Все, что было бесплатным, таковым и останется

В пилотном проекте, в котором участвуют 259 московских школ, все ученики уравнены в финансировании – нет привилегированных или забытых. Одна категория детей остается на повышенном финансировании – дети, по медицинским показаниям нуждающиеся в особом подходе. Утвержден один, единый для всех норматив финансирования, кстати, достаточно серьезно увеличенный по сравнению с существовавшим: от 73 до 120 тысяч в зависимости от класса обучения.

Количество финансов, идущих в школу, начинает полностью зависеть от количества детей, которые в ней обучаются. Работаешь хорошо, идут в школу дети, хотят у тебя учиться – есть деньги, нет – нет и финансирования. Вывод простой: хотим работать – работаем хорошо! Детей недостаточно, и больше физически быть не может (например, в микрорайоне их просто больше нет), – участвуй в грантах, проектах, получай дополнительное финансирование под конкретные проекты, развивай другую деятельность, за которую готовы будут платить. Сразу вопрос: значит, бесплатных кружков, групп продленного дня, дополнительных занятий больше не будет? Ничего подобного – финансирование не сокращается, даже если денег, рассчитанных по нормативу, не хватает. Следовательно, все, что было бесплатным, таковым и останется. Только теперь придется лучше считать и не раздувать штаты. Положение школы уже не может стать хуже, так как финансирование школы либо остается на прежнем уровне, либо увеличивается на сумму недофинансирования по новому увеличенному нормативу. А раз денег столько же или больше, значит, то, что было бесплатным, платным стать не может, точно так же не может уменьшиться и зарплата сотрудника школы. Мы наконец-то заговорили о качестве образования и, самое главное, перенесли этот разговор на уровень школ. В новой системе оплаты труда появилось понятие стимулирующей части фонда оплаты труда. Выплаты из нее производятся по критериям качества и результата работы, определенным самой школой и утвержденным управляющим советом школы, в который входят педагоги, дети и родители. Школа чуть ли не впервые в состоянии уйти от количественных оценок работы учителя и перейти к качественным (это не только результаты ГИА и ЕГЭ, не только успеваемость, но и развитие ребенка, его внутренний рост). Впервые школе не указывают, сколько в ней должно быть и каких ставок, кружков, что необходимо приобрести на те деньги, которые выделили. Школам полностью предоставлено право самостоятельно с участием органов общественно-государственного управления распределять финансы, выделяемые по нормативу финансирования: какая часть выделенных денег пойдет в фонд оплаты труда, какая на работу школы, какая часть фонда оплаты труда пойдет на стимулирование, какая на базовую часть зарплаты, какое количество групп будет в классе, сколько дополнительных часов по учебным предметам. Только одно «но» – должно хватить финансов, и вот здесь самое страшное для директора: что делать, если денег не хватило? Выход только один – профессионализм. Считать надо хорошо и никого, а прежде всего себя, не вводить в заблуждение. Денег больше не дадут. Будем повышать финансовую грамотность. Еще один вопрос: значит, в «пилоте» все очень замечательно, без недостатков? Да нет, конечно. Много вопросов, как у всего нового и неизвестного, много работы, много решений, от которых становится страшновато, – ответственность-то какая! Но от себя могу сказать, что в том, что происходит, я вижу гораздо больше плюсов, чем минусов (если совсем честно, то минусов пока не нашел, хотя усиленно их ищу – ведь это те вещи, предвидя которые, можно добиться положительного результата). Очень короткие итоги (по просчетам): минимальный рост средней заработной платы в школе составит 10-15%, у учителей появился стимул качественнее работать, родители стали активнее интересоваться школьными делами, вся школа работает над критериями качества – и это только начало! Тем, кто начинает эту работу, даю один совет: открытость, коллегиальность, прозрачность и грамотность – те составляющие, которые смогут помочь свести количество ошибок и их последствий к минимуму. Андрей Верглинский, директор московской школы №18 – участницы пилотного проекта