Всякой песне своя пора

Из детских игр он выбрал работу с ранних лет, из научных успехов – музыкальное призвание, из педагогических приемов – искренность, из университетов судьбы – самообразование. Обладатель уникального тембра – тенора-альтино – эстрадный певец Гела ГУРАЛИА стал знаменитым благодаря выходу в финал проекта «Голос-2», но путь его к успеху был долог и тернист. Можно ли честно и открыто признаться в незнании? Что такое хороший и плохой педагог? Почему настоящий артист, профессионал своего дела никогда не должен лгать со сцены? Наш герой из солнечной Грузии рассказал в эксклюзивном интервью «Учительской газете» обо всем этом и о многом другом.

– Расскажите, пожалуйста, о своем детстве, о школе, семье. Что повлияло на ваш выбор жизненного пути?

– Я родился в Грузии, в городе Поти. На месте современного Поти некогда находился древний город Фазиси – одно из ключевых мест мифа про аргонавтов. Я горжусь своим домом на берегу Черного моря и всегда по нему очень скучаю.

Школу я окончил на малой родине. Затем поступил в Тбилисский государственный университет, на химический факультет. Параллельно всегда занимался творчеством – пел в ансамблях «Фазиси» и «Белая чайка». Я всегда был очень занятым ребенком, но нисколько не жалею об этом, мне нравилось. Когда у меня ломался голос, как это обычно бывает у мальчиков, в 13-14 лет, я, разумеется, не пел, но, кроме этого периода, творческую работу не прерывал. В 22 года при­ехал с коллективом в Москву, и начался новый этап жизни.

– Учителя вас поддерживали?

– В каждом из ансамблей, где я пел, педагоги поддерживали меня. Но профессию, считаю, надо выбирать ту, в которой сам чувствуешь себя комфортно – как рыба в воде. Если получается профессионально, на высочайшем уровне, значит, это дело твое. Сейчас, к сожалению, и на радио, и на телевидении много любительского пения и артистов-любителей, так не должно быть. Задачей государства должно стать продвижение именно профессионалов. Но, чтобы пробиться, надо много и долго трудиться. В Москву я приехал в далеком 2003-м, а для достижения определенных успехов понадобилось целых 10 лет! И даже этот срок считаю минимальным на пути к достойной цели. Если решился, сделал выбор, надо верить в лучшее, только тогда все удается.

– Как, на ваш взгляд, можно выявить и развить одаренность?

– Талант – дар свыше. Однако в дальнейшем каждому приходится его развивать, и необходимо без остановки работать и расти над собой. Я никогда на 100% не бываю довольным своим исполнением, всегда хочется звучать еще лучше. Пересматриваю записи, работаю над ошибками. Довольный человек – самовлюбленный человек, который не растет, а расти нужно всегда. В любом возрасте.

– У вас редкий тембр голоса – тенор-альтино. Эта особенность – преимущество или недостаток?

– Любая уникальность – преимущество. Есть большое количество артистов, которых нередко путают друг с другом. За счет редкости тембра голос становится узнаваемым. Появляются преданные зрители, слушатели, которые путешествуют вместе с артистом по разным городам. Для меня их поддержка бесценна, и я горжусь ею.

– Кстати, о «Голосе». Как вы попали в проект?

– Когда я, пытаясь пробивать себе дорогу в Москве, осознал, что пока не могу открыть двери в шоу-бизнес, то вернулся в Грузию и начал там записывать альбом, куда вошли произведения и американского композитора Джада Фридмана, который написал саундтрек к фильму «Телохранитель», и грузинских композиторов. Получилось интересное сочетание, на мой взгляд. Потом мне рассказали о том, что существует такой конкурс, как «Голос», я из Грузии направил туда анкету. Свою роль сыграл и редкий тембр. Меня пригласили на проект, и я прилетел с уверенностью, что дойду до конца. Конкурсное волнение присутствовало, но я понимал, что это мой шанс достучаться до зрителя, улыбка Фортуны.

– Какие музыкальные и артистические приемы вы используете, чтобы подчеркнуть свою индивидуальность?

– Каждый мой концерт – маленький музыкальный спектакль. На сцене я могу быть несчастным и счастливым, смешным и грустным, даже влюбленным. Все зависит от репертуара. Во время исполнения я могу быть разным, никогда не подбираю песни, похожие друг на друга. Мне хочется, чтобы зрители испытали всю палитру эмоций вместе со мной.

