Я вас люблю, мои педагоги

Марина КОСМЫНИНА, ученица 11-го класса ЦО №1491: – Учитель. Что представляется вам, когда вы слышите это слово? Школьный преподаватель, спешащий домой к ужину, в поношенном костюме, в огромных бифокальных очках, прижимающий к груди папку, распухшую от вложенных в нее школьных тетрадок? Или, может быть, перед вашим взором предстает старая женщина, сидящая за столом с покрасневшими от вечного недосыпания и усталости глазами, тихонько вздыхающая над очередной двоечной работой нерадивого ученика? Да, это все они, учителя, учителя младших и старших классов, которых мы боимся, любим, которым зачастую достаются от нас смешные прозвища за глаза. Все они, эти женщины и мужчины, влюбленные в свой предмет, без остатка отдают нам те знания и житейскую мудрость, которыми обладают сами. Они учат нас не только предмету, который сами знают почти в совершенстве, но и учат жить. Вот почему имя Учитель – гордое имя.

Великий философ Мишель Монтень еще в шестнадцатом веке говорил: «Самое главное – это прививать вкус и любовь к науке; иначе мы воспитаем просто ослов, нагруженных книжной премудростью». Услышав много лет назад эту фразу, я недоумевала: да при чем тут ослы и книги? И вообще, как это – привить любовь к чему-то? Разве такое возможно? Не нравится мне, скажем, математика, так что же, неужели какой-то человек, пускай даже невероятно умный и начитанный, может буквально заставить меня полюбить ее? Знала бы я тогда, как сильно ошибалась в своих детских рассуждениях! Повзрослев, я поняла: учителю достаточно лишь уловить настроение учеников и словно яркую книжку-раскраску представить в интереснейшем свете свой предмет. Именно так он сможет зажечь в детях огромный интерес и любовь к своему предмету, увидеть блещущие жаждой познания десятки юных глаз, даже несмотря на то что, возможно, его ученики раньше к этому предмету питали искреннее отвращение и абсолютно не понимали, зачем вообще он нужен.

Я поняла это все лишь несколько лет назад, когда перешла в 10-й класс и, решив в сентябре проверить списки предметов и учителей, вдруг неожиданно наткнулась на совершенно мне незнакомые инициалы напротив предмета «История». – А.П. Что еще за А.П.? Я не могла поверить своим глазам – неужели нашу учительницу по истории заменит абсолютно нам незнакомый человек, который, я была уверена в этом, будет заставлять нас учить многостраничные параграфы и ставить двойки? Лично мне история представлялась наукой весьма сложной и запутанной, какие-то там декабристы, стахановцы, князи Игори и НЭП (что означала эта аббревиатура, стыжусь признать, я тогда не имела ни малейшего понятия, мне лишь как-то приходилось слышать ее от нашей учительницы да видеть пару раз в параграфе из учебника). На этом, пожалуй, мои знания истории заканчивались. Само собой, этот предмет я терпеть не могла, так как необъятно толстая книга «История Отечества» и огромное количество дат на форзаце внушали мне искренний ужас. Все в корне изменилось, когда в первых числах сентября я переступила порог кабинета номер 409.

Войдя в класс, я увидела высокого мужчину в пиджаке с большими умными глазами, приветливо улыбающегося нам, десятиклассникам, нерешительно садившимися за парты. Никто не знал, чего ждать от нового учителя. Доверие и любовь к себе он завоевал сразу, полистав нашу необъятно толстую и внушительную «Историю Отечества», и, отложив ее в сторону, заявил: «Ужасный учебник. По нему мы заниматься не будем. Поищу вам в библиотеке что-нибудь попроще и попонятнее, в этом пара дат и несколько событий размазаны на сорок страниц. А чтобы было еще проще, просто записывайте кое-что из моих уроков в тетрадку». Все мы заулыбались и стали переглядываться. Нам определенно понравился наш новый учитель.

