«Зрячая» любовь к Родине

«Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина»… Вы, конечно, узнали начало романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита». Властно, хотя и почтительно, автор берет читателя за руку и вводит в свой удивительнейший роман – и ты уже не можешь отложить книгу, пока – в который уже раз – не дочитаешь ее до конца…

Для меня этот роман – словно огромный, таинственный, гениальным архитектором выстроенный дворец со множеством комнат, залов, переходов, где зловещий полумрак вдруг сменяется яркими, причудливыми витражами; где, сколько ни броди, в следующий раз увидишь что-то новое, ранее не замеченное. Напомню, что впервые роман был напечатан в журнале «Москва» в начале 1966 года. И уже тогда, в конце шестидесятых, возникло своего рода «братство во Булгакове», когда, встречаясь с новым человеком, вдруг с радостью убеждаешься, что и он знает и любит его. Перебивая друг друга, мы начинали вспоминать любимые эпизоды из романа, цитировать целые страницы, и разговор мог продолжаться (а часто и продолжался) до самого утра… Для нас тогда роман Булгакова, его имя были своего рода обретением, по словам Пушкина, «тайной свободы» – свободы от мертвых, страшных своей убийственной властью догм. Сколько фраз из романа стало своеобразным паролем, по которому мы узнавали друг друга! Приведу лишь некоторые – первые, что приходят на память: «рукописи не горят», «осетрина второй свежести», «Аннушка уже пролила масло», «правду говорить легко и приятно», «никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, в особенности у тех, кто сильнее вас»… Булгаков помогал не впасть в уныние, не стать циником и сволочью – не для всех, конечно, но для многих, знаю это достоверно.

Давно замечено – современники обычно близоруки, часто не могут, а иногда и не хотят видеть истинный масштаб того или иного художественного явления. Так случилось и с Булгаковым. Кто читает сейчас многих блиставших в 30-е годы литераторов? Да практически никто! Кстати, сам Булгаков прекрасно видел «расстановку сил» в тогдашней литературе, понимал, кто есть кто, и оставил в «Мастере и Маргарите» язвительнейшие характеристики многих современных ему литераторов, дав им, естественно, другие имена. Но угадать оригиналы нетрудно.

Сейчас опубликовано практически все написанное Булгаковым (с опозданием во многих случаях на несколько десятков лет). Например, повесть «Собачье сердце» была напечатана аж… через шестьдесят с лишним лет после того, как она вышла из-под пера автора. Поговаривают об издании академического собрания сочинений Булгакова. Проходят внутрисоюзные и международные конференции, посвященные его творчеству, издается мемуарная литература, огромное количество исследований о его жизни и творчестве.

Булгаков очень русский писатель (кстати, это редко отмечается). При этом он удивительно открыт мировой культуре. Поражает трезвость его мысли, отвергающая идеологические штампы и догмы, настоящая, а не показная интеллигентность, нежелание делить людей по классовому принципу («мы должны оценить человека во всей совокупности его существа», как сказал сам автор), «зрячая» любовь к своей Родине, предполагающая не только ахи и охи по поводу «нашенских» красот и традиций, но и яростную непримиримость ко всем отвратительным чертам своего народа (так сказано в известном письме Булгакова Сталину).

Творчество Булгакова хорошо прижилось и в современной литературе. Владимир Орлов в «Альтисте Данилове» и «Аптекаре», Чингиз Айтматов в «Плахе», братья Стругацкие с почтительностью учеников и последователей развивают темы, стилистику, приемы магического или фантастического реализма Булгакова (не говоря уже о писателях более молодой генерации).

Завидую тем, кто еще не читал Булгакова. Им еще предстоит войти в его мир, зарядиться мощной духовной энергией, восхититься и поразиться его фантазии, его сарказму, его любви к человеку, удивиться знаменитой его фразе: «В белом плате с кровавым подбоем шаркающей кавалерийской походкой ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат»…