На чтение: ≈ 17 мин.Говорят, что фильм «Класс коррекции» произвел на председателя жюри XXI Российского фестиваля «Литература и кино» Елену Цыплакову такое впечатление, что после просмотра актриса долго не могла прийти в себя и даже пила валерьянку. Возможно, конечно, что никакой валерьянки не было и она лишь плод воображения охочей до сенсаций фестивальной публики, но то, что картина судей потрясла, – факт неопровержимый. Из Гатчины «Класс коррекции» отбыл с триумфом, пополнив свою и без того внушительную коллекцию фестивальных наград еще и «Гранатовым браслетом» – Гран-при «Литературы и кино» – и призом за лучшую операторскую работу Федору Стручеву. Исполнительнице главной роли Марии Поезжаевой достался специальный диплом жюри.
А вот публика восприняла картину Ивана Твердовского, снятую по мотивам одноименной повести Екатерины Мурашовой и воскрешающую в памяти «Чучело» Ролана Быкова, а местами – перелицованный на новый жесткий лад фильм «Вам и не снилось» Ильи Фрэза, не столь однозначно. Надо сказать, что тут вообще некоторый конфуз вышел. Зрителей собралось много: в зале гатчинского кинотеатра «Победа» мест не осталось. Учителя привели целые классы – восьмые и девятые в основном. Все правильно – на них, 15-16-летних, и рассчитана эта безжалостная история, напрочь лишающая каких бы то ни было иллюзий относительно светлой, безгрешной и ничем не запятнанной природы отрочества. Мы же как привыкли: это взрослые жестоки и беспринципны, им ближнего предать за радость, а у детей, напротив, чувство справедливости обостренное, и если уж кого признали за своего, то в обиду не дадут. Еще как дадут! «Свой» – «чужой» – для героев картины эти понятия относительны. Сегодня Лена Чехова, красавица-колясочница, попавшая в «особый класс», – своя, потому как новая игрушка – это всегда любопытно и занимательно, поэтому одноклассники единым фронтом защищают ее от «нормальных» сверстников. Но уже завтра сами превращаются в бездумное кровожадное зверье, от которого, будь у Лены такая возможность, надо было бы бежать со всех ног. Почему так случилось – отдельный разговор, но самого факта, что нет никаких «своих» и «чужих», это не отменяет. Есть только временное совпадение интересов, но человек человеку, даже самому близкому, которому и душу открыл, и, простите за интимную подробность, тело, в любом случае остается волком. И спиной к нему лучше не поворачиваться. Точка зрения спорная, но высказанная мастерски, хотя, конечно, авторы фильма, до конца не разобравшись в деталях и нюансах, дров наломали, наделав фактических ошибок и тем самым дав в руки своим противникам серьезное оружие. Маленькая ложь всегда рождает большое недоверие. И критики фильма обоснованно упрекают создателей в очевидных промахах: почему поместили «интеллектуально сохранных» подростков в класс VIII вида – это ведь полная ерунда, и зачем при общей «документальной» стилистике повествования показывают учителей такими гротескными идиотами в духе Салтыкова-Щедрина – не сдюжили, выходит, с художественной целостностью… Но юным гатчинцам, пришедшим в фестивальную «Победу», до всех этих художественно-нормативных тонкостей дела не было. Как же они смотрели! Казалось, все их чувства – радость, обида, гнев, страх, сострадание – обретают реальные очертания, их можно не просто различить в густой темноте зала, но даже руками потрогать. Для авторов такие зрители на вес золота, они заставляют поверить, что все задуманное было не напрасно. За 21 год, что проходит в Гатчине единственный в России фестиваль экранизаций, тут выросло уже не одно поколение зрителей, умеющих смотреть кино практически профессионально. Со здешними школьниками не страшно оказаться в одном ряду: во время сеансов они, как правило, не разговаривают друг с другом в полный голос, не слепят соседей экранами телефонов и вообще ничем не напоминают вырвавшееся на волю стадо молодых бабуинов. Они прекрасно воспитаны, но такая эмоциональная отзывчивость даже для них редкость. И вот в один из кульминационных моментов, когда чувства юных героев прорываются наружу, обретая и плоть, и кровь, на одном из последних рядов зрительного зала поднимается учитель и громким возмущенным шепотом велит классу следовать за ней. А класс не хочет никуда следовать, он весь там, в этой болезненной и хрупкой истории любви, которая, очевидно же, ничем хорошим закончиться не может. Но педагог настаивает, дергает и тянет за собой. И подростки нехотя плетутся за учителем, до последнего выворачивая шеи, пока тяжелый занавес у дверей не скрывает от них экран. Сцена эта повторяется: еще несколько учителей уводят ребят с показа, но самое забавное, что ровно через 10 минут почти все «эвакуированные» возвращаются и досматривают фильм, по-птичьи устроившись на ступеньках.