Зачем мы сегодня идем в школу. Уроки жизни

Ну почему же ушла из школы эта идиллия? Ответ однозначный: «Все началось с экзамена. Когда-то выпускники должны были в обязательном порядке сдавать литературу устно и письменно. Это заставляло их накануне итоговой аттестации выучить все билеты, то есть повторить весь курс, освежить в памяти прочитанные по программе произведения. Зная, что им предстоит нелегкое испытание, ученики заблаговременно читали (или были вынуждены читать) русскую литературу. И так или иначе изучали ее».

Бросьте. Именно позорные 500 тем, необходимость зубрить весь курс русской литературы по билетам и, наконец, КИМы по ЕГЭ – венец творения – во многом и доконали преподавание литературы. А главное: «ЗАСТАВИЛО ВЫУЧИТЬ. БЫЛИ ПРИНУЖДЕНЫ ЧИТАТЬ». Нет, так вернуть литературу в школу сегодня не удастся.Мне лично экзамен по литературе вообще не нужен. И дышу я свободно, когда в последние годы могу о нем не думать (у меня никто из учеников литературу не сдает: лишь химию и биологию).Но в принципе можно провести и такой экзамен, который проверит не то, что ученик выучил, а то, чему он научился. Такой экзамен, который будет не только повторением уже изученного, но и еще одним, последним, шагом в новое и неизведанное. Много лет назад меня попросила зайти директор школы: нам сообщили, что ученики, которые в 9-м классе выбрали для экзамена литературу, могут этот экзамен сдавать в той форме, которую назначит сама школа. Что вы предложите? Я сказал, что нужно провести экзамен так, чтобы ученикам к нему не надо было готовиться.Мы положили на экзамене перед девятиклассниками два текста: стихотворение Блока «Я – Гамлет. Холодеет кровь…» и стихотворение Цветаевой «Диалог Гамлета с совестью». И попросили написать, чем Гамлет Блока и Гамлет Цветаевой отличаются друг от друга. И факультативный (то есть необязательный) вопрос: какой из этих Гамлетов ближе к Гамлету Шекспира? Трагедия Шекспира тогда изучалась в девятом классе.Собственно, только сочинения такого типа я и провожу на уроках литературы.57 человек, а это 60,6%, написали о том, что школа – это не только изучение предметов. «В школе мы учимся не только программным предметам. Кусочек жизни, проведенной в школе, очень нужен для каждого человека. Ведь это школа жизни. Время учебы в школе – это время жизни. Время учебы в школе – это время становления личности: человек начинает распознавать и осмысливать мир вокруг и свое место в нем, свои чувства и отношения с людьми».Недавно я слышал, как с экрана телевидения один маститый по части психологии ученый муж вещал о том, что классно-урочная система скончалась, ибо сегодня мы пришли к идеальной модели обучения: только двое – ученик и компьютер. Я уже не говорю о том, что классно-урочная система вовсе не обезличивает класс на уроке.  Это уж зависит от того, как вы ведете этот самый урок. И о том, что обучение, как, кстати, и техническое, научное творчество, ныне особенно, – это итог коллективного, совместного поиска истины в обсуждении, сопоставления точек зрения, дискуссий, споров. Это всегда взаимное обогащение. Сам учившийся в мужской школе, могу сказать, что преподавание литературы, к примеру, в школе совместного обучения мальчиков и девочек куда плодотворнее.Ну и то, о чем писали десятиклассники. «Школа учит человека жить среди людей, уметь считаться с их интересами». «В школе нас учат не только трем законам Ньютона – учат большему: учат жить». «Школа – это школа жизни», «Школа – это школа общения. Общаясь, мы узнаем лучше людей, окружающих нас, жизнь, в конце концов».«Ты учишься познавать мир на практике. Ведь школа – это и есть маленький мир, где есть добро и зло, любовь и ненависть, привязанности и  антипатии. Это как репетиция перед выходом на большую сцену жизни». «Школа не только источник знаний, но и определенный социум, ведь школа учит общению. Без нее человек не будет приспособлен к работе в коллективе, не научится идти на уступки людям, он будет неадекватным». «Школа – это не только совокупность знаний. Школа – это основная школа жизни». В противном случае «школа будет давать знания о мире, но не будет учить жить в нем».