Взятка

Принципиально важным для судьбы директора школы №816 Ольги Ждановой должно было стать рассмотрение ее дела в Никулинском районном суде, где оно поначалу попало к судье Е.Левинцевой.

Окончание. Начало в №№1, 6, 9, 10, 11, 13

Судья Левинцева не была чужим человеком для Никулинской межрайонной прокуратуры: когда-то она работала под началом зампрокурора А.Абрамова. Поэтому можно было догадываться, чем все закончится. Вариантов было два: в первом судья, проявив принципиальность, должна была рассмотреть все по существу и дать правильную законодательную оценку факту провокации; во втором – радеть прокуратуре и посчитать Жданову злостной взяточницей, и в самом деле нарушившей закон. А между тем после всех событий, допросов, отправления жалоб и ожидания ответов, Жданова серьезно заболела (обострилась астма), и ее положили в больницу. Это, кстати, не стало для нее возможностью для какой-то психологической передышки. Прессинг продолжался, повестки поступали, приходил даже судебный пристав. Судья Левинцева по какой-то причине (возможно, была готова принять справедливое решение, но не хотела ссориться с прокуратурой или, вполне вероятно, получила другие дела) передала дело Ждановой другому судье – В.Мальцеву, который принял эстафету прессинга и даже издал постановление о приводе Ждановой в суд, что странно, ведь в суде хорошо знали о болезни Ольги Викторовны и даже видели больничные листки. Лишь только в мае Жданова выписывается из больницы, получает очередную повестку в суд и очередного «бесплатного» адвоката, на этот раз работающего в адвокатской конторе при Никулинском суде, А.Алдусева, у которого та же позиция: «Какова оплата, такова и защита!». Денег на адвоката у Ждановых нет, вот они и получают соответствующую защиту: на предварительном слушании Алдусев даже не притронулся к уголовному делу. Ждановым не оставалось ничего иного, как набрать денег в долг и нанять другого адвоката.

А пока перед рассмотрением дела Жданова ходатайствует о возврате своего уголовного дела в прокуратуру ввиду того, что она с ним не ознакомилась, о допуске в качестве защитника своего супруга – Михаила Жданова. Она говорит, что даже не имеет обвинительного заключения, то есть не знает точно, за что ее судят, но представитель прокуратуры Мохова просит отклонить ходатайства Ждановой, и судья Мальцев эту просьбу удовлетворяет и назначает на 15 мая 2007 года первое слушание по уголовному делу №368723.

Ждановы приходят в канцелярию по уголовным делам, просят предоставить им для ознакомления обвинительное заключение по уголовному делу и обнаруживают, что в установочной части заключения сказано: Жданова нарушила закон за… предоставление спортивного зала в пользование. То есть речь идет уже не об аренде, а о предоставлении в пользование. Таким образом, следователь, спохватившись, что директор не имеет права сдавать помещение школы в аренду, скорректировал обвинение. Но в ксерокопии дела, заверенной подписью следователя Маза, формулировка другая: «за предоставление в АРЕНДУ помещения спортивного зала школы…». Расхождение в текстах означало одно: следователь самовольно изменил формулировку, своевременно не поставив в известность об этом обвиняемую. Неужто все еще надеялся, что может поступать так, как заблагорассудится?!

Когда 23 мая 2007 года я приехала в Никулинский районный суд, то даже не подозревала, что одномоментно увижу всех участников этой истории. Перед залом, где должно было рассматриваться дело Ждановой, собралась просто толпа: тут были все – и следователи, и сотрудники ОБЭП, и понятые, и свидетели. То есть битва ожидалась мощная, и противники Ждановой готовились к победе. В зале, в ожидании начала процесса, сидели Ждановы со своим новым адвокатом, который, к слову, не очень верил в то, что подзащитная победит. Уверенным выглядел только Михаил Жданов с неизменным диктофоном. Зная, как может судья отреагировать на присутствие в зале журналиста, я представилась загодя секретарю суда.

Наконец в зал вошел судья Мальцев и стал выслушивать ходатайства участников процесса. Жданова просила суд вернуть свое уголовное дело прокурору ввиду того, что она не полностью ознакомилась с ним. Суду был предъявлен протокол об окончании ознакомления с материалами дела подсудимой, в котором отсутствовали подписи как самой подсудимой, так и ее тогдашнего защитника Ежова, там рукой следователя Маза было написано «С материалами ознакомилась. От подписи отказалась», то есть следователь сам решил за обвиняемую Жданову, что она полностью ознакомилась с материалами своего дела. Прокурор Мохова просила суд отказать в удовлетворении данного ходатайства Ольги Викторовны. Судья Мальцев просьбу Ждановой и не удовлетворил, поддержав позицию прокурора Моховой, участвующей в процессе. Хотя если бы он посмотрел видеозапись того, как Маз отнимал у Ждановой уголовное дело, не давая ей с ним ознакомиться, ему многое было бы ясно. Вторым ходатайством подсудимая просила вернуть свое уголовное дело прокурору, так как он незаконно продлил срок предварительного расследования. Я уже писала, какой спектакль Маз разыграл с тремя повестками и объявлением никуда не скрывавшейся Ждановой во всероссийский розыск, вот об этом и сказала Жданова судье, но тот отклонил и это ходатайство. А вот в своем третьем ходатайстве подсудимая Жданова снова попросила суд вернуть свое дело прокурору, так как налицо фальсификация – подделка листа №147 уголовного дела. В подтверждение этого факта Жданова представила свой экземпляр постановления, на первом листе которого стояли подписи: следователя А.Маза (черными чернилами), адвоката П.Давыдова и обвиняемой О.Ждановой; ксерокопию листа дела №147, врученного обвиняемой 24 января 2007 года, когда Маз отнял у нее уголовное дело. На листе стоял штампик «Копия верна», поставленный адвокатом Ежовым, была подпись следователя, удостоверяющая, что данная ксерокопия верна, то есть скопирована с уголовного дела №368723 лично им. Жданова обратила внимание суда, что теперь на листе дела №147, который находится в деле на судебном заседании, стоит только подпись следователя А.Маза, выполненная синими чернилами, в то время как на остальных листах его подпись выполнена черными чернилами, а установочная часть постановления иная, чем была ранее. Таким образом, следователь заново изготовил и подменил лист дела №147 (!), перешил уголовное дело, причем невнимательно – после перешивки листы 112-115 оказались между листами 128 и 129. Вот это ходатайство! Вот это удар по следствию, которое этого удара не ожидало, но заслуживало!

