Заслуженный учитель станет бомжом?

В редакцию «УГ» пришло письмо. Заслуженный учитель РФ, ветеран труда, преподаватель русского языка и литературы Международной общеобразовательной школы «Интеграция ХХI век» Антонина Владимирова, автор пособий по русскому языку, активно использующихся ее коллегами, попала в трудную жизненную ситуацию.

«С марта 2008 года Департамент жилищной политики и жилищного фонда Москвы ведет со мной «боевые действия», отказывая моей семье в переселении в новую квартиру. Сегодня мы одни остались в доме, предназначенном к сносу, вокруг – в пустующих квартирах – бомжи, наркоманы, алкоголики. Наши двери постоянно взламывают, вещи крадут. Наша жизнь не просто невыносима, но и просто опасна. Однако деваться нам, кроме улицы, некуда, а помочь нам не могут ни Департамент образования, ни префектура Северо-Западного округа, ни первый заместитель мэра Москвы Владимир Ресин, который дважды давал поручение разобраться в моем деле и дать нашей семье новую квартиру, ни судебное решение, принятое Хорошевским районным судом в нашу пользу».

И это происходит в Москве, мэр которой столько сил прикладывает к тому, чтобы зарплата педагогов была достойной, чтобы их права соблюдались, чтобы к ним относились с подобающим уважением? Как говорил Константин Станиславский: «Не верю!». Журналистское расследование по письму позволило убедиться в том, что написанное Антониной Васильевной – правда, что все происходящее с ней, судя по всему, – целенаправленное унижение заслуженного педагога в расчете, видимо, на то, что она устанет от борьбы и отступит. Но отступать Владимировой некуда.

емья Антонины Васильевны была долгие годы счастливой: у нее педагогический стаж более 38 лет, у ее мужа был не меньше, дети – сын Игорь и дочь Наталья – не доставляли никаких проблем. Супруги жили в Воронежской области, получали заслуженные награды за педагогическую деятельность, думали о будущем детей. Но в один миг все закончилось – муж умер в классе во время урока. Безутешная Антонина Васильевна стала ездить на малую родину – в село Хреновое Бобровского района Воронежской области, где жили ее родственники. Так случилось, что в село приехал к родителям Юрий Дорожкин, у которого умерла жена. В селе встретились, как говорится, два одиночества и решили поддержать друг друга. Юрий и Антонина поженились в родном селе, после чего она вместе с дочерью переехала в Москву, устроилась на работу в гимназию №1518, проживать все вместе стали в комнате Юрия в коммунальной квартире, куда их прописали без каких-либо проблем. Антонина постаралась обустроить жилье – супруги сделали ремонт, купили новую мебель. Но счастье длилось, увы, недолго. На следующее лето семья опять поехала в родное село, чтобы помочь родителям Антонины и Юрия. На сенокосе у Юрия прихватило сердце, и он скончался от острой сердечной недостаточности. Можно было себе представить, что пережила Антонина Васильевна, но надо было как-то жить, зарабатывать, поднимать несовершеннолетнюю дочь. Жили мать с дочерью в той же комнате в коммуналке, только Антонина Васильевна теперь была тут главным квартиросъемщиком. Судьба словно попыталась вознаградить женщину за потери – в 2001 году она встретила хорошего человека, вышла замуж, Станислав Сергеевич переехал к жене, его тоже без проблем прописали в комнате. Так прошло несколько лет. И тут-то грянул настоящий жилищный гром.

Дом, в котором проживала семья Антонины Васильевны, предназначили на снос. Всем жильцам должны были дать квартиры в новом доме, Владимирова уже даже знала, в какую квартиру в новом доме переедет – квартира №270 в доме № 63 по улице Авиационной. Но Департамент жилищной политики и жилищного фонда Москвы в марте 2008 года сообщил Антонине Владимировой, что комната, в которой проживает ее семья, на самом деле служебная (хотя во всех квитанциях по оплате значилась муниципальной) и нужно перевести ее в ранг жилья социального найма. Пока суд да дело, департамент заключил с Владимировой договор краткосрочного найма той квартиры, в которую семья должна была переехать и за которую предварительно заплатила 5715 рублей, и она стала собирать необходимые документы. Когда все документы были собраны, ей предложили узаконить перепланировку (перенос двери), которая была сделана соседом по коммуналке. Зачем это нужно было, в принципе непонятно: какая разница, что за планировка была сделана, если дом все равно будут сносить? Но Антонина Васильевна не спорила, и в августе 2008 года все необходимые документы были собраны и переданы в муниципальную комиссию Северо-Западного окружного управления жилищно-дорожного хозяйства. Общественная комиссия по жилищным вопросам при префекте округа и профсоюзный комитет управления рекомендовали исключить из служебного жилищного фонда комнату в 19,4 квадратных метра и предоставить ее по договору социального найма семье Владимировой. Но департамент с этим не согласился, и та же общественная комиссия приняла новое решение – отказать. Причины были указаны довольно странные: Антонина Васильевна-де не приобрела после смерти Юрия Дорожкина прав на комнату, а кроме того, ее семья не была признана нуждающейся в той комнате, в которой проживала, как будто у нее была еще какая-то жилая площадь. Сообщили Владимировой о таком повторном решении практически через год – в марте 2009 года, причем не просто так, а в иске, который Департамент жилищной политики и жилищного фонда подал в суд для того, чтобы снять ее семью с регистрационного учета и никакой квартиры не давать. Из этого иска Антонина Владимировна с удивлением узнала, что вовсе не проживала десять лет в спорной комнате, что на самом деле жилплощадь ей не нужна, что она никогда не платила за комнату. Владимирова подала встречный иск, сопроводив его документальными свидетельствами, полностью опровергающими утверждения департамента. Это было сделать несложно, ведь ДЭЗ сообщил, что за десять лет Владимирова неоднократно вызывала его специалистов для устранения различных неисправностей, у Владимировой сохранились все квитанции по плате за коммунальные услуги, за электричество, за газ, телефон, даже районная поликлиника и та дала справку о том, что, например, Наталья Владимирова получала медицинскую помощь по месту жительства.

