Юрий ЗАВЕЛЬСКИЙ, директор гимназии №1543 на Юго-Западе: Талантливые ученики должны быть рядом с талантливыми учителями

​- Юрий Владимирович, каков секрет успеха вашей гимназии, которая из года в год входит в высшие строчки московского и российского рейтингов лучших школ?

– Я не открою секрета: развитие мировой цивилизации почти целиком и полностью связано с деятельностью исключительно одаренных людей. Одаренный человек, талантливый человек – это тот, кто определяет развитие своей страны, а может быть, даже и всего мирового сообщества, по своим талантам он оказывает определенное влияние на это. Я почти полностью убежден, что по-настоящему талантливого ребенка может воспитать только по-настоящему талантливый педагог, который находится рядом с ним. – Но что нужно для того, чтобы талантливый педагог сам раскрыл свой талант в работе с талантливым ребенком? – Для того чтобы и деятельность талантливого ребенка, и деятельность талантливого педагога были эффективны, необходимо создать для них определенные условия. Их много, но я отмечу только два, с моей точки зрения, очень важных. Первое – талантливому ребенку нужна определенная среда. Это среда таких же точно талантливых детей, как и он сам. Тогда они, взаимодействуя друг с другом, сотрудничая, общаясь, обогащают друг друга и оттачивают свой собственный талант. Это как алмазы в каком-то сосуде притираются друг к другу, гранятся, и постепенно из этих алмазов образуются бриллианты. Задача школы и состоит в том, чтобы произвести эти бриллианты. Это большая серьезная работа. Очень важно сделать так, чтобы эти дети были собраны в одном месте, в классе, в школе, где таких детей много. Все это чрезвычайно важно. Второе условие – в том месте, где сосредоточены эти талантливые дети, должны быть сосредоточены и талантливые учителя. Что такое талантливый учитель для талантливого ребенка? Это тот человек, который этого ребенка хорошо понимает. Талантливого ребенка иногда понять не так просто, он во многом отличается от многих своих сверстников, и только по-настоящему талантливый, способный, умный, очень чуткий к ребенку учитель, который слышит внутренний голос ребенка, его по-настоящему поймет и окажет ему необходимую педагогическую поддержку. Вот такие учителя и должны быть рядом с этими ребятами. – И все же, предположим, вам опять настойчиво задали вопрос: почему гимназия столь успешна? Что вы скажете на этот счет? – Если меня спросят, каким образом гимназия №1543 достигла определенных успехов, то я скажу так: она достигла их только потому, что мы сумели у себя собрать таких талантливых детей и, что еще важнее (это огромная работа, на нее ушло 40 лет моей жизни), собрать под крышей этого дома талантливых учителей. У нас в гимназии очень много таких людей, которые тут работают в разных образовательных областях, поэтому любой ребенок, который проявляет какой-то интерес к определенной образовательной области, всегда найдет для себя определенную нишу, определенную отдушину, где он сможет успешно удовлетворить свой познавательный интерес, развить свои способности и свой талант. – А готова ли гимназия объединиться с какой-то менее сильной школой, чтобы поднять ее до своего уровня, обеспечить ее детям такие же замечательные возможности для развития таланта?- Нет, ни за что.- Вы такой эгоист? – Нет, у меня другие соображения и другая позиция. У нас в гимназии 650 учеников; объединяясь с другой школой, я разрушу ту среду, о которой только что говорил. Сразу это не произойдет, это произойдет через какое-то время, но произойдет. Я не могу этого допустить. Такое отношение к объединению ни для кого не тайна, я говорил об этом Исааку Калине, когда он был в нашей гимназии. Я говорил об этом начальнику Западного окружного управления образования Татьяне Бариновой. Мне нужна эта среда, но она очень важна не для меня, поймите, она важна для самого талантливого ребенка. Мы это, как мне представляется, не до конца оцениваем, не до конца понимаем. Между тем это очень важно. – То есть вы хотите сказать, что, создавая комплекс, директора других школ необходимую среду разрушают? – В нашем округе есть гимназия №1567, она объединилась с другой школой. Я в этой гимназии знаю многих учителей, был дружен с Бескиной, которая была первым директором этой школы. Как-то я приехал к ним по какому-то поводу и спросил: «Как дела?» Оказалось, они очень огорчены