«Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать»

Не знаю более мужественной строчки в поэзии, чем эта, пушкинская. Обычно мы со вздохом повторяем грибоедовское «Горе от ума», когда сожалеем о тяжкой доле мыслящих людей (включая себя, любимых). Но чтобы желать самому себе этого горя?

Более того, признавать мысль и страдание основным смыслом своей жизни, единственным резоном, чтобы эту жизнь постылую терпеть? (А Пушкин ведь был тогда, в самом начале болдинской осени, в полном отчаянии).

И все же –

«…Но не хочу, о други, умирать;

Я жить хочу, чтоб мыслить

и страдать».

Конечно, Христос терпел и нам велел; страдание делает душу человека более зрячей – это мы говорим в утешение, чтобы помочь пережить человеку его беду. А вот попробуйте сами для себя честно продолжить эту фразу: «…хочу я жить, чтоб…» Конечно, там будут и радость, и счастье, и деньги, и любовь… Но страдание?.. Мы же всеми силами, наоборот, стремимся избежать страданий, боли.

А что же Пушкин? Мазохист, что ли? Или просто настроение такое было мрачное? (Разладилась помолвка с Натали, вокруг Болдина – карантин).

Но у Пушкина все строки – точные. Вещие. Какова бы ни была у них реальная подоплека.

Вот и в этой строке – «урок» жизневедения. Если действительно хочешь мыслить широко, глобально, вольно, то и страдания неизбежны. Чем шире, глубже мыслишь и чувствуешь, тем тебе больнее. Мир-то этот далек от совершенства.

И Пушкин принимает эту неизбежную слитность мысли и жизни в целом – и страдания как главную ценность своего бытия. Принимает открыто, свободно и – дерзко даже. С вызовом этой неизбежности.

Нам же куда привычнее слова Горького: «Человек рожден для счастья, как птица для полета». Но вот Осип Мандельштам в ответ на жалобы своей жены как-то спросил: «А почему ты решила, что именно ты должна быть счастливой?»

Нет ее, непреложности, гарантированности счастья для всех и каждого. Тут уж что кому выпадет. Случай, везение, судьба…

Пушкин же – реалист. Жизневед. Он выбирает целью своих желаний не счастье и любовь (сие не от нас зависит), а мысль и страдание.

Выбирает сознательно и свободно. В том-то и дело – в свободе. С этим выбором человек перестает быть рабом темного рока, судьбы, злых обстоятельств… Недаром уже наш современник Давид Самойлов писал об этом периоде жизни поэта:

«…Ей богу, Пушкин, ты – свободен

В России, в Болдине, в карантине».