На чтение: ≈ 43 мин.Политика
Платон. Политик
(Извлечения)
Платон (428 или 427 до н.э. – 348 или 347) древнегреческий философ, представитель объективного идеализма. В своем диалоговом сочинении “Политик” Платон утверждает, что истинный правитель-политик выше всякого законодательства и всяких законов. Платон сравнивает политика с врачом, который знает разные методы лечения, но способ применения этих методов каждый раз у него свой собственный, в зависимости от состояния того или иного больного.
Политику Платон трактует как специфическое знание власти над людьми, как искусство правления государственного чиновника. Подлинного политика он отличает от всех других видов профессиональной деятельности образованных лиц в области науки, искусства, техники, риторики, юриспруденции и т.п.
<…> Что такое политик?.. нынешние политики больше напоминают по своей природе, а также образованию и воспитанию подвластных, чем властителей [разных типов государств].
…Монархия – это один из видов государственного правления. <…>
После монархии – правление немногих [или аристократия].<…>
Что же касается демократии, то правит ли большинство теми, кто обладает имуществом, насильственно или согласно с доброй волей последних, точно ли оно соблюдает законы или же нет, никто, как правило, не даст ей иного имени. …Необходимо рассмотреть… в каком из управляемых государственных устройств кроется умение управлять людьми. Ведь это одно из сложнейших и самых труднодостижимых умений.
<…> Хорошее правление, если только оно бывает, следует искать у одного, двоих или, во всяком случае, немногих.<…>
И из государственных устройств то будет единственно правильным, в котором можно будет обнаружить истинно знающих правителей, а не правителей, которые лишь кажутся таковыми.
<…> Подобно тому как кормчий постоянно блюдет пользу судна и моряков, подчиняясь не писаным установлениям, но искусству, которое для него закон, и так сохраняет жизнь товарищам по плаванию, точно таким же образом заботами умелых правителей соблюдается правильный государственный строй, поэтому сила искусства становится выше всех законов. И пока руководствующиеся разумом правители во всех делах соблюдают одно великое правило, они не допускают погрешностей: правило же состоит в том, чтобы умно и искусно уделяя всем в государстве самую справедливую долю, уметь оберечь всех граждан и по возможности сделать их из худших лучшими. <…>
…Способность того искусства, которое правит всеми прочими и печется как о законах, так и вообще обо всех делах государства, правильно сплетется все воедино, то мы по справедливости назовем его политическим… Если где-нибудь есть нужда в одном правителе, надо избрать такого распорядителя, чтобы он имел оба указанных качества [царскую распорядительность и умение]. Там же, где требуется много правителей, надо смешивать их между собой в равных количествах, ведь в высшей степени мягкому, справедливому и спасительному нраву благоразумных правителей недостает резкости, своего рода острой и действенной дерзновенности…
Цит. по: Платон. Собр.соч. В 4 т. М., 1994. Т.4. С. 24-25, 44-45, 46-47, 51, 63, 69.
Н.Макиавелли. Государь
(Извлечения)
Никколо Макиавелли (1469-1527) – итальянский политический мыслитель и государственный деятель, писатель. В книге “Государь” им излагается целый ряд правил, которыми должен руководствоваться правитель для достижения своих целей.
Макиавелли исходит из того, что политика, политическая деятельность должны основываться не на абстрактных представлениях о должном, а на познанной природе человека и конкретной ситуации. Правитель, советовал Макиавелли, может использовать как силу льва, так и хитрость лисицы, выглядеть доброжелательным в глазах народа, но не быть таковым, если ради достижения задуманного необходимо нарушить слово; быть коварным, жестоким, вероломным.
О тех, кто приобретает власть злодеяниями
<…> Тот, кто владеет государством, должен предусмотреть все обиды, чтобы покончить с ними разом, а не возобновлять изо дня в день; тогда люди понемногу успокоятся, и государь может, делая им добро, постепенно завоевать их расположение. <…> Так что обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше.
