Зинаида ШАРКО: “70 лет – не так страшно, как кажется в 60”

Моя собеседница кивает головой. Она согласна с тем, что телевизионная безвкусица ведет к уничтожению чувства прекрасного в человеке. Не видя ничего ценного, не чувствуя по-настоящему, он похож на детскую пустышку. И самое горькое в том, что человеку становится недоступным одно уникальное переживание…

– Какое? – спешу я спросить.

– Переживание… любви, – и Зинаида Максимовна Шарко высоко вскидывает брови, будто недоумевает, как же вы сами не догадались.

А мне трудно сосредоточиться. Я все еще там, в заснеженном Петербурге, где мягкий изгиб Фонтанки ныряет под Невский проспект, где хрипят безмолвно кони Аничкова моста, где в старой квартире натужно скрипит паркет.

“Луной был полон сад”… Фетовская сентиментальность романса как бессменный поводырь трех пожилых людей. Супружеская пара Григорий и Вера (Лев Дуров и Зинаида Шарко) живет ожиданием звонка, весточки, приезда сына из Америки. Все, что когда-то трогало, манило, болело, у Веры там – в военном детдомовском детстве. Да, по законам хорошей мелодрамы нас ждет встреча двух бывших воспитанников, Веры и Алексея, ревность мужа Веры, вернувшаяся нежность и печаль и… смерть. Та, на которую так неожиданно и с одинаковой тяжестью обрушилась любовь двух дорогих людей, не выдержала первой. Ушла.

История, не претендующая на открытия. Но тем не менее это нечто совершенно противоположное духу, темпу сумасшедшей повседневности. Трогательная старомодная обязательность героев, их искренность, необыкновенная порядочность и такая щемящая отзывчивость на доброту.

Народному артисту России, режиссеру Виталию Мельникову удалось наполнить картину светом и воздухом. Ее невозможно смотреть – в ней приходится жить. Не оглядываясь в потемках на соседей, плакать и смеяться вместе с героями и из-за них. А может быть, из-за себя.

– О-о, это самое драгоценное! – восклицает Зинаида Максимовна. – Молодые люди взволнованы. Знаете, что сказали некоторые из них? “Мы даже позавидовали им (героям), что у них есть э т о”. То есть не только любовь, а целая совокупность качеств, позволяющая так чувствовать, так жить. Если это выносят из фильма, значит, сердечко открыто. Поймите, плакать не всегда позорно, особенно если плачешь, сострадая. Выйдя из кинотеатра, вы, возможно, позвоните своим родителям и скажете, что любите их единственной и безусловной любовью.

Зинаида Максимовна смотрит в окно гостиницы. Ее глаза, насыщенные аквамарином, делаются задумчивыми.

– Не люблю я Москву, хотя у меня здесь много настоящих друзей. Она – суетная. Такая разряженная, такая красивая, как купчиха. Игрушечная. Купола из Ташкента, фонтаны из Петергофа, фигурки скульптурные из дедушки Крылова. Китч, на мой взгляд. Я привыкла к нашему строгому городу. Такой праздник был, когда подсветили Зимний дворец! Едешь по мосту, и он за тобой плывет, как корабль. А тут все дома такие. К Москве можно относиться ровно, а Ленинград сам выбирает – либо примет, либо отторгнет… А вы не знаете, я ведь приезжала поступать в Москву! Об этой истории много писали.

Зинаида Максимовна улыбается с лукавинкой и усаживается поудобнее.

– Моя мечта была учиться во МХАТе. Когда мама поняла, что положение безвыходное (никем, кроме актрисы, я быть не желала), она списалась с семьей, жившей с нами в эвакуации. Конечно, ответили люди, пусть Зина едет и учится. Даже раскладушку купили. Я тогда была помешана на Алле Константиновне Тарасовой и, когда вошла в приемную, чуть не упала в обморок от волнения. Она ходила по этим коридорам!.. Потом произошла катастрофа. В приемной сидела секретарша и… ела соленый огурец. Мне плюнули в душу! После этого я поняла, что никогда не буду жить в Москве и тем более учиться во МХАТе, где грызут соленые огурцы!

– А дальше?

– Дальше был абсолютно неизвестный Ленинград и фантастическое везение: судьба свела меня с Борисом Вольфовичем Зоном. На третьем курсе, будучи на практике в областном театре, попадаю в эстрадный спектакль. Кто, вы думаете, его ставил? Георгий Александрович Товстоногов. Что это, как не Божья воля!

– Зинаида Максимовна, ну а что повлияло изначально на выбор профессии?

– Ничего. Мое первое знакомство со школой, кстати, произошло через сцену. Отец был военным, и в один из наших частых переездов мы оказались в Чебоксарах, в апреле. Шла подготовка к первомайскому утреннику, и меня нагрузили ролью ромашки. Помню, сидим с мамой на полу (вещи еще не прибыли) и вырезаем из газеты лепестки.

