На чтение: ≈ 7 мин.Библиотека находилась в нашем доме, в полуподвальном помещении, и я бегала туда раз в неделю, брала пять детских в ту пору книжек (больше не давали!) и вдохновенно читала. Мы жили вчетвером в однокомнатной квартире вместе с пианино и велосипедом. Днем я устраивалась в кресле. А вечерами и ночами читала в туалете или коридоре, сидя на калошнице. С фонариком под одеялом не удавалось — у нас с сестрой и бабушкой кровать была общая.
Книги открывали мне огромный мир. Мы тогда не выезжали из Москвы. Были, конечно, театры и музеи, парк «Останкино», но конкурировать с книгами они не могли.
А в старшей школе мне повезло с учительницей литературы. Звали ее Лидия Ивановна Нивинская. Ее уроки, глубокие, серьезные, но в то же время радостные и живые, всегда проходили на одном дыхании. Каждый из них, даже самый трудный, даже посвященный «скучному» программному писателю, становился праздником души и духа. Три года — 8-10-й классы — остались в моей памяти главными жизненными университетами. Кто в те времена мог легко и иронично говорить о Пушкине, Лермонтове, Чернышевском? Кто осмеливался рассказывать о трагической судьбе и загадочной гибели прекрасного поэта Дмитрия Кедрина? Кто отваживался читать гумилевского «Жирафа»? На факультативы по литературе мы собирались в течение трех лет в семь(!) утра, и Лидия Ивановна знакомила нас с Цветаевой, Пастернаком, Булгаковым… Мы все жили рядом со школой, а Лидия Ивановна приезжала на троллейбусе.
Книг и статей по литературоведению в детстве я, конечно, не читала, это началось позже. «Вопросы литературы», «Литературное обозрение», «Литературная Грузия», материалы «толстых» журналов… Интерес к этим темам появился после того, как ко мне попали книжечки Натальи Долининой. Люди моего поколения помнят учебники литературы 70-х годов. Канцелярский язык плюс махровый соцреализм делали их чтение невозможным. Читали их, пожалуй, лишь двоечники. Читали и даже зубрили. А что еще остается делать, если самостоятельно думать не умеешь?..
Хорошие книги в то время вообще были редкостью. Чуть позже начнется обмен макулатуры на книги. Это было уже что-то, хотя книги предлагались далеко не самые лучшие, в основном исторические и приключенческие. Но в те времена существовали и закрытые распределители. Мне снова крупно повезло — у папы моей подруги была знакомая, которая руководила Обществом книголюбов. Иногда книги перепадали и мне. Таким образом появились у меня Инна Гофф, Натан Эйдельман, Анастасия Цветаева и Наталья Долинина.
В пору моего окончания школы мне посчастливилось прочитать три книги Долининой: «По страницам «Войны и мира», «Печорин и наше время» и «Прочитаем «Онегина» вместе». Позже в букинистическом магазине мне попалась тоненькая книжечка, где были воспоминания Натальи Долининой об отце, годах учебы, работе в школе… И еще о… «Трех мушкетерах». Название ее забылось, к сожалению, потому что книжечка, переходя из рук в руки, однажды потерялась, и больше я ее никогда не видела.
Наталья Долинина родилась 26 мая 1928 года, умерла рано, в 1979-м. Она была ленинградским преподавателем литературы и выдающимся писателем. Жанры ее произведений — эссе, воспоминания, публицистика, сценарии. Предназначены они, прежде всего, для среднего и старшего школьного возраста. Их, пожалуй, не назовешь ни учебными, ни научными, хотя они, безусловно, и учебные, и научные. Это не приложение к школьному учебнику, не пособие для какого-то конкретного класса. Мне думается, эти увлекательные книжки можно читать в любом возрасте — и раньше, и позже изучения в школе данного литературного произведения. Да и написаны они так, что их с восторгом прочитает любой школьник.
И любой взрослый.
Стоит только захотеть.
Стоит сделать некоторое усилие (увы, многие разучились читать подобные книги). Школьник, впрочем, даже не догадается, что его учат или воспитывают. Истины, которые открывает Долинина детям, не книжные, не вымученные, не надоевшие, не привычно знакомые, они живые, нужные уму и сердцу.
Понятое и прочувствованное в отрочестве запоминается на всю жизнь. Много лет я не держала в руках книги Натальи Долининой. Но вот взяла и вспомнились ушедшие 70-е, детство, школьные и нешкольные уроки… И я не смогла закрыть любимую свою книгу «Печорин и наше время», пока не прочитала ее снова:
«Что такое для нас Лермонтов? Как объяснить то ощущение грусти, и нежности, и тоски, и гордости, которое охватывает, едва открываешь томик его стихов, едва бросаешь взгляд на странное молодое лицо с печальными глазами, некрасивое и прекрасное лицо обреченного на долгие страдания и на короткую жизнь человека?
Почему именно Лермонтов? Не Тютчев, не Блок — поэты столь же громадного таланта, а именно Лермонтов стал непреходящей печалью и тайной любовью чуть ли не каждого молодого человека, и вот уже почти полтораста лет его стихи, его проза, его судьба воспринимаются миллионами как очень личное переживание, и каждый в свой час открывает Лермонтова для себя одного, ревниво бережет его глубоко в душе…»
Такую же ревнивую и бережную любовь я пронесла через долгие годы к книгам Натальи Долининой.
Фото сайта http://lavkaknig.com/
Выбор читателей
Комментарии