О том, за что людей, в особенности государей, восхваляют или порицают
<…> Государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности.
Если же говорить не о вымышленных, а об истинных свойствах государей, то надо сказать, что во всех людях, а особенно в государях, стоящих выше прочих людей, замечают те или иные качества, заслуживающие похвалы или порицания. <…>
…Благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же – воздерживаться по мере сил, но не более. И даже пусть государи не боятся навлечь на себя обвинения в тех пороках, без которых трудно удержаться у власти, ибо, вдумавшись, мы найдем немало такого, что на первый взгляд кажется добродетелью, а в действительности пагубно для государя, и наоборот: выглядит как порок, а на деле доставляют государю благополучие и безопасность.
О том, как государи должны держать слово
Излишне говорить, сколь похвальны в государе верность данному слову, прямодушие и неуклонная честность. Однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца; такие государи в конечном счете преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность.
Надо знать, что с врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй – зверю; но так как первого часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму. Отсюда следует, что государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя.
<…> Надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым – и быть таковым в самом деле, но внутренне надо сохранить готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимо. Следует понимать, что государь, особенно новый, не может исполнять все то, за что людей считают хорошими, так как ради сохранения государства он часто бывает вынужден идти против своего слова, против милосердия, доброты и благочестия. <…>
Цит. по: Макиавелли Н. Государь//Избранные произведения. М., 1982. С. 327-328, 345, 351-353.
М.Вебер. Политика как призвание и профессия
(Извлечения)
Макс Вебер (1864-1920) – немецкий социолог, историк, экономист и юрист. В работах “Протестантская этика и дух капитализма” (1905), “Политика как призвание и профессия” (1918) и других особое место отводит характеристике политики. Вебер исключал определенное влияние материального базиса на субъекты политики, все и вся сводил к объекту “власти”. Вслед за Аристотелем и Кантом он считал, что рождение политики происходит в глубинах “тайников души”, по воле индивидов.
<…> Что мы понимаем под политикой? Это понятие имеет чрезвычайно широкий смысл и охватывает все виды деятельности по самостоятельному руководству. Говорят о валютной политике банков, о дисконтной политике Имперского банка, о политике профсоюза во время забастовки; можно говорить о школьной политике городской или сельской общины, о политике правления, руководящего корпорацией, наконец, даже о политике умной жены, которая стремится управлять своим мужем. <…> Мы намереваемся в данном случае говорить только о руководстве и оказании влияния на руководство политическим союзом, т.е…государством.
Но что есть “политический” союз с точки зрения социологического рассуждения? Что есть “государство”? Ведь государство нельзя социологически определять, исходя из содержания его деятельности. Почти нет таких задач, выполнение которых политический союз не брал бы в свои руки то здесь, то там; <…> дать социологическое определение современного государства можно, в конечном счете, только исходя из специфического применяемого им…средства – физического насилия. “Всякое государство основано на насилии”, – говорил в свое время Троцкий в Брест-Литовске. И это действительно так. Только если бы существовали социальные образования, которым было бы неизвестно насилие как средство, тогда отпало бы понятие “государство”, тогда наступило бы то, что в особом смысле слова можно было бы назвать “анархией”. Конечно, насилие отнюдь не является нормальным или единственным средством государства – об этом нет и речи, – но оно, пожалуй, специфическое для него средство…
Итак, “политика”, судя по всему, означает стремление к участию во власти или оказанию влияния на распространение власти, будь то между государствами, будь то внутри государства между группами людей, которые оно в себе заключает <…>
<…> Кто занимается политикой, тот стремится к власти: либо к власти как средству, подчиненному другим целям (идеальным или эгоистическим), либо к власти “ради нее самой”, чтобы наслаждаться чувством престижа, которое она дает.
