Ядерный “Анадырь”

Москва апокалипсис не разрешала

“Мировая война могла быть развязана по воле русских генералов”. “Тайна века открывается только сейчас”. Так отреагировала иностранная, в том числе американская, пресса на заявление генерала армии Анатолия Грибкова газете “Вашингтон пост”, а затем компании Эй-би-си в 1992 г. Смысл его – советское командование в Гаване в 1962 г. имело полномочия в случае агрессии США применять по своему усмотрению тактические ядерные ракеты “Луна”. А это в корне меняет представления о возможном сценарии развязывания войны.

Думается, сенсация родилась из-за вольного толкования событий. Изучение извлеченных из секретных сейфов документов, беседы со многими генералами, имевшими отношение к операции “Анадырь”, позволяют сделать однозначный вывод: командующий Группой советских войск на Кубе генерал армии Исса Плиев не имел полномочий на самостоятельное применение ядерного оружия. Его использование регламентировалось оперативной директивой. В ней – ведение боевых действий только по команде Москвы, выдача ядерных боеприпасов частям – по сигналу. Эти требования относились и к тактическому ядерному оружию. Вот свидетельства участников событий.
Анатолий Грибков, в 1962-м генерал-майор, начальник управления Главного оперативного управления Генштаба ВС СССР:
“Со слов генерала Семена Иванова, начальника ГОУ, знаю, что Хрущев перед отправкой на Кубу говорил Плиеву: в критических условиях для наших войск и при отсутствии связи с Москвой можете принимать решение на применение ядерных тактических боеприпасов самостоятельно. Нашим управлением была подготовлена директива об использовании тактических комплексов “Луна”. Ее завизировал начальник Генштаба Матвей Захаров – она сейчас хранится в архиве. Понесли на подпись маршалу Родиону Малиновскому, но тот не подписал ее, заявив, что Плиев все знает. Шифрограмма в войска не ушла. Словом, на этапе планирования операции “Анадырь” представление права командующему на самостоятельное использование тактического ядерного оружия рассматривалось. Однако жизнь внесла свои коррективы”.
Леонид Гарбуз, в 1962-м генерал-майор, заместитель командующего Группой советских войск на Кубе:
“Убывая в Гавану, генерал-лейтенант авиации Павел Данкевич, который планировался туда командующим (Плиев был назначен в последний момент), спросил у маршала Захарова, как действовать в экстремальных ситуациях (американский десант высадился, справиться с ним не можем, борьба складывается не в нашу пользу, а у нас ядерный боезапас)? Начальник Генштаба тогда ничего не ответил. На другой день он дал такой ответ: стоять насмерть. Об использовании ядерных боезапасов речь не шла.
…Москва несколько раз уведомила генерала Плиева, что использование грузов Белобородова (ядерных боеголовок – Прим. А.Д.) только с ее разрешения”.
Николай Белобородов, в 1962-м полковник, начальник центральной ядерной базы:
“Ядерное оружие могло быть применено тогда, когда ракетчики получат по своей линии команду из Генштаба, а мы, хранители и эсплуатационщики – по своей. Никаких сигналов на выдачу боезапаса как для ракет средней дальности, так и тактического оружия, я не получал”.
Итак, завоз ядерного оружия предполагал его использование. Но только в конкретной обстановке и только по решению Москвы. Как в США, так и в СССР боевые операции планировали вести с применением ядерного оружия. Из этого секрета не делали уже в 1962 г. Но одно дело – планирование, а другое – право на первый ядерный удар.
А теперь прогноз характера действий ракетчиков в случае, если бы США нанесли удар. Средства ПВО, мотострелковые части, части береговой обороны вступают в бой. По расчетам нашего штаба на Кубе, в первом налете могли быть уничтожены или повреждены до 250 самолетов противника. Ракеты – под бомбами. Чтобы их задействовать, нужен доклад в Москву – уже минуты. Глава государства Никита Хрущев единолично или после опроса членов Президиума ЦК партии должен принять решение на ответный удар – опять время. Плюс несколько часов на подготовку ракет к пуску, подсоединение боеголовок. За это время многие ракетные комплексы могли быть уничтожены бомбами.
Но США далеко не полностью установили число и позиции ракет, о месте хранения боеголовок не знали вообще. По мнению участников событий, ответный удар, пусть и ослабленный, состоялся бы. В первом и, возможно, последнем пуске к целям доставили бы 14-15 боеголовок мощностью от 700 килотонн до мегатонны. Для планеты это была бы катастрофа – ракетно-ядерный апокалипсис, для США тем более. Благо генералы Пентагона не смогли дать президенту Кеннеди гарантию, что стопроцентно уничтожат в первом авиаударе русскую ракетную группировку. Отчасти поэтому он не решился на роковой приказ.
Операция “Анадырь” позволила предотвратить вторжение американцев на Кубу. К тому же Вашингтон в ответ на решение о выводе с острова ракет Р-12 и бомбардировщиков-носителей Ил-28 согласился убрать свои ракеты, угрожавшие СССР из Турции.
40 лет минуло с той поры, когда планету мог опалить ядерный факел. Этого не произошло. Руководство двух сверхдержав нашло выход из тупика. И в СССР, и в США сделали вывод: ядерное оружие не может быть средством ведения войны, лишь средством сдерживания – не более. В этом главный урок октября 1962 г.

Анатолий ДОКУЧАЕВ