Хорошевский суд занимался этим делом 4 месяца, так как юристы департамента либо вовсе не являлись в суд, либо посылали запросы по фактам, имеющимся в деле и не вызывающим сомнения. 17 июня 2009 года состоялось судебное заседание Хорошевского районного суда, на котором было принято решение об отказе департаменту в исковых требованиях и удовлетворении встречного иска семьи Владимировой. То есть признано право семьи на занимаемую служебную площадь. 6 июня 2009 года решение вступило в законную силу и не было обжаловано юристами департамента в положенный по закону срок.

Казалось бы, справедливость восторжествовала, но как бы не так. Когда Антонина Васильевна с судебным решением пришла в окружное управление, начальник отдела учета, планирования и реализации жилищных программ В.Корыткин сначала заявил, что никаких сведений об этом деле у него нет, а потом предложил вновь сдать документы о переводе комнаты в социальный найм. 7 июля 2009 года заместитель начальника управления О.Украинская сообщила Владимировой, что жилищная комиссия рассмотрит вопрос 8 июля, а 8 июля сказала, что вопрос не решен, так как юристы ходатайствовали об увеличении срока подачи кассационной жалобы о проигранном ими делу. Дескать, юристы не знали о дне судебного рассмотрения, хотя в судебном решении есть запись: «О дне слушания извещены, но не явились».

Понятно, что чиновники делают все, чтобы затянуть дело. Спрашивается, зачем им это надо? Ответ на этот вопрос прост. Во-первых, вокруг дома, из которого выселены все жильцы и осталась только семья Владимировой, время от времени бушуют пожары, если огонь уничтожит дом, предназначенный на слом, никто отвечать не будет, но Антонина Васильевна потеряет спорную комнату, а не будет комнаты, не будет ни предмета спора, ни новой квартиры, заслуженный учитель автоматически станет бомжом. Во-вторых и в главных, в ту самую квартиру, которая изначально была предназначена для семьи педагога, уже вселились и делают там капитальный ремонт какие-то другие люди, которые до того были жителями даже другого района. Может быть, причина непостижимого противостояния чиновников и связана с тем, что квартиру Владимировой давно отдали другим, и тот, кто это сделал, не хочет отвечать за сделанное?

На словах все чиновники клянутся в любви и уважении к педагогам. Но на практике оказывается, что любят и уважают они каких-то гипотетических учителей, а реальный учитель, общаясь с ними, сталкивается с невероятным презрением и равнодушием, нежеланием даже выслушать, а не то что помочь. Антонину Васильевну все же пускают в кабинеты и выслушивают, но только потому, что она – тетя известной певицы Юлии Началовой. Но дело все равно заканчивается только выслушиванием. Чиновники ничего и никого не боятся, видимо, самое непосредственное отношение к распределению немалого богатства – квартир – рождает у них чувство безнаказанности и вседозволенности. И это в Москве, где мэр Юрий Лужков, где первый заместитель мэра в Правительстве Москвы Людмила Швецова не устают говорить о том, что особенно бережно нужно относиться к педагогам. Москва – тот редкий город России, где строят специальные «учительские дома», но в истории Владимировой даже ничего строить не надо, все уже построено. Просто никто не считает нужным для себя проявить внимание и по справедливости решить проблемы педагога. Выходит, что ни Лужков, ни Швецова, ни Ресин не указ для чиновников?

P.S. «Учительская газета» просит считать эту публикацию обращением к Юрию Михайловичу Лужкову и Людмиле Ивановне Швецовой и надеется на справедливое и законное решение судьбы заслуженного учителя РФ Антонины Васильевны Владимировой.