– А где вы научились актерскому мастерству?

– В школе искусств, но вообще это тоже дар природы. Надо быть искренним. В момент исполнения я верю в те чувства, которые хочу передать зрителю. Слушатели прекрасно чувствуют фальшь, их обмануть невозможно. Живые эмоции отражаются на лице.

– А учеников в школе обмануть можно?

– Мне кажется, нет. Дети тоже очень остро ощущают фальшь.

– То есть педагог никогда не должен лгать?

– Не должен. Учитель должен быть чистым. А самое главное – любить детей.

– А какими качествами должен обладать музыкант, артист?

– Музыкант, если он талантлив, должен это понимать. Однако высокомерие портит людей. В общении нужно быть простым, смотреть на собеседников не сверху вниз, а как на равных. Звездой артист может быть на сцене. В жизни же все мы люди с одинаковыми проблемами, в этом мы ничем не отличаемся.

– Как не перейти тонкую грань? В чем секрет профилактики звездной болезни?

– Отдавать себе отчет в своих способностях. Я понимаю, что у меня есть свое место в этой жизни, но не кричу об этом.

– Есть ли в вашей жизни человек, которого вы могли бы назвать своим гуру, главным наставником? Какие бы слова вы хотели услышать от него сейчас, когда уже многого достигли?

– Скорее такого человека нет. Каждая личность уникальна и неповторима. Я очень люблю свою маму, семью, которая поддерживала меня на пути в профессию. Хочу, следуя их примеру, сохранить в себе внутреннюю чистоту и свет.

– Как отреагировали ваши близкие на то, что вы стали финалистом «Голоса»?

– Конечно, были счастливы. Поддержал меня очень сильно и мой родной город. Даже сотрудники Первого канала приехали в Поти снимать выпуск передачи обо мне и ощутили эту поддержку.

– Что вам самому дал конкурс?

– Я нашел своих зрителей, начал гастролировать, объездил очень много городов – от Москвы до Владивостока. Самый большой концерт состоялся 18 ноября 2014 года в Государственном Кремлевском дворце – меня слушали 6 тысяч зрителей! Я очень хотел, чтобы мое первое выступление было именно в этом зале. Сюда я попал в 2004 году на концерт Уитни Хьюстон и сказал себе: «Я обязательно здесь спою, и у меня будет сольный концерт». Спустя 10 лет мечта сбылась.

– Кого вы называете своими зрителями, что это за люди?

– Мои слушатели могут быть разных возрастов и любого пола. Но главное, чтобы они были на одной волне со мной.

– Гастролировали ли вы за рубежом?

– Я выступал в Грузии, в Батуми, туда прилетали зрители из разных стран, в том числе из России.

– А где и над чем работаете сейчас?

– Гастролирую по России, два месяца назад дал концерт в Туле.

– Значительно ли ваш график поменялся в пандемию?

– Количество концертов сократилось, но я старался, соблюдая ограничения, все-таки выступать.

– Можете ли вы отказаться от выступления или всегда соглашаетесь на предложения?

– Если речь идет о телесъемке, обычно соглашаюсь. Новые зрители, новый опыт. Но были моменты, когда отказывался: если что-то технически не устраивало, если я чувствовал, что мне там не надо быть, если одну из сторон не устраивали условия.

– Планируете ли вы получать высшее музыкальное образование? Портит ли профильный вуз настоящего творца?

– Нет. Количество оконченных вузов зачастую никак не влияет на талант артиста. Что касается обучения по профилю, например, оно необходимо классическому певцу, есть определенные законы жанра и звукоизвлечения. Но эстрада – это индивидуальность, уникальность. Мне кажется, когда ты выступаешь на эстраде, ты должен найти собственные фишки, развить свой тембр, донести эмоции и настроение до зрителя.

– Вы участвуете в совместных проектах с другими деятелями искусства?

– Если поступают интересные предложения, например, выступал на кинофестивале «Улыбнись, Россия!» в Туле.

– Сочиняете ли вы собственные песни и стихи?

– Нет. Этим должны заниматься профессионалы и одаренные люди, у которых это блестяще получается и без профильного образования.

– А педагог может работать в школе без профильного образования?

– Нет, вот для учителя оно обязательно. В педвузах изучают необходимые теоретические дисциплины, а также особенности возрастной психологии, что необходимо для работы с детьми. Школьные учителя, на мой взгляд, должны быть стрессоустойчивыми. Дети и родители встречаются разные, а педагог обязан найти общий язык со всеми. Артисты тоже должны быть хорошими психологами, чувствовать атмосферу. В каждом городе разная публика. Мы должны приложить все усилия, чтобы приблизить зрителей к себе, увлечь их.