тем, что гимназия превратилась в обычную школу с гимназическими классами. Это не то, что было у них когда-то, это уже школа другого типа, конечно, это создает в работе с талантливыми детьми определенные трудности. – Но вот будет для вашей гимназии построено новое здание, придет к вам еще тысяча детей, что вы будете делать со своей камерной гимназической средой? – Тысяча детей не придет. Но если придут талантливые ребята, хорошо подготовленные, я их возьму при одном условии: если у меня будут учителя, которые смогут обеспечить работу с ними на должном уровне. Контингент увеличится, значит, мне дополнительно нужны будут учителя, если я их наберу, гимназия будет расширяться, если не наберу, гимназия расширяться не будет. Но для этого должны быть «наши» дети, а не другие, не те, что придут из какой-то другой школы. Я ничего не имею против тех детей, что учатся в соседней школе, боже сохрани, они не лучше и не хуже наших, но они просто другие. – Юрий Владимирович, вы меня озадачили: я считала, что такая гимназия, как ваша, должна находить талант у каждого ребенка, приглашать и обучать. Разве не в этом искусство настоящих педагогов? – Двадцать лет назад, когда мы создавали нашу гимназию, я поехал в библиотеку имени К.Д.Ушинского, попросил, чтобы мне дали все книги, что связаны с гимназическим образованием в дореволюционной России. Сама библиотека имени Ушинского находится в бывшем здании пятой мужской гимназии, которую, кстати, окончил замечательный русский артист Николай Хмелев. Мне принесли (это было что-то невероятное!) огромное количество книг. Я их начал читать, изучать главным образом московские и петербургские школы. Так вот ни в Петербурге, ни в Москве не было ни одной гимназии, в которой было бы больше двухсот пятидесяти учеников. – Но в таких гимназиях преобладали дети дворян, таким гимназиям далеко до наших современных массовых школ. – Понимаете, гимназия – это совсем другой тип школ; та внутренняя жизнь, что наполняет тот дом, где находится гимназия №1543, совершенно другая, чем в другой школе, где, допустим, 800 человек. Там другие дети, другие учителя, другая жизнь. Вот и хочу, пока я есть, чтобы в нашей гимназии все это сохранилось. Что будет после меня, не знаю. – Значит ли это, что вы сторонник небольшого замкнутого школьного пространства, в котором живут по своим законам, своей жизнью, своим коллективом, такой модели образовательной среды, которую легко разрушить некоторыми чуждыми ей включениями? – Вообще должен сказать, что любая школа – община, где взрослые и дети живут единой жизнью, где перед ними стоят единые цели, которые каждый из них – и взрослый, и ребенок – глубоко понимает. Вместе они идут к этим целям. Я как-то прочитал в «Учительской газете-Москва», что в столице есть школа, в которой учатся 5000 детей и работают 500 учителей, то есть в такой школе я шел бы по коридору и не знал, мой учитель идет мне навстречу или не мой, родитель или кто-то вообще посторонний. Я не понимаю этого, ведь школа должна быть наполнена помимо всего каким-то духом, а не только учебным содержанием. Создать этот дух, когда в гимназии 600 человек, не так-то просто, а как это сделать, когда детей 1500-2000 (уж не говорю о 5000), не представляю. Ведь речь идет не только об образовании, не только о результатах учебной деятельности, а о нравственно-этическом воспитании этих же самых детей. Реализовать это воспитание в условиях такого количества детей при всем моем опыте (я работаю 56 лет), как мне кажется, невозможно. – Юрий Владимирович, но разве это справедливо, что существует школа, которую можно назвать элитарной, а рядом с ней находятся другие школы, в которых дети тоже хотят получать качественное гимназическое образование высокого уровня, но не могут, у них нет таких возможностей, потому что в вашей гимназии только 600 человек и больше вы не принимаете? – Да, это несправедливо, но справедливость нужно искать не в той гимназии, о которой вы говорите, а в той школе, которая многое детям недодает. Там, в этой школе, нужно перестроить жизнь, тогда те дети, которым недодают, будут в соседней школе чувствовать себя так, как те дети, что учатся в гимназии №1543. А это зависит от директора той школы, от коллектива педагогов, который тот же руководитель набрал. И пусть делают, им все карты в руки! – Юрий Владимирович, «УГ-М» уже подробно рассказывала, как вы