На чтение: ≈ 6 мин.Писатель, при жизни не удостоенный ни одной профессиональной награды, принес национальную премию «Большая книга» авторам своей биографии «Венедикт Ерофеев: посторонний». Литературная академия также отметила романы Григория Служителя «Дни Савелия» и Гузель Яхиной «Дети мои». Имена лауреатов стали известны вчера на торжественной церемонии в московском Доме Пашкова.
Пожалуй, это был самый веселый и остроумный вечер за последние годы «Большой книги». Организаторы церемонии всегда стараются придумать что-то небанальное, и к четырнадцати годам преуспели. На помощь пришел Год театра: праздничную часть вечера отдали на откуп артистам квартета «Заячий стон», посвятившим свое выступление памяти ушедшего худрука ленкома Марка Захарова. На представление каждой книги-номинанта было отпущено всего 25 секунд: этого было вполне достаточно, чтобы публика поняла «о чем кино», а финалисты не заработали коллективный сердечный приступ от затянувшегося ожидания.
Первые награды сюрпризом не стали. Результаты читательского голосования были объявлены накануне, а потому у Гузель Яхиной («Дети мои»), Григория Служителя («Дни Савелия») и Евгения Водолазкина («Брисбен») было время собраться с мыслями и найти слова, чтобы поблагодарить пользователей книжных сервисов «ЛитРес» и LiveLib за оказанное доверие. А вот выбор академиков, ответственных за три главные премии, как водится, для многих стал неожиданностью…
В преддверии церемонии ставки на победителя не сделал только ленивый. На просторах соцсетей звучали разные предположения и догадки. Одни прочили победу глубокому и сложно выстроенному роману белорусского писателя Ольгерда Бахаревича «Собаки Европы», размышляющему о судьбах малых народов на границах большой империи. Другие говорили, что неплохо было бы премировать Алексея Сальникова и его «Опосредованно». Мол, несколько лет назад академики не отметили его феерический дебют «Петровы в гриппе и вокруг него», решив, видимо, испытать автора второй книгой, так вот теперь самое время. Немало поклонников нашлось и у Линор Горалик с ее антиутопией «Все, способные дышать дыхание», и у Вячеслава Ставецкого, чья «Жизнь А.Г.» препарирует взаимоотношения тирана, толпы, палача и жертвы. Звучали имена Евгении Некрасовой – еще одной молодой дебютантки на этом литературном балу, написавшей страшную сказку «Калечина-Малечина», и, конечно же, Евгения Водолазкина, признанного мэтра и двукратного лауреата «Большой книги». Однако академики судили по-своему и, решив быть ближе к народу, поддержали те же произведения, что и читатели, отдав «бронзу» и «серебро» одной из самых популярных писательниц последних лет Гузель Яхиной с ее притчей об учителе из поволжских немцев и Григорию Служителю, автору романа о приключениях и злоключениях московского кота Савелия. Вопрос не в том, хороши или плохи эти тексты – очевидно, что попасть в число финалистов главной литературной премии откровенно слабые книги не могут. Просто выходит, что дополнительную рекламу получили те, кто в ней уже в общем-то и не нуждается. Те же, кому премиальная поддержка не помешала бы, остались за бортом.
И лишь «золото» примирило многих со многими. Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский не просто создали первую в истории биографию Венедикта Ерофеева, одного из самых значимых русских авторов XX века, но снабдили ее пространным филологическим анализом поэмы «Москва – Петушки» – в помощь студентам, изучающим ее в вузах, и на радость поклонникам, давно уже растащившим эту, по-настоящему магическую, трудно объяснимую вещь на десятки цитат.
Получая премию, Олег Лекманов напомнил рукоплещущему залу, что Венедикт Ерофеев никогда не был диссидентом, но всегда подписывал письма в защиту невинно арестованных сидельцев. А потому авторы его биографии даже в этот праздничный день не могли не напомнить собравшимся, что политзаключенные есть в России и сегодня.
Единственная награда, не вызвавшая в этот вечер ничьих сомнений и разочарований, – приз за вклад в литературу. Его обладателем стал петербургский прозаик Валерий Попов, работающий «на стыке Бунина и Хармса», отдавший должное эротизму одного и гротеску другого, потому как, «если живешь в России, то либо вешайся, либо гротеск». Шутка вольная, но вполне в духе «Большой книги», признающей над собой лишь один закон – литературный.
Фото автора
Выбор читателей
Комментарии