– Что нужно сделать, чтобы заинтересовать не только зрителя на концерте, но и ребенка на уроке?

– Найти нужную интонацию. Может, сказать что-то приятное. Вспомнить забавную историю. Понять настроение детей, тогда выстроится доверие. Если учитель видит скромного, застенчивого ребенка, надо уделить ему больше внимания.

– Педагогов в профильных вузах учат профессиональным навыкам, но нигде не обучают «на родителя». Как мамам и папам наладить контакт с любимым чадом?

– Навык приходит с опытом. Дети очень открыто показывают и любовь, и недовольство. Важнее всего слушать их и быть внимательными.

– У кого из великих вы хотели бы учиться? Кто из артистов вам кажется наиболее близким по духу, интересным человеком, хорошим примером для подражания?

– Никому не надо подражать. Каждый человек уникален. В творчестве нужно нащупать свою дорогу и развивать себя. А вот что касается интересных мне людей, есть актриса Барбра Стрейзанд, я считаю, что она еще и потрясающая певица. Люблю исполнителей старой школы – Фрэнка Синатру, Лайзу Миннелли, Джуди Гарленд. Но развиваю себя сам.

– В чем главный секрет успеха вашего самообразования?

– В регулярности, в правильном дыхании. Нужно ежедневно петь не менее двух часов, не вставая. И не обманывать зрителей во время выступления. Быть настоящим.

– Научиться петь можно в любом возрасте или критично начинать с раннего детства?

– Петь научиться можно, но не все становятся артистами. Для начала нужно понять, есть ли у человека голос. Быть певцом и быть артистом – разные вещи. Разница в эмоциональности, в искренности. Нужно понимать, о чем ты поешь, каждое слово. Важна четкость дикции во время пения. Русский язык не является моим родным, когда я говорю, слышен акцент, но, когда пою, стараюсь от него избавляться, а также подбирать верную интонацию. Нельзя петь размазанно. Нужно правильно выстраивать и фразы, и настроение во время пения. Этому никто не учит, это приходит с опытом.

– Как вы подбираете репертуар?

– С первых звуков понимаю, моя песня или нет. Важны и мелодия, и слова, и общий смысл.

– Что вы чувствуете во время выступлений, телесъемок, интервью?

– Разумеется, волнение, но я его контролирую. Бывает, перед сольным выступлением колени дрожат. Когда я выхожу к зрителю и начинаю петь, на первом звуке успокаиваюсь, идет развитие. Последняя песня – кульминация спектакля.

– Для педагога важнее предметные знания или гибкие навыки?

– То и другое в совокупности, а еще энергетика. Когда наша учительница входила в класс, я всегда чувствовал ее настроение, знал, как пройдет урок.

– А для вас что более значимо – планирование или регулярность?

– Ничего не планирую, живу сегодняшним днем, но верю в светлое будущее и надеюсь, что буду долго петь.

– На что опираетесь внутри себя, что помогает преодолевать трудности?

– Пытаюсь сохранять спокойствие, не поддаваться эмоциям, не позволяю им одержать верх над собой. Конечно, поддержка близких и друзей очень важна. Мне с ними очень повезло! Спасибо Лали, моему концертному директору. Да, еще, когда я прихожу на работу, все свои проблемы, невзгоды и печали оставляю за дверью, это очень помогает.

– Но ведь от работы надо отвлекаться, чтобы не выгореть, правда? Чему и кому вы посвящаете свободное время?

– Я очень люблю животных. У меня шесть собак чихуахуа, они меня радуют и вдохновляют. Вот где искренняя любовь: не имеет значения, кем ты являешься, питомцы просто тебя любят за то, что ты есть. Мне нравится смотреть фильмы дома и в кинотеатре. И, конечно, путешествовать. Рязанский, Тульский кремль – красота необыкновенная! Созерцаешь достопримечательности и возвращаешься окрыленный.

Что касается выгорания, примерно час после концерта не могу выйти из гримерной, мне нужно успокоиться, прийти в себя. Иногда ночью после выступления не могу уснуть, очень сильный энергетический подъем. Позднее, уже в более расслабленном состоянии, провожу работу над ошибками: переслушиваю записи, отмечаю, что могу в следующий раз исполнить лучше.