Государство, равно как и политические союзы, исторически ему предшествующие, есть отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное… насилие как средство. Таким образом, чтобы оно существовало, люди, находящиеся под его господством, должны подчиняться авторитету, на который претендуют те, кто теперь господствует. <…>
Можно заниматься “политикой”…как в качестве политика “по случаю”, так и в качестве политика, для которого это побочная или основная профессия… Политическими “по случаю” являемся все мы, когда опускаем свой избирательный бюллетень или совершаем сходное волеизъявление, например, рукоплещем или протестуем на “политическом” собрании, произносим “политическую” речь и т.д. <…>
Политиками “по совместительству” являются в наши дни, например, все те доверенные лица или правления партийно-политических союзов, которые – по общему правилу – занимаются этой деятельностью лишь в случае необходимости, и она не становится для них первоочередным “делом жизни” ни в материальном, ни в идеальном отношении… равным же образом ею занимаются и довольно широкие слои наших парламентариев, которые “работают” на нее лишь во время сессий.
<…> Значительная их часть была весьма далека от того, чтобы полностью, или преимущественно, или даже больше чем только по случаю посвятить свою жизнь политике. <…>
Как выглядели во всех этих случаях “преимущественно-профессиональные”… политики?
Есть два способа сделать из политики свою профессию: либо жить “для” политики, либо жить “за счет” политики и “политикой”…
“За счет” политики как профессии живет тот, кто стремится сделать из нее постоянный источник дохода, “для политики” тот, у кого иная цель… должен быть независим от доходов, которые может принести ему политика. Профессиональный политик, живущий за счет политики, может быть чистым “пребендарием” или чиновником на жалованье. Тогда он либо извлекает доходы из пошлин и сборов за определенные, обязательные действия – чаевые и взятки представляют собой лишь одну, нерегулярную и формально нелегальную разновидность этой категории доходов, или получает твердое натуральное вознаграждение, или денежное содержание, или то и другое вместе. <…>
Подлинной профессией настоящего чиновника… не должна быть политика. Он должен “управлять” беспристрастно – данное требование применимо даже к так называемым политическим управленческим чиновникам, – по меньшей мере официально… Без гнева и пристрастия должен он вершить дела. Итак, политический чиновник не должен делать именно того, что всегда и необходимым образом должен делать политик – как вождь, так и его свита – бороться.
Можно сказать, что в основном четыре качества являются для политика решающими: страсть, чувство, ответственность, глазомер…
Цит. по: Вебер Макс. Избранные произведения. М., 1990. С. 645-646, 652-654, 656, 690.
Х. Ортега-и-Гассет.
Старая и новая политика
(Извлечения)
Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955) – испанский философ, публицист, сторонник идей национального “истинного патриотизма” и “европеизации Испании”. С этой целью вместе с 99 другими представителями интеллигенции Ортега создает в 1912 г. “Лигу испанского политического образования”. В марте 1914 г. он выступил в одном из театров Мадрида с докладом “Старая и новая политика”. Как известно, противостояние “двух Испаний” и “двух политик” в 10-30-е годы закончилось гражданской войной и десятилетиями диктатуры генерала Франко. Но посеянные единомышленниками Ортеги семена гуманизма дали все-таки всходы, пусть и запоздалые. Проблемы, которые поднимались Ортегой в докладе “Старая и новая политика”, созвучны проблемам сегодняшней России.
<…> Дело чести идеолога, приближаясь к политике, – отказаться от претензий на оригинальность собственного мышления. Людьми не может двигать принцип, содержащий новую идею. Новая политика – это новое провозглашение и проявление помыслов, уже живущих… в сознании наших сограждан.
Фихте гениально заметил, что секрет политики Наполеона и вообще всякой политики состоит всего-навсего в провозглашении того, что есть, где под тем, что есть, понимается реальность, существующая в подсознании людей, которая в каждую эпоху, в каждый момент составляет истинное и глубоко проникновенное чаяние какой-либо части общества.
Политика – это работа в равной мере и мысли, и волеизъявления; недостаточно каким-либо идеям промелькнуть в нескольких головах, надо, чтобы они получили социальную реализацию. А для этого необходимо, чтобы на службу идеям решительно устремилась энергия широких социальных групп.
