Бунт и саморефлексия

Лауреатами третьего сезона в номинации «Проза» стали Павел Пономарев («Мышиные песни»), Никита Немцев («Ни ума, ни фантазии»), Анастасия Разумова («Дрожащий мост»), но посоветовать из них я могу только Анастасию Разумову. «Дрожащий мост» – подростковая повесть о любви и мужестве, предательстве и раскаянии. «Дикая собака Динго» нашего времени. Первая половина книги написана легким, чистым языком, соразмерным художественной задаче произведения. Но дальше автор сбивается с поэтичности на пересказ готовых смыслов. Что ж, это первое произведение Анастасии Разумовой. И хотя ее мост между миром реальным и художественным пока дрожит, ходить по нему интереснее, чем слушать «Мышиные песни» Павла Пономарева, «где герои ищут себя в цветущей сложности жизни», но автор, к сожалению, сосредоточен более на сложности цветущих деталей, чем на героях и жизни. Первый рассказ сборника, про русскую деревню, читаешь с удовольствием. Второй – очень похожий по темпу и тембру – уже быстрее, в поиске авторского месседжа, который никак не обнаруживается. Третий – еще быстрее. А месседжа все нет. Герои, как мыши, сидящие по углам этого мира, так и остаются мышами, а рассказы сливаются в общий поток мышиных песен.

По поводу третьего лауреата я могу повторить вслед за председателем жюри Александром Архангельским, что очень жаль, когда «люди, играющие словами, не погружаются в живой сиюминутный материал». Постмодернизм как прием востребован современной литературой. Но плетение словес как цель – уже слишком привычно, на это не надо сегодня «ни ума, ни фантазии».

Так что в списке лауреатов не вызывает вопросов только третье место. А вот читать финалистов – огромное удовольствие. Тут и дневник современной казахской девушки с цитатами из Гарри Поттера и элементами психотерапии (Малика Атей «Я никогда не»). Резкая, честная, умная, эта книга будет интересна подросткам, склонным к бунту и саморефлексии.

Тут альтернативная история от Родиона Мариничева «Западный перенос», где автор рассказывает историю Советского Союза с допущением, что во Второй мировой войне победили немцы. По сути, просто меняя «социализм» на «фашизм». Идея эта не новая, В.Гроссман в романе «Жизнь и судьба» уже сравнивал эти общественные формации. Да и читать про «жуткую давку в день похорон Гитлера» и как похорошела «гитлеровская Москва», честно говоря, неприятно. Вероятно, автор надеялся на культурный вызов и разрушение границ, как и Борис Пономарев, реконструирующий в 2057 году Советский Союз, отличающийся от прежнего лишь плохой колбасой и пропутинской пропагандой («Плюсквамфутурум»). К тому же оба автора, увлеченные конструированием своих гипотетических миров, забывают о динамике действия и разработке характеров. «Можно сказать, что поколенческая проза переключилась с проблемы пресловутых поисков героем себя на поиск путей сепарации. Это очень практично развернутый герой, сосредоточенный на проблемах независимости от тех, кто давит, и близости с теми, кто дорог. Это герой, ясно понимающий, чего он хочет и чего ему не хватает для достижения желаемого, – говорит член жюри Валерия Пустовая. И добавляет: – Меня поразил инфантилизм, диагностированный этой прозой у мира взрослых».

Особого упоминания жюри удостоилась книга Снежаны Каримовой «Идущие полем». Лучшая книга сезона, на мой взгляд, без колебаний взяла бы ее для уроков литературы. Женщина, которую бросил муж, с тремя детьми переезжает из города в деревню, в старообрядческую глушь, и занимается преимущественно тем, что изгоняет из жизни детей «бесов»: сотовые телефоны, компьютеры, книги, вкусную еду, хорошую одежду и прочее. Хозяйство же и младших тащит на себе сын-подросток. Есть тут чеховская тоска Ваньки Жукова, бунинская горечь и красота русской природы, обида умирающей деревни – наследство писателей-деревенщиков, а от самой Снежаны Каримовой – вера в человечность и дружбу. «Идущие полем» повесть том, что во взрослом мире дети часто воспринимаются как «идущие лесом», хотя они-то как раз по-взрослому ответственны и мудры. Жизнь человеческая – поле, вспаханное и возделанное. Или заброшенное и утопающее в грязи. А дети наши – это те, кто этим полем идет.

Наши дети – это и юные поэты, которых открывает «Лицей». Самый чистый, самый талантливый из них – Василий Нацентов из Воронежа. Он вышел в финал, но лауреатом не стал. И хорошо, что не стал. Значит, будет стремиться вперед, ведь пока в его светлой лирике Мандельштам и Пастернак слышнее, чем он сам. Это естественно для молодого поэта, и Василий обыгрывает ученичество открытым диалогом с предшественниками. В его лирике есть серьезная работа с мелодикой, внутренняя тяга, она продолжает языковую традицию акмеизма и футуризма и хороша для анализа в школе. Как и цветаевская поэтика Александры Герасимовой:

Я голос своего голоса
язычник своего колокола
стекла на краю сколотого
сечение
острота.

Для знакомства с верлибристикой, очень популярной в современной поэзии (и перезревающей временами до прозы, записанной в столбик), рекомендую стихи Александры Шалашовой из Череповца, получившей 2‑е место, но процитирую ее ритмическую прозу: «Шли через поле, поросшее иван-чаем, шли от автобусной остановки, обходили лужи молочно-серые, светлые, с невидимыми затаившимися лягушками. Я скоро устала, но папа не брал на плечи…»

Это действительно молодая литература. Разная и интересная. Приходите на сайт премии «Лицей», где в открытом доступе выложены тексты финалистов, не пожалеете.