отбираете учителей, а вот как вы отбираете этих талантливых детей в свою гимназию? – Никак, они приходят сами, узнав, какое образование мы им можем обеспечить. В нашей гимназии нет начальной школы, мы принимаем ребят в пятый класс, но вы бы видели тех ребят, которые приходят! Почему они приходят, почему их приводят родители? Понятно почему: не знаю, влияет ли на это рейтинг московских школ, но какой-то образ, какой-то имидж гимназии, который создан за много лет, вероятно, распространен и для родителей привлекателен, они знают нашу гимназию как успешную. Смешно сказать: наша гимназия находится на Юго-Западе, но в позапрошлом году ее окончили два мальчика из Зеленограда, которые поступили когда-то в пятый класс биологического профиля и все годы до окончания одиннадцатого класса – семь лет! – ездили на Юго-Запад. Сейчас они уже перешли на третий курс биологического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова. Вы думаете, я их искал и нашел в Зеленограде? Конечно, нет, они сами услышали о гимназии. Точно так же как многие люди слышат о лицее №1535, о Центре образования №57, о лицее «Вторая школа», о школе имени А.Фридмана, о многих других замечательных школах, которые есть в Москве. – Что это – популярность? – Нет, скорее слава. А популярность – это слава, размеренная на медяки, так в свое время сказал Виктор Гюго. Я слово «популярность» не люблю. – Ребята знают о том, какие у них замечательные учителя. Но берут ли они с них пример, выбирают ли ту же профессию? Сколько выпускников гимназии поступили в педвуз? – Скажу откровенно: идут немногие, при всем при том, что 18 наших выпускников работают учителями в нашей же гимназии. Но они не окончили педагогические вузы, они окончили разные вузы, в основном МГУ имени М.В.Ломоносова, но все-таки вернулись к нам и успешно у нас работают. Есть такое выражение – «элитарное образование», когда мы говорим об элитарном образовании, то так повелось в нашей стране, так сложилось исторически, что оно не очень крепко связано с педагогической деятельностью. Умный, по-настоящему талантливый человек, конечно же, пойдет в другую сферу, где он видит больше возможностей для развития своих креативных способностей. Поэтому один уходит в науку, другой – в какие-то другие области. Потом кто-то из них возвратится в школу, будет работать, но сразу после окончания гимназии в педагогику идут очень немногие. Я понимаю, сколь это огорчительно, но знаю причину этого. Она более серьезная и более глубинная, чем нам кажется. Она связана с некоторым менталитетом тех ребят, которые учатся в гимназии и оканчивают ее. Не знаю, накладываем ли мы отпечаток на этот менталитет сами (мне трудно сказать), в чем-то так, наверное, и происходит. – Ваши выпускники понимают, что им не стать такими, как Волжина, Кацва, Завельский? – Они не находят интереса для себя в той работе, в которой они участвовали, учась в гимназии, будучи ее учениками. Когда они вырастают, их социальный статус становится другим, они уже не сидят за партой, а сами стоят за учительским столом, у них уже другая психология, они уже видят другой интерес, которого не видели, сидя за партой. Это совершенно другая позиция. – Сегодня в связи с возвращением выпускного сочинения стали говорить о том, как важно, чтобы дети высказывали свою позицию, свои взгляды. В гимназии тоже делали перерыв на сочинение и на высказывание своей позиции? – Мы никогда не отказывались от проведения сочинений. Я помню, как меня пригласили на коллегию Департамента образования, которая принимала решение об отмене сочинения в выпускном классе. Я тогда высказался решительно против, сказал, что большего безумия трудно себе представить. Понимаю, что в свое время влияло на отмену сочинения – сборники готовых сочинений, на которых люди зарабатывали деньги: «100 золотых сочинений», «150 серебряных сочинений», «15 бронзовых сочинений». Это все было, на отмену сочинений повлиял, конечно, и Интернет. Но умный, толковый, настоящий, большой учитель никогда сочинение не отменял, работал в своем ключе, ему не нужны были эти сборники сочинений, наши учителя Волжина, Потапова, Дорожинская «золотыми» сочинениями не пользовались. Если бы я узнал, что они ими пользуются, от них ничего бы не осталось. Мы в гимназии никогда сочинение не отменяли, отмена сочинения нанесла бы большой урон интеллектуальному и духовному развитию ребят.