Для того же, чтобы идеи нашли мощную поддержку, они прежде всего должны стать безоговорочно близкими для всех без исключения, всецело заполнить сердца.
Но случается так, что люди – одни из-за недостатка культуры, другие – в силу отсутствия рефлексивных способностей, третьи – потому, что не получили от этого удовлетворения, четвертые – не имея мужества… – не смогли ясно увидеть, четко сформулировать свое глубинное внутреннее чувство. Отсюда та миссия, которую, согласно Фихте, и надлежит выполнить политику, настоящему политику: провозглашать то, что есть, отказываясь от витающих в воздухе и лишенных ценности расхожих суждений, от устаревших сентенций. <…>
Таким образом, наша политическая деятельность должна постоянно иметь два измерения: делать эффективной государственную машину и одновременно создавать, структурировать и активизировать национальную жизнь в ее независимой от государства части. Мы пойдем в деревни и в поселки не только в поисках голосов для получения прав на законодательство и на власть; нет, наша пропаганда будет сопровождаться и созданием органов социализации, культуры, техники, систем взаимопомощи, органов, способствующих развитию, наконец, человеческой жизни во всех ее смыслах. …Именно поэтому “политика”, на наш взгляд, – это вся историческая деятельность. <…>
Г.В.Плеханов. Социализм и политическая борьба
(Извлечения)
Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918) – философ, теоретик и пропагандист марксизма. Видный деятель российского и международного социал-демократического движения. Один из основателей РСДРП и руководителей ее меньшевистского крыла. Высоко оценивал роль либеральной интеллигенции и значение Февральской революции 1917 г. в общественном прогрессе России.
Произведения Г.В.Плеханова “Социализм и политическая борьба”, “К вопросу о развитии монистического взгляда на историю”, “Предисловие к четырем речам рабочих” и другие показывают, какое значение он придавал вопросам теории политики, политической истории, идеологии, политике – и ее месту в обществе.
<…> С тех пор как русское революционное движение окончательно выступило на путь открытой борьбы с абсолютизмом, вопрос о политических задачах социалистов сделался самым насущным, самым жгучим вопросом для нашей партии. Из-за него расходились люди, связанные многими годами совместной практической деятельности, из-за него распадались целые кружки и организации. Можно даже сказать, что все русские социалисты временно разделились на два лагеря, державшихся диаметрально противоположных взглядов на “политику”. Как и всегда бывает в подобных случаях, дело не обошлось без крайностей. Одни считали политическую борьбу чуть ли не изменой народному делу, проявлением в нашей революционной интеллигенции буржуазных инстинктов, осквернением чистой социалистической программы. Другие не только признали необходимость этой борьбы, но и готовы были в ее мнимых интересах идти на компромиссы с либерально-оппозиционными элементами нашего общества. Некоторые доходили даже до того, что считали вредным для настоящего времени всякое проявление классового антагонизма в России. <…>
<…> Прежде чем выступить на поприще политической агитации, русский “обыватель” должен превратиться в гражданина, т.е. завоевать себе хоть какие-нибудь политические права, а прежде всего, разумеется, право думать, что хочет, и говорить, что думает…
<…> Ввиду всего сказанного… целью русских социалистов может быть теперь только завоевание свободных политических учреждений, с одной стороны, и выработка элементов для образования будущей рабочей социалистической партии России – с другой. Они должны выставить требование демократической конституции, которая вместе с “правами человека” обеспечила бы рабочим “права гражданина” и дала бы им путем всеобщего избирательного права возможность активного участия в политической жизни страны. Не пугая никого далеким пока “красным призраком”, такая политическая программа вызывала бы к нашей революционной партии сочувствие всех не принадлежащих к систематическим противникам демократии; вместе с социалистами под ней могли бы подписаться очень многие представители нашего либерализма.
