Встречают по одежке

Ясным солнечным днем мы пересекли очередную скандинавскую границу. Произошло это буднично и как бы даже уже привычно. Просто без оглядки и остановки, переехав через мост, продолжили путешествие. Ничего не изменилось вокруг. Поменялись только берега реки, языки и цвета крестов на флагах.

Синий финский крест на белом фоне сменил желтый шведский крест. Я только подумал об этом, а мой спутник уже метнулся к какому-то сарайчику, прилепившемуся к усадьбе, и содрал вылинявший маленький шведский стяг. Ему простительно. Он бывший военный (в серьезном, кстати, полковничьем чине), которому обязательно нужен трофей. «Битва ведь была. Хоть давно, но под нашей украинской Полтавой», – тут же оправдался он и накинул флаг на голову: «Как тебе?»

Я чуть подправил импровизированный головной убор, чтобы впереди был виден крест: «Так, пожалуй, сойдет». В этот момент вспомнились мне другие маршруты и другие «трофейные» флаги стран, где побывал. Все они теперь украшают стены моей городской квартиры. В походных же буднях почти каждый прошел проверку в качестве броского стильного, но в то же время весьма практичного элемента одежды.

В приграничном испанском городке Джонгиере земляк-дальнобойщик Сергей Маврин из Днепропетровска подарил мне каталонский флаг – оранжево-желтое полотнище с синим треугольником и белой звездой. С этим стягом я и проехал до Барселоны. Часто использовал его в виде накидки, прикрывая обожженную солнцем спину, бывало, опоясывался им или смахивал пот, случалось, подстилал под себя во время дневного отдыха.

Однажды во время евразийского маршрута в саратовских пыльных и ветреных степях я вдруг озадачился поиском легкой накидки, которой можно было бы прикрыть голову и плечи. В райцентре Пугачеве пришла мысль соорудить ее в виде украинского флага. Купил на базаре кусок желтой и голубой ткани, и в местной швейной мастерской мне за десять минут пошили маленький стяг моей «батькивщины», которым я, прикрепив к кепке, прикрыл шею и плечи. Желто-голубая накидка спасала от солнца (однажды я ее даже в бане использовал), в то же время она служила своеобразным опознавательным знаком. Кто ты? Откуда? С какой целью путешествуешь? Мой головной убор даже издали многое объяснял без… (ну не совсем «без»), но главное – без лишних слов.

Мою домашнюю коллекцию флагов дополняют узбекская тюбетейка, киргизский колпак, индийская чалма, украинский брыль, еврейская кипа. С каждым из этих головных уборов (флаги, как вы поняли, к ним тоже принадлежат) связана своя история. Во время путешествия по Земле обетованной еврейское приветствие «Шалом!» без напряга, легко слетало с языка. Мне отвечают так же. Иногда с легким наклоном головы.

Однако никогда не снимают головных уборов. Даже не приподымают их, как принято у нас. Впрочем, это и невозможно. Я уже не говорю про ортодоксальных евреев, головы которых украшены огромными черными шляпами или круглыми меховыми шапками. Махонькая, сшитая из ткани или вязаная шапочка «кипа», которую носят глубоко религиозные евреи всегда, а другие евреи только в синагоге, часто бывает пришпилена к волосам (если не надета под другим головным убором). Иначе ее просто сдует даже не пыльный хамсин, а легкий ветерок.

Неглубокие шапочки, напоминающие кипу, широко распространены не только среди евреев. Так, на Руси до революции знатные люди дома часто носили ермолку, дополняя ею шлафрок, или халат. Можно вспомнить здесь и ночные чепчики (дед мой надевал его перед сном), и носовые платки, которыми, закрутив концы, прикрывали головы солидные дяди на людных «социалистических» пляжах. Представители католического духовенства пользуются шапочками пилеолус, сваны (один из народов Грузии) носят похожие на кипу шапочки из серого войлока (сванки), азиатские тюбетейки, наверное, тоже можно отнести к подобному роду головных уборов.

Мода, конечно, дама капризная, но у природы, которая часто эту моду диктует, нередко свои простые и естественные законы на всех широтах. Мне рассказывали шутку, что первая кипа была простой лепешкой, которой кочевник прикрыл макушку от солнца, когда ветер унес головной платок. Я проверил это опытным путем. В одной бедуинской деревне мне вручили огромный круглый тонкий лаваш, который я тут же водрузил на голову. Вполне нормальная защита от солнца. Можно по пути кусочками этого головного убора и голод утолить.

«Дело в шляпе», – говорили наши предки, имея в виду гонцов, которые под подкладку головных уборов подшивали бумажные уведомления, письма и доносы. Но, конечно же, дело (если понимать не бумагу, а смысл явления) не только и не столько в том, что скрывается под шляпой, а в сути происходящего, особенно когда речь идет об успешном его завершении. Таков современный смысл фразеологизма.