Судья, внимательно выслушав подсудимую, объявил перерыв для принятия решения на 15 минут. Мы сидели в пустом зале и пытались угадать, какое решение примет судья. Время шло, вот уже пятнадцать минут прошло, тридцать, сорок пять. За стеной в коридоре мерно гудели на разные голоса приглашенные. Их не отпускали, потому что, видимо, у начальников еще была надежда на победу. А мы в зале уже понимали (нет, скорее надеялись), что победы не будет. Ну не может же судья при таких аргументах да еще в присутствии свидетеля-журналиста принять неправедное решение! К тому же судья, видимо, уже понял, какой «сюрприз» подготовила ему Никулинская межрайонная прокуратура.

К чести Мальцева, он не стал упорствовать и принял решение о возвращении уголовного дела в прокуратуру для дополнительного расследования. Теперь уже прокуратура должна была установить справедливость, так как дело попадало под особый контроль и нельзя уже было игнорировать то, что было успешно проигнорировано ею в течение почти целого года. В конце концов уголовное дело рассыпалось. Судья Мальцев своим решением сделал то, что должен был сделать как честный человек: он сказал, что закон писан для всех, что все граждане находятся под защитой закона и никому не дозволено его нарушать. Если бы с самого начала об этом вспомнили сотрудники милиции и следователи, имеющие отношение к делу Ждановой, собственно, никакого дела и не было бы.

А теперь представим себе, что же за этот неполный год, в котором каждый месяц можно считать за полгода, пришлось пережить Ольге Викторовне Ждановой, несправедливо обвиненной в уголовном преступлении. Ведь изначально никто не поверил в ее невиновность, более того, о факте взятки еще на уровне следствия, еще тогда, когда нельзя было сделать никаких однозначных выводов, вышестоящие чиновники говорили как о доказанном. Об этом объявили на общем собрании руководителей образовательных учреждений Западного округа, хотя понятно, что человек виновен только тогда, когда такое решение вынес суд. Слава богу, что Жданову не освободили от должности или во всяком случае не настаивали на том, чтобы она подала заявление об уходе по собственному желанию.

Всегда удивляет то, что корпоративного духа, стремления защитить того, кто попал в сложную ситуацию, в системе образования практически нет. Никто ведь не пытался помочь Ждановой с адвокатом, именно поэтому она не раз обжигалась на «защитниках», которых ей гарантировало государство, но которые не хотели работать за государственные деньги. Не случайно высказывание «Какова оплата, такова и защита!» Жданова постоянно слышала от этих горе-адвокатов. У московских директоров пока еще не сформировано корпоративное сообщество. Да, на конференции и семинары они ходят дружно, но когда возникают такие ситуации с одним из них, остальные, судя по всему, предпочитают не вмешиваться. А как иначе, ведь по тем замашкам и методам, которые нынче демонстрируют в отношении педагогов правоохранительные органы, сесть в тюрьму может любой столичный директор, даже если он совсем ни в чем не виноват. Спровоцировать, сфальсифицировать, навести напраслину на человека, как убедились те, кто прочитал все части «Взятки», не составляет труда. Жданова победила только потому, что у нее был надежный защитник – муж. Самое интересное, что Михаилу Юрьевичу тоже мало кто сочувствовал, он даже вызывал своей активностью раздражение не только у следователей и милиционеров, но и у некоторых чиновников от образования. Дескать, и без него разберутся, что он лезет в это совершенно ясное дело. Если бы Ольга Викторовна была одна, еще неизвестно, кто одержал победу, ведь, судя по всему, процедура провоцирования на взятку отработана до деталей.

Кто-то упрекнет меня в том, что я постоянно защищаю учителей и директоров. Нет, не постоянно, я прекрасно понимаю, что учителя и директора бывают разные, и всем нам это хорошо известно. Но я понимаю и другое: честное имя педагога и директора – нечто такое хрупкое, что разбить его ничего не стоит, а вот восстановить потом необычайно трудно. И даже если склеить отдельные кусочки вмиг рассыпавшегося положительного образа, то швы все равно будут бросаться в глаза. Такие швы при этом остаются не только на имидже, но и на сердце. И как после этого работать несправедливо обвиненному? А еще я думаю, что в последнее время в обществе очень легко бросают обвинения учителям, не разобравшись, виноваты ли они в самом деле в той или иной истории, легко осуждают, обижают, даже обзывают педагогов. Но если мы не будем поддерживать авторитет учителя в обществе, то и благополучного общества у нас не будет никогда. Ведь к кому-то оно должно прислушиваться, кто-то должен быть его гуру. Политики на эту роль не годятся, экономисты тоже, о чиновниках разных уровней даже не упоминаю, у них свои помыслы и свой круговорот во власти, не становящейся властью идей. Остался один учитель. Так, может, все же стоит относиться к нему более бережно?