<…> Без силы нет и права. Всякая конституция – по прекрасному выражению Лассаля – соответствует или стремится прийти в соответствие с “реальными, фактическими отношениями силы, существующими в стране”. Поэтому наша социалистическая интеллигенция должна позаботиться о том, чтобы еще в доконституционный период изменить эти фактические отношения русских общественных сил в пользу рабочего класса. В противном случае падение абсолютизма далеко не оправдывает надежд, возлагаемых на него русскими социалистами или даже демократами. Требования народа и конституционной России могут быть оставлены совсем без внимания или удовлетворены лишь настолько, насколько необходимо для усиления его податной способности, ныне почти совершенно истощенной хищническим характером государственного хозяйства. Сама социалистическая партия, завоевавши либеральной буржуазии свободу слова и действия, может очутиться в “исключительном” положении… В политике на благодарность вчерашних союзников и нынешних врагов может рассчитывать лишь тот, кому невозможно рассчитывать на что-либо серьезное.
К счастью, русские социалисты могут строить свои надежды на более прочном основании. Сила рабочего класса, как и всякого другого класса, зависит, между прочим, от ясности его политического сознания, от его сплоченности и организованности. Именно эти элементы его силы и подлежат воздействию нашей социалистической интеллигенции. Она должна стать руководительницей рабочего класса в предстоящем освободительном движении, выяснить ему его политические и экономические интересы, равно как и взаимную связь этих интересов, должна подготовить его к самостоятельной роли в общественной жизни России. Она должна всеми силами стремиться к тому, чтобы в первый же период конституционной жизни России наш рабочий класс мог выступить в качестве особой партии с определенной социально-политической программой. <…>
Во избежание недоразумений оговоримся. Мы не держимся того взгляда… по которому социалистическое движение не может будто бы встретить поддержки в нашей крестьянской среде до тех пор, пока крестьянин не превратился в безземельного пролетария… Мы думаем, что в общем – русское крестьянство… при возможности сколько-нибудь свободной агитации в его среде отнеслось бы с сочувствием и к социалистам. <…>
Такова “программа”, которая самою жизнью подсказывается русской революционной социалистической партии. <…>
Ф.Гоулд. Стратегическое планирование избирательной кампании
(Извлечения)
Демократия, как известно, предполагает всеобщие, прямые и открытые выборы представительных органов власти. Выборы – это политическая школа, которую должен пройти каждый гражданин.
С начала 90-х годов Национальный демократический институт международных отношений (НДИ), возглавляемый бывшим вице-президентом США Уолтером Мондейлом, открыл свои постоянные представительства в 70 странах мира. С июня 1992 г. постоянные представительства НДИ обосновались в России и в других странах СНГ. Научные сотрудники института во главе с Филиппом Гоулдом в 1992 г. провели во многих субъектах Российской Федерации семинары по подготовке избирательной кампании в Государственную Думу первого созыва и референдума по принятию новой Конституции РФ. Сотрудничество продолжалось и в 1995 г., накануне и в ходе выборов в Государственную Думу второго созыва.
1. Процесс стратегического планирования.
Процесс стратегического планирования включает в себя 4 стадии:
1) сбор информации, поступающей из двух источников: обследования общественного мнения и изучения соперников;
2) оценку имеющейся информации, в первую очередь выявления сильных и слабых сторон всех участников борьбы;
3) непосредственную разработку стратегии: определение адресных групп, проблем, целей, стратегии и основных лозунгов;
4) планирование, т.е. переведение всего вышеназванного в законченный план всей кампании.
Выработка стратегии. <…> Суть политической стратегии заключается в том, чтобы определить, как максимально увеличить свои преимущества и использовать слабые стороны соперника с тем, чтобы добиться своих электоральных целей. Политическая стратегия всегда включает в себя 3 элемента: а) рекламу своей позитивной программы, б) оборону там, где вы уязвимы, и в) разоблачение недостатков ваших соперников…
Все эти решения первостепенной важности, но они не могут быть приняты без учета сопутствующих обстоятельств. У конкурирующих партий тоже будет своя стратегия, и они будут осуществлять собственные планы. Пытаясь реализовать свою стратегию, вы будете реагировать на действия соперников, а они – на ваши… нужно усвоить один простой урок: чем больше будет спланировано до выборов, тем крепче окажется ваша стратегия в разгар не дающей вздохнуть избирательной кампании.