После картины фойе кинотеатра возбужденно гудит: ребята не расходятся, обсуждают фильм.- Если честно, мне сейчас очень сложно собраться и сказать вам что-то внятное, – признается девятиклассник Артем. – Но я потрясен. В школе нам дали задание написать эссе о фильме. Это будет куда сложнее, чем я думал вначале. Нет, кое-что все-таки могу сказать: какое счастье, что я на своем пути таких мерзавцев не встречал! Может, их и не существует вовсе? Или их так мало, что шанс когда-нибудь с ними столкнуться стремится к нулю? Хотелось бы в это верить.- Очень тяжелый фильм, – подхватывает восьмиклассница Мария. – Но я счастлива, что посмотрела его, и всем своим друзьям его обязательно порекомендую. Правда, мне непонятно, почему Антон бросает Лену, так долго борется за это чувство, а потом ни с того ни с сего все-таки оставляет ее. Буду думать об этом.В своих рассуждениях о картине все подростки показывают себя людьми зрелыми и достойными: в кулачок не хихикают, говорят здравые, дельные вещи. На этом фоне «исход», организованный учителями посреди сеанса, выглядит особенно нелепым. Ладно бы в зале были дети из начальной школы, которым по возрасту положено мультфильмы категории «6+» смотреть. Но ведь речь идет о взрослых девушках и юношах. Выводить их силком, на глазах у всех, значит, унижать недоверием, что, если уж говорить о психологических травмах, ранит куда больнее, чем просмотр самой провокационной картины. Может, в следующий раз, прежде чем отправляться с классом в кинотеатр, стоит все же поподробнее разузнать, «про что кино»?В основном конкурсе фестиваля 21 картина: 11 игровых и 10 документальных. А еще почти десяток специальных показов. Так, консул по культуре Генерального консульства Швеции в Санкт-Петербурге Луиз Морсинг лично приезжает в Гатчину, чтобы представить комедию «Столетний старик, который вылез в окно и исчез». На родине фильм посмотрели более миллиона зрителей, в России, к сожалению, прокат этой сказки для взрослых, снятой по одной из самых продаваемых в Швеции книг Юнаса Юнассона, пока не планируется, так что гатчинцам и тут повезло больше всех. С раннего утра в малом зале «Победы» идут ретроспективные показы, посвященные 70-летию Победы и 155-летию Антона Павловича Чехова. В Гатчине нет своего музея кино или киноархива, где крутят старые редкие ленты, но раз в год, во время фестиваля, получить достойное историческое кинообразование тут может каждый. И гатчинцы этим шансом пользуются, понимая, что «Кутузов» 1943 года или «Валерий Чкалов» 1941-го – это те изысканные деликатесы, которые, если есть такая возможность, глупо не попробовать. Во всяком случае, интерес к этим сеансам не меньший, чем к творческим встречам с артистами и писателями, которые из года в год с удовольствием едут в Ленинградскую область. Вот и на этот раз в «Победе» можно было взять автограф у Сергея Юрского и Вениамина Смехова, Светланы Светличной и Натальи Крачковской, а в библиотеках города и района своих читателей ждали писатели Владислав Отрошенко и Майя Кучерская, а внук Михаила Шолохова, Александр Михайлович Шолохов, приглашал всех в станицу Вешенская, в шолоховский музей-заповедник.И все же самая любопытная часть фестивальной программы – это конкурсное документальное кино. Фильмы игровые можно будет рано или поздно увидеть по телевизору или найти в Интернете, с документалистикой же, а она в Гатчине, как правило, уникальная, все сложнее. Ее, если постараться, конечно, тоже можно отыскать на просторах Сети, главное – знать, что искать.