На чтение: ≈ 9 мин.На счету Юрия Соломина немало ролей, сыгранных в театре и кино. В его послужном творческом списке Хлестаков из “Ревизора”, Войницкий из “Дяди Вани”, Сирано де Бержерак, Николай II. В фильме “Адъютант его Превосходительства” он создал незабываемый образ капитана Кольцова, принесший актеру огромную популярность. Уже более тридцати лет не сходит со сцены Малого театра спектакль “Царь Федор Иоаннович”, в котором Юрий Соломин воскресил трагический и противоречивый образ самодержца. Он и сегодня потрясает своим величием и трагизмом. Юрий Соломин из тех редких людей, которые наделены не одним талантом. Киноэкран, сцена и… пост министра культуры. Мало кто из людей искусства мог успешно сочетать творческую профессию и работу чиновника. Соломин – из этих немногих.
– В репертуаре Малого театра всегда занимала большое место классическая драматургия. Не случайно его называют Домом Островского, да и памятник великому драматургу стоит у фасада театра. Намерены ли вы сохранять эту традицию? Тем более что сейчас полная свобода в выборе пьес и нет былой “обязаловки” ставить спектакли на “современную тему”, как не столь давно говорили.
– В нашем репертуаре главное место занимает историческая тематика, потому что история всегда поучительна и дает полезные уроки. По-своему, через бытовой срез, сохранил для нас историю России Островский, о котором вы упомянули. Взять, к примеру, денежные отношения между людьми того времени. Чтобы на сцене все выглядело правдоподобно, мы приглашали в театр специалистов из банка, которые объясняли актерам все нюансы тогдашних денежных отношений… У Островского около пятидесяти пьес. Если будем ставить хотя бы одну в год, уже обеспечим себя на полвека. То же с Шекспиром, Мольером, Гольдони. В нашем “арсенале” прекрасное созвездие авторов. Не зная их творчества, человек не может считать себя образованным. Потому даже малоизвестную пьесу Чехова “Леший” мы включили в один из театральных сезонов. Чтобы написать пьесу о современности, драматургу нужно время, нужно проникнуться проблемами текущей жизни. А она стремительна, так сразу не сориентируешься. Современный драматург, как, впрочем, и писатель, рос, учился, воспитывался в совершенно иных социальных условиях, при другом укладе жизни. Осмыслить происходящее и воспроизвести художественными средствами окружающую жизнь не так-то просто. Поэтому сегодня стоящих пьес мало. Но если в их потоке блеснет что-то действительно достойное внимания – почему бы не поставить?
– Обращение к классике предполагает ее новое прочтение, новую трактовку. Ведь эстетика, вкусы и представления людей со временем меняются. Каково ваше отношение к так называемому осовремениванию классики, с которым мы довольно часто сталкиваемся?
– Не надо осовременивать классику ради эффекта, бездумно, в погоне за оригинальностью. В одном театре умудрились в “Лес” Островского включить песни Высоцкого, которые к тому времени не имеют ни малейшего отношения. Бывает, что русского купца прошлого века заставляют делать стриптиз. Он снимает с себя рубаху и штаны, а там – современные импортные плавки. Публика заливается смехом. А ведь это уже не Островский. Люди уже не пойдут смотреть “Лес”, полагая, что видели его, а тем более читать пьесу, вникать в ее философию.
– Уже много лет вы преподаете в Щукинском училище. Каковы впечатления от молодых служителей Мельпомены и вообще от современной молодежи?
– С одной стороны, молодежь обладает огромной информацией, а с другой – ей явно недостает широты души и милосердия. Молодежь слишком прагматична. Артист же без сердца – не артист, а холодный ремесленник, лишь овладевший набором приемов. То, что он может превосходно сыграть в этюде одуревшего алкаша, заплетающегося в собственных ногах, говорящего невесть что, ничего не значит. Таких “воспроизводителей” на эстраде пруд пруди. Зрители здесь смеются над убожеством другого, радуясь, что сами не таковы. Артист воспринимает аплодисменты как признание своего псевдомастерства, но, для того чтобы копировать пьяницу, ни таланта, ни мастерства не нужно.
С теми, кто приходит в училище, мне с каждым годом работать все сложнее. Их надо учить сочувствовать человеку. Требуется, как говорил Рубен Симонов, полное переливание крови. Можно показать выразительный этюд, сыграв забулдыгу. Куда сложнее заметить старушку, которая стесняется протянуть руку за милостыней, потому что ей, недавно работавшей врачом или учительницей, стыдно. Передать невидимые миру слезы, чего всегда требовала русская сцена, дано не каждому. Тут природная одаренность нужна и большое сердце, способное понять чужую боль.
– Я знаю, что вы не любите рассказывать о семье…
– Да, о доме и семье я не рассказываю никаких историй, как делают это некоторые, стараясь привлечь к себе интерес. Мой дом – моя крепость… У нас двое детей. Дочь Дарья и ее муж – музыканты, внучка Саша учится в Центральной музыкальной школе и недавно выступала в Рахманиновском зале консерватории. Она играла с оркестром фортепьянный концерт Гайдна. С нами дома живут и братья наши меньшие, наша общая с женой слабость. Кошки и собаки, котята и щенки. Конечно, вся эта живность требует времени и внимания, но для них я ничего не жалею, с большим удовольствием вожусь с ними. Получаю огромное удовольствие, рассказать о котором просто нельзя – его надо чувствовать! Я глубоко убежден, что общение с животными воспитывает чувство милосердия.
С женой мы вместе учились в Щукинском. Я, кстати, восхищен сегодняшними женщинами. В это трудное и непонятное время с его опасностями и взаимным недоверием они не растерялись. Они добираются туда, куда мужчины сунуть нос не решаются. А в мужчинах во власти я разочаровался. Они беспощадны и бессердечны…
– У вас в кабинете висит фотография королевы Великобритании. Наверное, это связано с какой-то историей?
– Когда она приезжала в Россию, то удостоила вниманием и наш театр. В память об этой встрече мы преподнесли ей палехскую шкатулку с изображением Малого театра. Когда я вручал ее королеве, в ее глазах появилась прямо-таки детская радость. Оказалось, что она коллекционирует шкатулки. Спустя две недели нам принесли пакет из Лондона, и в нем была фотография королевской четы с автографами. Как видите, королева в долгу не осталась. Теперь ее имя тоже вписано в историю Малого театра.
Илья ОКУНЕВ
Выбор читателей
Комментарии