– А что может помешать в процессе подготовки или концерта?

– Во время саундчека, репетиции мне лучше не задавать лишних вопросов. Я в это время погружаюсь в музыку, чтобы зрители после концерта ушли счастливыми, с пониманием: они не зря потратили полтора часа своего времени. Артист не должен замечать препятствия, он должен концентрироваться на своем выступлении и думать о том, что перед ним зрители, которые его любят, ценят, уважают его творчество.

– Были ли у вас в практике забавные или курьезные эпизоды? Как удалось разрешить ситуацию?

– Иногда бывает, что я забываю тексты песен в ходе выступления. Тогда протягиваю микрофон в зал, и зрители начинают подпевать. Порой могу забыть имена музыкантов из нового оркестра, коллектива, к счастью, подсказывают коллеги.

– Должны ли родители влиять на профессиональный выбор ребенка? Хотите ли вы, чтобы ваши дети по­шли по вашим стопам?

– Человек, выбирающий ту или иную специальность, должен быть счастливым. И родители вмешиваться в этот процесс не должны. Я думаю, что предоставлю своим детям свободу в этом плане, как мне в свое время предоставили мои родители.

– Если бы вы брали интервью у себя, что бы сами себе пожелали?

– Я бы сказал себе: «У тебя вся жизнь впереди. Люби своих близких и смело смотри в будущее».

– Вы верите в судьбу и предопределенность событий? Или убеждены в том, что человек может ее менять?

– Трудно сказать однозначно. Верю и в то, что можем что-то менять, но также и в то, что мы заслуживаем происходящее с нами. Иногда я думаю, что наши истории где-то написаны, а мы их проживаем. Возможно ли этот сценарий переписать? Не знаю.

– Вы бы хотели написать или прочитать о себе книгу?

– Прочитать хотел бы, но в зрелом возрасте, когда жизнь прожита, все сделано, нечего сказать, добавить. Сижу в домике у Черного моря, слушаю шум прибоя и читаю о себе книгу. Написать? Наверное, лучше самому, но можно доверить близкому человеку, который хорошо знает твою жизнь. У меня в окружении такие люди есть.

– Можете ли вы честно признаться, что чего-то не знаете?

– Конечно, я даже не буду комментировать то, в чем не разбираюсь и не уверен. Никаких трудностей сказать «я не знаю, я не понимаю» для меня не составляет.

– Что лучше для педагога – признавать ошибки или юлить из страха запятнать репутацию?

– Мы не обязаны знать все. Это невозможно физически. Поэтому, конечно же, лучше признаться и ошибку впоследствии постараться исправить.

– Кто такой, на ваш взгляд, хороший учитель? Какой он?

– Хороший педагог – хороший психолог и специалист в своей предметной области. Он чувствует детей и принимает их такими, какие они есть. Это трудно. Но, если ты выбрал такую профессию, должен быть готовым к взаимодействию с разными личностями, разными характерами, взглядами на жизнь. Вежливо и корректно с педагогом ученику даже можно спорить. Так рождается истина!

– А плохой педагог?

– Не хочу давать негативные характеристики, но, наверное, тот, кто проявляет агрессию, пытается оказывать на детей давление. Такие люди, на мой взгляд, не должны работать в школе.

– Одна из острых проблем современного образования – буллинг. Как, на ваш взгляд, можно избежать травли в детских коллективах? Или хотя бы минимизировать ее последствия?

– Родители должны интересоваться жизнью детей: с кем дружат школьники, чем увлекаются, как проводят свободное время. Отвести в школу и встретить после учебы недостаточно.

– Кто и где учит быть родителем?

– Никто и нигде, каждый сам научается по мере появления детей. Кто-то читает специальную литературу, например из области детской психологии. Другие заимствуют опыт окружения. Третьи придумывают нечто свое.

– Что любите читать вы сами?

– Биографии выдающихся людей, мемуары. Известный человек может в такой книге раскрыть себя, упомянуть то, о чем в течение жизни не мог сказать, и ты сам начинаешь смотреть на него другими глазами. Детали могут поменять картину к худшему, но если ты любишь этого человека, если он личность творческая, то можно многое принять и простить.

– Обязаны ли дети принимать педагога таким, каков он есть, или принцип работает только в обратную сторону?

– Если учитель – добрый человек, принять его не стоит труда. Какие чувства взрослый покажет детям, какой им продемонстрирует пример, так они и будут к нему относиться, здесь все очень просто!