Моя первая учительница, Екатерина Александровна, была заядлая театралка. Город обилием театров похвастать не мог, и она любила театр теоретически. Благодаря ей я во 2-м классе играла Золушку, в 3-м – Царевну-Лебедь из сказок Пушкина, в 4-м – пик моего творчества – пела партию козы в опере “Волк и семеро козлят”. До сих пор помню ощущение: я – артистка! Все дети как дети, а у меня для роли Золушки вся голова в папильотках…

Потом началась война. В Доме пионеров организовали ансамбль песни и пляски, во многих школах открыли госпитали. Мы с ансамблем дали 900 концертов для раненых. За эти концерты получила медаль “За доблестный труд в Великой Отечественной войне”.

…Зинаида Максимовна поворачивается к окну. Что-то вдруг меняется в ее свободной посадке, становятся напряженными кисти руки, и, когда она вновь глядит на меня, я теряюсь от тоскливого выражения ее глаз.

– Когда дети мечтают быть актерами, я отношусь к этому отрицательно. Актерство – это самая унизительная, самая зависимая профессия. Да, я, которую до 40 лет считали не киногеничной, стала героиней Московского международного кинофестиваля, но это я. А скольким знакомым, друзьям, коллегам не улыбнется случай. Особенно в нашем возрасте, когда ни в театре, ни в кино – нигде ничего. Я не говорю уже о нищенской оплате. Вы знаете, что Женя Лебедев и Владик Стржельчик умерли с зарплатой в 604 рубля? Я получаю 1080 рублей со всеми званиями, заслугами, стажем. И это высшая зарплата в БДТ. Зачем обрекать на это детей? И к слову, кто их будет учить? Либо замечательный артист, либо великолепный режиссер, попутно снимающийся и снимающий кино и между делом преподающий в театральном училище. Запомнит ли он в лицо своих учеников? Педагогика – это святое дело. Это вся жизнь без остатка. Ни для Зона, ни для Товстоногова не существовало другой реальности, помимо театральной. Мы свой духовный мир обретали в залах Эрмитажа и Русского музея.

– Может, все не так пессимистично? Ведь БДТ по-прежнему любимый и посещаемый театр.

– Был великим. Уже десять лет мы без Товстоногова, и десять лет приходят и уходят режиссеры. Все упирается в деньги. За постановку востребованный режиссер получает 15 тысяч долларов. Скажите, зачем ему эта дырка в голове под названием БДТ? Он же не Николай Павлович Акимов, для которого театр был жизнью. Грустно все это.

– Зинаида Максимовна, а сами не хотите преподавать?

– Нужно бросать все. Я умею, я понимаю в этом, но я прежде всего актриса.

…Зинаида Максимовна делает большую паузу. Я кусаю губы и мучительно размышляю, удобно или неудобно спросить у нее о любовных романах. У такой обаятельной женщины их должно быть множество. Наконец, решаюсь. Зинаида Максимовна смеется заразительно, как девчонка, качает головой.

– О, нет-нет!.. Но если уж так необходимо, то расскажу одну потрясающую историю. В прошлом году мне исполнилось 70 лет. Во время чествования обычно произносят благодарственное слово. Я, как понимаете, не исключение. Говорю: “Милые дамы, не расстраивайтесь из-за вашего возраста. 70 – это совсем не страшно, как кажется в 50 или 60. Была я как-то в Москве на репетиции и вызвала внучку. Я ее должна была встретить, но она приехала другим поездом, потому что не достала билета. И вот в 6 утра я открываю дверь. Внучка перепуганная и несчастная. “Машка, ты что?” – “Ой, я так боялась!” – “Чего?” – “Что ты не одна”. Гениально! Однако продолжение следует. На следующий день телефонный звонок в пожарной охране театра. Меня. Подхожу. Роскошный мужской голос: “Здравствуйте, Зинаида Максимовна, я на пять лет старше вас, но я очень бы хотел оказаться на месте того человека, с которым бы вас застукала ваша внучка”. Если двадцатилетняя девчонка может подумать, что ее бабушка не одна, можно жить!

Наталья АЛЕКСЮТИНА

Досье “УГ”

Зинаида ШАРКО, народная артистка России.

Родилась в Ростове-на-Дону. В 1951 году окончила Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. С 1951-го – актриса Ленгосэстрады, с 1956-го – Ленинградского АБДТ им. М. Горького (с 1992-го – им. Г. А. Товстоногова).

В кино с 1954 года (первая роль – почтовая служащая в фильме ⌠Мы с вами где-то встречались■). Снялась в двадцати восьми фильмах.