Лучшим неигровым фильмом жюри признало ленту «Варлам Шаламов. Опыт юноши» пермского режиссера Павла Печенкина. Километры редкой черно-белой хроники, тысячи страниц мемуаров, записей, рассказов и исторических документов – вот что стоит за этим портретом одного из самых трагических русских писателей XX века, читать которого по-настоящему – глубоко, осмысленно – мы еще, можно сказать, и не начинали. В глубоких морщинах, изрезавших лицо Шаламова, в жестких складках у ввалившихся губ, в глазах его, видевших бездну, плещется эпоха, почти целое столетие, свидетелем которого он стал и, вот парадокс, остался при этом, по собственному глубокому убеждению, юношей. Потому как лагерный опыт не имеет ровно никакого отношения к опыту нормальной человеческой жизни. Он имеет смысл за решеткой, на свободе же только мешает. И не дай бог дожить до того дня, когда вдруг начет цениться и на воле, потому как с того самого мгновения никакой воли уже не будет.Само собой получилось, что основным мотивом фестиваля в этом году стала юность. Большинство экранизаций и документальных кинопортретов говорили о ней – полной надежд, предвкушающей, неистовой, а иногда и заранее обреченной. О бездумной и жестокой, как в «Классе коррекции». Страстной, как в «Моем Гамлете» (историю постановки в театре на Таганке спектакля «Гамлет» привезла в Гатчину жена Владимира Высоцкого Людмила Абрамова). Мятущейся, как в «Братьях Ч», где режиссер Михаил Угаров знакомит нас с весьма беспокойной семьей начинающего писателя Чехова, который еще не носит свое знаменитое пенсне. Трагической, как в «Князе Олеге», картине-реквиеме, оплакивающей судьбу юного поэта, великого князя Олега Константиновича, сгинувшего в дымных военных хлябях осени 1914 года. Картина Олеси Фокиной « «Доктора Живаго» стоит в этом разноголосом потоке особняком. С одной стороны, это рассказ о жизни Бориса Пастернака, о его женщинах и стихах, о нежной дружбе с грузинским поэтом Тицианом Табидзе, об истории создания романа «Доктор Живаго». Сам по себе познавательный, он остался бы вполне традиционным, если бы автор не перебросила мост из прошлого в настоящее. В Грузии она нашла внучку Табидзе, Нину, учителя русского языка и литературы, чьи дети ставят литературные спектакли и неповторимыми своими завораживающими голосами поют каноном романсы на стихи Табидзе и Пастернака. А в Москве обнаружила студентов и школьников, объединенных в «тайное общество» «Клуб любителей «Доктора Живаго», свободно цитирующих наизусть всю семнадцатую главу романа – стихи из «Тетради Юрия Живаго». Обычные мальчики и девочки, старшему едва ли уже стукнуло двадцать. У них есть все полагающиеся современному отроку гаджеты, но в карманах они носят потрепанные поэтические сборники, а в глазах – ту мистическую искру, благодаря которой, видимо, и узнают друг друга в толпе. Они собираются вместе и спорят о вещах невообразимых – о любви, смерти, философии, о том, что не имеет ни малейшей материальной ценности и никогда не прибавит лишних нулей к сумме их банковского счета. Но все равно спорят и вглядываются вдаль, будто им уже открылись те самые столетья, что поплывут на суд из темноты…Документальные фильмы из программы фестиваля «Литература и кино» разных лет, которые должен увидеть каждый старшеклассник «Страсти по Марине». Режиссер Андрей Осипов. 2005 год. Картина о трагической судьбе Марины Цветаевой, о столкновении высокого духа с беспощадными реалиями XX века, об одиночестве гения. «Москва – Батум». Режиссер Никита Воронов. 2006 год. Авторская трактовка взаимоотношений Михаила Булгакова и Иосифа Сталина. «Виктор Некрасов». Режиссер Валерий Балаян. 2007 год. Там хорошо, где нас нет: фильм о судьбе одного из основоположников лейтенантской прозы, фронтовика и эмигранта Виктора Некрасова. «Зощенко и Олеша: двойной портрет в интерьере эпохи». Режиссер Евгений Цымбал. 2007 год. Фильм-портрет, основанный на уникальных кадрах кинохроники 20-40-х годов. «Женщина эпохи танго». Режиссер Павел Мирзоев. 2013 год. Уникальные воспоминания Вероники Полонской – последней возлюбленной Владимира Маяковского. «Вождем буду я!» Режиссер Андрей Осипов. 2015 год. Как могло случиться, что поэт Валерий Брюсов, этот «демон мысли», «гений страсти», «ангел печали», стал одним из первых советских цензоров?Гатчина, Ленинградская область
Выбор читателей
Комментарии