«Ведь человека человеком делают не только знания, но и другие вещи. Например, общение с другими людьми. Благодаря ему мы больше узнаем друг о друге, узнаем, что такое ложь, правда, ненависть, любовь. В это время устанавливается наша психика, формируются наши взгляды на окружающий мир». «Школа помогает разобраться в себе». «Мы учимся жить в коллективе, а иначе – изоляция от общества». «Мы знакомимся с людьми других наций и вероисповеданий». «Школа – это маленький мир, с которого начинается большая ответственная жизнь». «Никакое виртуальное обучение, никакая связь не сравнится с живым диалогом, совместными действиями людей».«Общение помогает нам познать мир. И где же еще ребенок получит жизненный опыт?» «Школа учит решать разные конфликтные ситуации». «Школа – это то место, где мы получаем знания, но и место, где учимся жить, дружить, любить, общаться». «Но разве школа для ребенка – только получение знаний? Мне кажется, только благодаря школе человек может стать общительным, коммуникативным, открыть и развить в себе различные способности и таланты. В школе человек может найти себе друзей, влюбиться, вообще школа – это масса эмоций и потом приятных воспоминаний. И лишить человека этого, по-моему, неправильно». «В школе можно выучить не только историю и химию, здесь можно научиться противостоять трудностям, поджидающим тебя на жизненном пути. И важен сам процесс изучения предметов».Тут мы подошли к самому трудному и, может быть, самому главному. Бесспорно, что школа как школа жизни не может быть сведена только к урокам, лишь к учебным занятиям. Но бесспорно и то, что она не может быть вне зоны обучения, вне уроков. Все дело в том, чему и как учить на этих самых уроках.Напомню, что в исследовании PISA в центре внимания уровень умения применять свои знания в ситуациях, отличных от учебных. Главное, насколько способны использовать школьные знания ученики в своей жизни. Что должны уметь дети для вхождения в мир – вот в чем вопрос. Умеют ли они выходить за пределы тех ситуаций, в которых формируется знание?Но все дело в том именно, как и в каких условиях эти знания формируются в процессе преподавания. Читая материалы по исследованию PISA, я вспомнил (точнее сказать, я это никогда и не забывал) статью Л.И.Божович, которую я прочел в первые годы своей учительской жизни и которая перевернула все мои представления о работе учителя, особенно учителя литературы. Статья эта была напечатана в 11-м номере журнала «Советская педагогика» за 1945 год, когда я еще учился в школе. У меня сейчас нет ее под рукой, но я могу цитировать эту статью по книге Божович «Личность и ее формирование в детском возрасте», которая вышла в 1968 году и является до сих пор одной из моих настольных книг. Туда вошла и эта старая работа психолога.Когда я пришел в школу учителем, то считал, что моя главная обязанность – дать своим ученикам хорошие знания о литературе, продуманные, понятные, но именно знания. О литературе. Короче, я начал с того, с чем потом боролся всю оставшуюся свою педагогическую жизнь. И вот совершенно случайно мне в руки попал этот, тогда уже старый номер «Советской педагогики». Статья Божович «Психологический анализ формализма в усвоении школьных знаний» стала для меня моментом прозрения. Хотя, может быть, и потому, что я сам где-то внутренне чувствовал, что что-то не так в том, что я делаю.Божович писала о двух видах формализма школьных знаний. Основной чертой первого является заучивание без достаточного понимания. Отсюда пристрастие к штампам в речи и мыслях. У таких учеников вырабатывается привычка к бездумной, бессмысленной для них деятельности, пагубное влияние такого усвоения видно: оно сказывается не только на качестве знания, но и на формировании личности. «Наличие такого рода формальных знаний хуже, чем их отсутствие». Ну в этом для меня ничего нового не было. И то, что среди тех, кто именно так учится, «наибольшее количество учеников прилежных, ответственных, с ярко выраженной учебной установкой», я тоже знал.Совершенно иное – другой вид формализма. «Здесь школьник не только знает правила и законы, не только помнит их, но и понимает». Однако эти знания являются чуждыми его сознанию и его личности. Они лишены для него познавательного значения. Отсюда «неумение использовать полученные знания для объяснения явлений действительности», «равнодушие ученика к тому, что он усваивает в школе». Два мира – мир знаний и реальный мир, в котором мы живем,  не пересекаются, больше того, сплошь и рядом не соприкасаются.  И именно этот формализм, писала Божович в статье 1945 года, «является до сих пор основным в нашей школе». Через 65 лет могу повторить: и в нашей тоже. Продолжение следует