Однако нередко возникают ситуации, когда смысл именно в шляпе или другом головном уборе, которые могут влиять на реакцию, поведение как ее владельца, так и окружающих. Речь, правда, не только о том, чем прикрыта голова, но и вообще о том, во что облачен человек, чем защищено его тело. Разные бывают встречи на жизненных перепутьях. Встречаем мы, встречают и нас. Как правило, по одежке. Какого она цвета, фасона, покроя, грязная или чистая, новая или изрядно поношенная, модная или так себе? Это, понятно, первое впечатление. По нему часто и судим. Так судят и о нас. Пусть это совсем краткое знакомство, мимолетный взгляд, случайное столкновение, вынужденное попутье. Но кто знает, что преподнесет судьба в это мгновение. Как изменит жизнь, чем одарит или, наоборот, чем опечалит?

Встречают по одежке, провожают по уму. Первое впечатление, говорят, обманчиво. Но если это впечатление вонзается в память и там надолго остается и нет ни времени, ни возможности проверить его правильность? Да и необходимости такой нет – сомневаться, доказывать, проверять. Была встреча, столкько лет минуло, но не кануло в Лету, осталось то, что бросилось в глаза, сразу впечатлило. К тому же часто приходится действовать, принимать решение, только исходя из этого первого впечатления, из первой зрительной реакции. Это наша человеческая первобытная природа.

Дело в том, что зрительный сигнал тут же поступает в средний мозг. В его структуре (а ее примитивные механизмы сформировались еще задолго до того, как у нас развилось рассудочное мышление) есть миндалевидное тело (амигдала), которое, приняв зрительный сигнал, мгновенно активирует тело. Еще не включились другие нервные центры, еще ваш ум дремлет и вы не осознаете, что случилось, а уже начинаете действовать, принимать решение. Амигдала играет ключевую роль в формировании эмоциональных реакций. Они бывают настолько сильны, что тут же откладываются в память и порою никакое последующее осмысление (провожание по уму!) не может затмить их. Слово при этом играет второстепенную роль. Все же совсем сбрасывать его со счетов не стоит. Оно может усилить это первое впечатление, придать ему иную эмоциональную окраску. Соответственно, и реакция будет другой.

Кройка и шитье сорочек, брюк, курток, платьев – как правило, это классика, стандарт, ширпотреб. Выделиться, отличиться, произвести впечатление можно какой-нибудь деталью. В любом явлении, предмете, событии есть малозаметная часть, которая тем не менее может существенно влиять на его суть, даже изменить его функцию и повлиять на ход событий. «Дьявол кроется в деталях», – говорят по этому поводу. Речь и о том, во что и как мы одеты, но в большей степени о различных нашивках, надписях, украшениях, знаковой фурнитуре, которые характеризуют владельца, его статус и намерения.

Однажды на турецком базаре нам вручили целый пакет всяких восточных сладостей. При этом указали на желто-синие ленточки, которые болтались на загорелых грязных шеях, и на флажки, что были прикреплены к велосипедным сумкам. Мы подумали, что турки этим высказали восхищение нами и страной, которую мы представляем, оказалось, речь идет о желто-синем флаге местного футбольного клуба, за который болели базарные торговцы.

Были и другие случаи. В Индии, добравшись до Ганга, я под одобрительные возгласы присутствующих на берегу индусов прямо в шортах шагнул в священную реку. Окунувшись несколько раз (трижды!) в священную реку, я с обновленным телом (очень надеюсь, что и душой!) выбрался на берег. Тут же монах, торгующий амулетами и снадобьями, повязал мне вокруг правого запястья красную обереговую нитку. Она продержалась на руке до конца путешествия. Из Индии я перебрался в Непал. Там в одном из ашрамов (монастырей) лама, узнав, какой путь я проделал и какой еще предстоит, надел мне на шею вырезанный из кости яка жетончик с каким-то магическим знаком, символизирующим стихии. Его я снял только в подмосковной бане.

Древний человек понимал, насколько он слаб перед силами природы, стихиями, потому, особо не обольщаясь насчет своего могущества, прибегал к различным средствам, которые укрепляли дух, взбадривали, оберегали. Прежде всего это были различные амулеты – предметы, которые защищали обладателя от отрицательных энергий и приносили удачу. Особенно в таких предметах нуждались паломники, купцы, странники – люди, которые много времени проводили в дороге, подвергаясь различным опасностям. А еще амулеты были своеобразными знаками отличия, по которым встречных сразу, без расспросов определяли, свой или чужой.

…Речь не только об одежде. Она лицо человека. Это если образно. Есть еще и лицо. На лбу ничего не написано. Но тот же лоб, глаза, губы могут многое рассказать о настроении человека, его отношении к тебе. Загляни в каплю воды – и увидишь весь мир. А если это слезинка, дрожащая на реснице, капля пота, скатившаяся с насупленных бровей, капелька крови на яростно и больно прикушенной губе? Дьявол кроется в деталях. Не сомневаюсь, что рядом с ними часто порхают и ангелы. Кто как впечатлится, кому как повезет. Тут уж как судьба распорядится.

Владимир СУПРУНЕНКО, фото автора