Недели шли за неделями. Урок истории за уроком. Но что это были за уроки! Если кого-то Бог целует в сердце, подарив дар писать стихи, то нашему Алексею Павловичу он подарил дар… быть учителем истории. События он излагал так, будто сам был там. Скакал на коне вместе с князем Олегом, ехал рука об руку с Ольгой в Константинополь, сражался с Дмитрием Донским против полчищ Мамая – словом, мог в таких мельчайших деталях описывать князей и царей, будто знал их лично. Он никогда не перегружал нас сухими датами, а всегда излагал события в таком свете, что не запомнить их было просто невозможно. Если в какой-то период истории дат было слишком много, то он щедро сдабривал их интересными фактами из жизни правителей, о которых ни в одном учебнике истории никогда не писали и, полагаю, не напишут. Так мы запоминали все, что он нам говорил, вели тетрадки с краткими и точными сведениями по каждому периоду и к концу 10-го класса знали полностью весь курс истории Отечества от истоков вплоть до двадцатого века. Все пробелы были заполнены, каждый из нас мог без запинки ответить на любой экзаменационный вопрос. И вот еще что: мы все без исключения теперь обожали историю. Наш Алексей Павлович смог привить нам любовь к ней, зажечь в каждом из нас интерес к своему предмету, и я считаю, что его призвание – Учитель, звучит гордо, неся в себе всю необъятность труда и душевного вклада в свою работу.

«Учителя, которым дети обязаны воспитанием, почтеннее, чем родители, которым дети обязаны лишь рождением: одни дарят нам только жизнь, а другие добрую жизнь». Это слова величайшего философа Аристотеля. Действительно, не только знаниями, а также мудростью делятся с нами наши учителя, за что мы бесконечно благодарны им. Поэтому, думаю, мне никогда не забыть уроки мировой художественной культуры, которые преподавала нам добрейшей души женщина с грустными глазами. И в частности, того урока, который она преподала мне. На черной школьной доске висели десятки картин, здесь были собраны копии шедевров эпохи Возрождения: Рафаэль, Боттичелли, Донателло, Микеланджело. Каждому из нас необходимо было, посмотрев на картину, воспроизвести ее название и автора. Само собой, в головах у нас (после бесплодных попыток за безобразно короткую перемену выучить все по тетради) творилось что-то невообразимое – словно картинки, собранные из пазлов, кто-то разобрал, без разбора побросал в коробку и, закрыв, тщательно перемешал. К несчастью, после звонка первой прозвучала именно моя фамилия. После двадцатиминутной пытки я осилила лишь три картины, и, глядя на картину «Рождение Венеры», будто издевающуюся надо мной и не желавшую открывать свое авторство, я неожиданно для самой себя выпалила: «Можно мне ответить на перемене?» Прежде я никогда не проваливалась ни на зачетах, ни на контрольных. Сегодняшний казус явно не должен был произойти, но, увы, произошел. Учительница посмотрела на меня своими голубыми грустными глазами и кивнула. После того как прозвенел звонок и все ушли, я, со второй попытки сдав зачет, дала учительнице дневник, чтобы она поставила оценку. Именно тогда мне довелось услышать фразу, которая впоследствии стала девизом всей моей жизни: «Что ж, я поставлю тебе четыре. Но учти, судьба никогда не дает второй шанс». С тех пор, что бы я ни делала, что должно как-либо повлиять на мою дальнейшую жизнь, я всегда вспоминаю эти слова, этот бесценный совет, звучащий как гимн в моей голове.

Да, у каждого ученика, несомненно, найдется пример, подтверждающий тот факт, что учителя не бездушные деспоты с журналом в руках, эдакие ходячие энциклопедии, которые знают ответ на любой вопрос, чья задача лишь изложить содержание школьной программы в доступном виде. Учителя – нечто гораздо большее, они маяки, указывающие нам путь, как кораблям, потерянным в бескрайнем море, они же направляют наш потенциал и творческую энергию в нужное русло, подсказывают, как действовать в той или иной ситуации.

Ранее я думала, что все великие люди рождены были с твердым знанием того, кем они станут и каково их призвание в этой жизни. Будь то великий математик или писатель, философ или архитектор – во мне жила непоколебимая уверенность в том, что в их голове, словно в идеально настроенном часовом механизме, двигалась стрелка, отмеряя шаги-минуты по циферблату жизни. Тик-так – создать модель вселенной. Тик-так – открыть закон всемирного тяготения. Тик-так – шокировать светил науки доказательствами существования иных миров. Однако в действительности все оказалось совершенно по-иному. У всех выдающихся людей, несомненно, были стремления и желания касательно их будущего, – конечно же, они видели себя еще в детстве в роли тех людей, чьи имена живут в истории, плоды чьих исследований стали субстратом современной науки и медицины, чьи портреты висят в кабинетах истории, физики, геометрии, литературы и многих других дисциплин. Однако у каждого, повторяю, у каждого из них, были учителя, сумевшие вовремя пресечь их всеядность (эдакое «Я хочу знать абсолютно все!»), увлечь определенным направлением науки и выделить для своих учеников в нем самое первостепенное для изучения, тем самым воспитав тех людей, которые впоследствии будут названы великими. Был такой учитель и у нашего русского просветителя, ученого-энциклопедиста, поэта и переводчика – Михаила Васильевича Ломоносова.