Лозунги. Лозунги, безусловно, являются сердцевиной кампании. В стратегии нет ничего важнее, чем то, что ваши кандидаты скажут избирателям. Лозунги должны быть простыми, запоминающимися, и их нужно постоянно повторять.
<…>
4. План кампании.
После того как стратегия выработана, она должна быть преобразована в план кампании, в который войдут:
– оценка сильных и слабых сторон всех партий;
– цели;
– проблемы;
– адресная группа;
– стратегия кампании: наступление, реклама, оборона;
– лозунги;
– коммуникационная стратегия (как лозунги будут доводиться до адресных групп);
– сетевой график, фиксирующий все события, стратегические инициативы, пресс-конференции;
– план действий, точно определяющий, что будет происходить и кто будет осуществлять.
Цит. по: Полис. 1993. N 4. С. 134-137.
Вопросы и задания
1. Какими элементами политического предвидения и нравственного поведения наделяли Платон и Макиавелли государственного правителя? Какую роль они отводили знаниям о государственном правлении обществом и почему?
2. Как понимали политику М. Вебер, В.И. Ленин и Х. Ортега-и-Гассет? Какую роль они отводили взаимоотношениям политики с экономической и духовной сферами общества? Как вы относитесь к высказыванию М. Вебера о том, что учащаяся молодежь не должна в аудитории заниматься политикой?
3. Согласны ли вы с утверждением, что политика – это искусство деятельности субъектов в борьбе за власть? Если да, то раскройте это на материалах статьи Гоулда “Стратегическое планирование избирательной кампании” и материалах учебника.
Цицерон. О законах
(Извлечения)
Марк Туллий Цицерон (106-43 до н.э.) – древнеримский политический деятель, оратор и писатель, сторонник республиканского строя. Государство, по Цицерону, представляет собой выражение общего интереса всех свободных римлян (это было характерно и для древнегреческих мыслителей) и согласованное правовое общение. Цицерон в отличие от Платона и Аристотеля считал естественное право (истинный закон) и государство неотделимыми. Естественное право, по его мнению, возникло раньше, чем какой бы то ни было писаный закон, а государство призвано воплотить в жизнь справедливость и право.
Трактаты “О законах” Цицерон начинает с выяснения самой природы права, а затем рассматривает законы, на основе которых государство управляется.
<…> Учение о праве следует черпать… из глубин философии. <…> Мы должны при обсуждении охватить весь вопрос о праве и законах в целом… Гражданскому праву отведено лишь небольшое место. …Закон… есть заложенный в природе высший разум, велящий нам совершать то, что совершать следует… Этот же разум, когда он укрепился в мыслях человека и усовершенствовался, и есть закон. Поэтому принято считать, что мудрость есть закон, смысл которого в том, что он велит поступать правильно, а совершать преступления запрещает. <…>
<…> Закон есть сила природы, он – ум и сознание мудрого человека, он мерило права и бесправия… Будем при обосновании исходить из того высшего закона, который, будучи общим для всех веков, возник раньше, чем какой-то ни было писаный закон, вернее, раньше, чем какое-либо государство вообще было основано.
<…> Искать (надо) корни права в природе, под водительством которой нам и следует развивать наше рассуждение… Ведь из существ всех видов и различной природы один только человек способен думать и размышлять, чего все остальные лишены… И вот так как лучше разума нет ничего и он присущ и человеку, и божеству, то первая связь между человеком и божеством – в разуме. Но если общим для божества и человека является разум, то этот разум, им свойственный, должен мыслить правильно; а так как разум есть закон, то мы, люди, должны считаться связанными с богами также и законом.
