Знаешь, как мы ее любили?!

В Викторе Леонидовиче КОВАЛЕНКО живет много не похожих друг на друга людей. Один – кандидат в мастера спорта по лёгкой атлетике, другой – конструктор на заводе имени Свердлова, третий – студент философского факультета, четвертый – учитель обществознания и истории. А еще в этой когорте – «душа компании», заводила, главный выдумщик, организатор и даже стихоплет.

И ведь ничуть не стесняется: будучи завучем средней школы № 168 Екатеринбурга, взял да и сочинил педагогическую сказку в стихах «Жил-был упрямец». Действительно упрямец: пошел в школу, обладая такими разными талантами! Что уж удивляться, что его боготворят, в него влюбляются. Уверены, после конкурса количество покоренных (но не разбитых!) им сердец возрастет неимоверно.

Прочитал размышления одной своей коллеги: «Мне странно слышать от учителя: моя педагогическая философия – любовь к детям. Трудно себе представить повара, которые не любит готовить…» Ой, лукавит коллега! Не верю, что в ее школе учителя «все равны, как на подбор». И даже если так, загляните в соседнюю и увидите, что учителя делятся на три группы: больше всего любящие себя, любящие свой предмет, то есть считающие его единственно нужным в жизни, и больше всего любящие детей.

Первые не имеют проблем с успеваемостью, они всегда знают способ вывести ребенку нескандальную троечку, у них ломится шкаф в классе от раздаточного материала на все случаи жизни, они могут позволить себе быть принципиальными и ни за что не согласятся поставить «5», ведь «ребенок недорабатывает», они почти никогда не задерживаются после уроков, но их ученики никогда не участвуют в олимпиадах и после окончания школы редко вспоминают своих учителей.

Вторые имеют массу опущенных глаз на уроке, их внутренне боятся большинство учеников, дети редко выбирают их предмет в качестве выпускного экзамена, они никак (даже имея 30-летний педагогический стаж) не могут понять, «как это можно не любить литературу (историю, физику, математику, химию – никого не хотел ни забыть, ни обидеть), ведь без нее в жизни…» Но эти «любители» готовят своими изощренными разноуровневыми методами втолковывания материала гениев, лауреатов и победителей всех возможных конкурсов и олимпиад, и поэтому они нужны, они лицо и гордость, они пример для подражания… Их любят единицы.

И третьи, для которых вовсе не странно признаться, что смысл их работы – любовь к детям, и именно это, несмотря ни на что, удерживает их в школе. Именно любовь, которую можно трактовать как «стремление быть полезным». У этих учителей, может быть, не вовремя сдан «ОШ», журнал часто заполняется после уроков, они немного рассеянны, чуть-чуть забывчивы, они сами немножко дети, администрация школы их всегда за что-нибудь журит, но постоянно за что-то и хвалит.

Эти учителя могут навскидку назвать цифры, формулы и даты, на поиск которых в справочниках вы потратите не одни сутки, они могут также подготовить призеров и победителей, но все равно тратят больше времени на то, чтобы быть в курсе, почему одному родители не разрешают завести собаку, почему другой поссорился с мамой. Вам никогда не удастся их поймать в одиночестве, на перемене к ним не пробиться через стену детей, а если, желая поговорить, вы солжете, что директор немедленно вызывает в кабинет, выходя оттуда, вы обнаружите тех же детей у двери, только гораздо больше, с тревожным взглядом: «Ей опять за нас досталось?» Они не «мамы», но им часто доверяют даже больше, особенно когда ссорятся с родителями, они седеют гораздо раньше того возраста, когда это начинает считаться приличным. Уходя на пенсию, они бывают нагружены таким количеством тайн и откровений, что пора учреждать новый орден – «За тяготы педагогического труда».

Сознаюсь, что детскими тайнами, как и их следствием – сединой, уже нагружен. Я горд тем, что могу после каникул сказать своим ученикам: «Я рад вас видеть снова отдохнувшими от меня». Но в ответ слышать смех: «В каникулы виделись каждый день».

Я бы считал высшим смыслом педагога случай, который видел однажды. Мой сосед, недавно отметивший 50-летие, бережно переводил через перекресток преклонных лет женщину. Зная его родителей, я поинтересовался: «Кто это?»

– Моя учительница по литературе. Жаль, мои дети учатся не у нее. Знаешь, как мы ее любили!

Нет, не знаю… Но, кажется, я позавидовал, что пока еще преодолеваю перекресток самостоятельно.