Застрявшие в вечности

Михаил Левитин, писатель и художественный руководитель театра «Эрмитаж», открыто заявляет, что литератор Левитин и режиссер Левитин – это два разных человека. Один все время на людях, с людьми, для людей, другой – тоже, конечно, для людей, но в тиши кабинета, среди слов и беззвучных мыслей. Если уж сам герой не понимает, кто же он на самом деле, то нам, простым зрителям и читателям, и вовсе не разобраться. Да и нужно ли? Ведь для того, чтобы получить удовольствие и глубоко задуматься над его новой, едва вышедшей из печати «Богемной трилогией», совершенно необязательно знать, кем она создана: Левитиным-писателем или Левитиным-режиссером.

В новый сборник вошли три романа, написанные в разное время. «Сплошное неприличие» – история Игоря Терентьева. Поэт, художник, театральный режиссер-авангардист, сын полковника жандармерии и прусской баронессы, балагур и краснобай, он был ярким пятном на и без того пестром полотне театральной жизни новой советской России. Расстрелян в 37-м.

«Безумие моего друга Карло Коллоди, создавшего куклу Буратино» посвящено режиссеру Сергею Параджанову, «армянину, родившемуся в Грузии и сидевшему в русской тюрьме за украинский национализм».

О поэте-обэриуте Александре Введенском роман «Убийцы вы дураки». Именно так, без всяких знаков препинания, талантливо и бессмысленно – самому Александру Ивановичу непременно бы понравилось.

Левитин – страстный поклонник 20-х годов, послереволюционной России, беспорядочной, непредсказуемой, новой. Если и менять свою эпоху, хотя все мы знаем, что «нет большей пошлости на свете», то лишь на это время, причем, по словам Левитина, «с любым исходом». Эта его страсть – она в каждой строчке. Форма текстов – сумасшедшая, не всегда ясная, подчас излишне театральная, их стиль и общее настроение веселого безумия и непередаваемой легкости – это глубокий поклон его героям и тому времени, в котором им посчастливилось или на беду выпало жить и умереть. И хотя Параджанов все же из более поздней эпохи, по сути это ничего не меняет – он из тех же «надмирных», «надбытовых» гениев.

Почему именно эти трое? Просто Левитину интересны «изумительные персонажи второго и третьего ряда, не претендующие на славу у людей», но навсегда «застрявшие в вечности». Персонажи хоть и не первой величины, но поражающие своим фантастическим талантом, легкомыслием и бесконечным любопытством. Жившие в тригоне любви, свободы и достоинства. Искренне полагавшие, что «жизнь так прекрасна, что ее не испортит ничто, даже смерть». Богемная публика, одним словом, как, собственно, и следует из названия сборника. Таких, как эти трое, не может быть много. К счастью для нас, обычных, которых действительно немало.

«Богемную трилогию» не стоит брать в дорогу. Читать ее в электричке вряд ли получится. Очень уж нервная вещь. Неровная, хотя бы с точки зрения литературного рельефа. Ее не проглотишь, как горячий пирожок, потому как, вполне возможно, придется перечитывать предложения, абзацы, а то и целые страницы по нескольку раз. При условии, конечно, что мы хотим понять и почувствовать, а не просто время в пути скоротать.

«Богемная трилогия» – не единственная в этом сентябре литературная премьера Михаила Левитина. Только что в серии «ЖЗЛ» вышел в свет его документальный роман об Александре Таирове, легендарном режиссере первой половины XX столетия, создателе знаменитого Камерного театра. О Таирове написано куда меньше, чем о его коллегах-современниках – Станиславском, Немировиче-Данченко, Мейерхольде или Вахтангове. А ведь он придумал то, что до него было просто немыслимо – «синтетический театр», соединение слова, музыки, танца и цирка. И хотя в отличие от того же Мейерхольда не был стерт в порошок в темные 30-е, непростых отношений со своим временем и властью хлебнул сполна.