Природа сделала нас для того, чтобы мы разделяли между собой всю совокупность прав и пользовались ими все сообща. И если бы люди признавали, что “ничто человеческое им не чуждо”, то все они одинаково почитали бы право. Ведь тем, кому природа даровала разум, она даровала здравый разум. Следовательно, она даровала им и закон, который есть здравый разум – как в повелениях, так и в запретах. Если она им даровала закон, то она даровала право; разум был дан всем. Значит, и право было тоже дано всем, и Сократ справедливо проклинал того, кто первый отделил пользу от права.
Если право не будет корениться в природе, то все доблести уничтожатся. И в самом деле, где смогут существовать благородство, любовь к Отечеству, чувство долга, желание служить ближнему или проявить свою благодарность ему? Ведь все это рождается оттого, что мы, по природе своей, склонны любить людей, а это и есть основа права.
Если бы права устанавливались повелениями народов, решениями первенствующих людей, приговорами судей, то существовало бы право разбойничать, право прелюбодействовать, право предъявлять подложные завещания. Руководствуясь природой, отличают не только право от бесправия, но и вообще все честное от всего позорного; мы можем отмечать благой закон от дурного на основании мерила, данного природой.
<…> Итак, право само по себе требует, чтобы к нему стремились, его ценили.
<…> Некоторые считают, что законы были придуманы ради блага граждан, целостности государства и спокойной счастливой жизни людей и что люди, которые впервые приняли постановления такого рода, объявили народам, что пишут и предложат такие постановления, одобрив и приняв которые народы будут жить в почете и счастье. И те постановления, которые были так составлены и приняты, они, по-видимому, и назвали законами.
<…> Итак, закон есть решение, отличающее справедливое от несправедливого и выраженное в соответствии с древнейшим началом всего сущего – природой, с которой сообразуются человеческие законы, дурных людей карающие казнью и защищающие и оберегающие честных. Платон признал, что закону свойственно также и стремление нас в чем-то убеждать, а не ко всему принуждать силой и угрозами.
Т. Гоббс. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского
(Извлечения)
Томас Гоббс (1588-1679) – английский философ-материалист, политический публицист, автор многих трудов по теории политической власти, современник английской буржуазной революции. В изданной в 1651 г. книге “Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского” выводит светскую теорию права, выступает последовательным сторонником правового государства.
О гражданских законах
Что такое гражданский закон. Под гражданскими законами я понимаю законы, которые люди обязаны соблюдать не как члены того или другого конкретного государства, а как члены государства вообще. Ибо частные законы надлежит знать тем, кто занимается изучением законов различных стран, но гражданский закон вообще надлежит знать любому. Древнее право Рима называлось гражданским правом от слова civitas, означающего государство. <…> В мою задачу входит показать не что такое право здесь или там, а лишь что такое право вообще, подобно тому как это делали Платон, Аристотель, Цицерон и разные другие мыслители, которые не занимались специально изучением права.
Прежде всего очевидно, что закон вообще есть не совет, а приказание, но не приказание любого человека любому другому, а лишь приказание лица, адресованное тому, кто раньше обязался повиноваться этому лицу. А в термине “гражданский закон” прибавляется лишь имя приказывающего, каковое есть persona civitatis – государственное лицо.
В соответствии с этим я определяю гражданское право следующим образом. Гражданским правом являются для каждого подданного те правила, которые государство устно, письменно или при помощи других достаточно ясных знаков своей воли предписало ему, дабы он пользовался ими для различения между правильным и неправильным. <…>
<…> Несправедливым считается лишь то, что противоречит какому-либо закону. Очевидно также, что никто, кроме государства, не может издавать законы, ибо мы находимся в подданстве только у государства, и что приказания государства должны быть выражены достаточно ясными знаками, ибо иначе человек не может знать, чему он должен повиноваться. И поэтому все, что может быть выведено как необходимое следствие из этого определения, должно быть признано правильным. И вот я вывожу из него следующие заключения.
Александр АФОНИН,
Михаил ШИЛОБОД,
доктора исторических наук
Выбор читателей
Комментарии