Множество существует источников, рассказывающих нам об этом великом ученом. Однако редко где встретишь упоминание о человеке по имени Христиан Вольф. Кем он был? Как оказалось, тем самым мастером, который предал огранке российский бриллиант, сверхталантливого ученика, Михаила Васильевича, сына крестьянина-помора. Жадно прочитав в книге несколько страниц, посвященных этому человеку, я была удивлена, что из нескольких сотен листов печатного шрифта ему, этому человеку, этому чудесному учителю, воспитавшему величайшего человека восемнадцатого века, посвящены были лишь жалкие две странички! А между тем учителем он был не только величайшего ума, но и золотого сердца.

Мало того что учение у Вольфа оказывало самое благоприятное влияние на Ломоносова (при своем неуемном стремлении учиться Ломоносов хотел знать все и сразу, а ведь в любом учении нужны систематические занятия, умение сосредоточить свои усилия на том, что сейчас важнее всего) и он (Вольф) воспитывал в Ломоносове навыки настоящего ученого, умение ясно и логично думать, правильно и точно выражать свои мысли, было еще кое-что, что мне хотелось бы отметить в этом человеке. Как повествует автор книги, по-настоящему добрые человеческие качества Вольф в полной мере выказал в день отъезда русских студентов из Марбурга в тысяча семьсот тридцать девятом году. Трое русских, в их числе и Михаил, быстро покинуть полюбившийся им Марбург не могли, так как за два года они наделали столько долгов, что кредиторы готовы были подать на них в суд. Тогда в день отъезда русских студентов Вольф пригласил к себе всех их кредиторов и… на глазах учеников заплатил их долги из собственных средств. Этот чистосердечный поступок их учителя так поразил Ломоносова, что он расплакался и не мог промолвить ни слова.

Как видите, учителя приносят жертвы в большей степени, безусловно, душевные, отдавая часть себя каждому ученику и воспитывая юных гениев, однако вознаграждение они получают достойное, видя успехи своих подопечных, а значит, и свои собственные. Какую же гордость, должно быть, чувствовал Вольф, когда Ломоносов публично называл его «своим благодетелем и учителем». И как же возвышенно звучит его имя – «Учитель величайшего российского ученого восемнадцатого века»!

Кто знает, сколько еще учителей простых школ воспитают гениев. И одному Богу известно, каких трудов стоит на протяжении многих лет преподавать свой предмет, отдавая вместе со знаниями частичку любви из глубин своего сердца. Но не обмельчают никогда от этого души тех, кто выбрал призвание быть учителем, их имя всегда будет звучать гордо и на страницах книг, и среди нас, обычных людей.

Сейчас зима, последняя зима 11-го класса, когда я наблюдаю падающий снег за окном родной школы. Я лелею последние минутки каждого урока, так как знаю, что мне вскоре придется распрощаться со всем этим и вступить в совсем уже взрослую жизнь. Однако в моем сердце навсегда останутся те, кто, словно искусный художник, мазок за мазком рисовал в моей душе картину мироздания, открывал все премудрости жизни, посвящал в неписаные истины, целиком и полностью отдавая по крупице знания, которые передавались из поколения в поколение, из книги в книгу, из уст в уста. Учителя – это архитекторы, по кирпичику перестраивающие маленькие часовенки нашего духовного мира в огромные храмы со сверкающими куполами. Они ответственны за постижение нами сложности мира, в котором мы живем. Кто, как не они, заслуживают наивысшего уважения? Кто опытными и натруженными руками сделал из нас тех, кто мы есть, а именно полноценными личностями? Они, и еще раз они. Наши учителя. И лишь ИХ имя, ИХ призвание, как ничье другое, звучит так гордо в людских устах.