На чтение: ≈ 7 мин.В первое же утро нашествия, вернувшись с задания, фашистские бомберы говорили пославшим их, что сорвал им уничтожение самолетов на аэродроме Млынове «русский Иван». Они были правы. Сохранил стоявшие на аэродроме машины полка летчик Иванов. Единственный среди 85 тезок полный кавалер этого излюбленного в России имени – Иван Иванович ИВАНОВ.
В 1935-м он пришел свататься. Это было в селе Никольском Балашихинского района. Из родительского дома переехали в избу напротив. А через пять лет он ушел на войну…
Летчику Иванову та война преподнесла свой суровый урок. Совершив 7 боевых вылетов на тяжелом бомбардировщике, из них три ночных, он вдруг понял, что бомбардировщиком быть не может! Жене объяснил: «Бомбы, как пули-дуры, не разбирают, кого убивают: ярого врага, деревенского парня в шинели или мирных жителей. Душе тошно… Буду писать рапорт о переводе в истребители. Истребитель бьется в честном бою с таким же истребителем или сбивает бомберов, не давая им сбросить бомбы на наших солдат или мирных жителей. Тут все справедливо».
Эти слова мужа Вера Владимировна не раз повторяла, вспоминая бомбежки их грузовичка в веренице таких же грузовичков с беженцами, увозивших их из Дубно в Киев. Фашистские «юнкерсы» и «хейнкели» прекрасно видели, что в открытых кузовах едут женщины и дети, но с какой же педантичной немецкой аккуратностью делами заход за заходом для бомбежки разбегавшихся по полям беззащитных женщин с малышами!..
Очевидцы таранных схваток первого утра войны помнят имя Ивана Иванова. Вот копия листа из истории полка: «22 июня 1941 года тысячи бомбардировщиков с черной свастикой на крыльях сбросили бомбы на мирные города нашей Родины. Советские летчики впервые встретились с немецкими бомбовозами. Завязался бой. У Иванова скоро кончились боеприпасы, а противник все еще продолжал идти к цели. Иванов принял твердое решение не пропустить врага. Пристроившись в хвост к одному из бомбардировщиков, И-16 пошел на сближение. Расстояние между советским ястребком и немецким Хе-111 сокращалось с каждой секундой. Какое-то мгновение – и раздался треск. Винтом своего самолета Иванов обрубил хвост фашистскому стервятнику. Потеряв управление, вражеский бомбардировщик перешел в беспорядочное падение».
Машину старшего лейтенанта Иванова нашли целехонькой на крестьянском поле прибывшие минут через двадцать к месту посадки батальонные командиры. Старшина через много лет после войны, на открытии памятника герою в Дубно, рассказал его сыну: «Винт «ишачка» Иванова был погнут, что позволило засвидетельствовать факт тарана. Горючее в бензобаке почти на нуле, потому самолет и не взорвался. Но нашли мы машину на холмистой взгористой местности, уткнувшейся носом в кустарник. Видимо, при посадке она претерпела сильный удар на неровностях поля. Иван Иванович был без сознания, а часы на руке остановились на времени 4 часа 25 минут. Это замершее мгновение мы и посчитали временем тарана».
Про часы сын героя помнит. По рассказам матери, отец купил их с цепочкой как карманные, но тут же сдал часовщику с просьбой переделать на ручные: «В полете удобней».
А вот насчет времени тарана поправку внес бывший научный сотрудник архива Министерства обороны СССР Георгий Петров, приславший в ответ на запрос районного музея Щелкова восстановленную им по донесениям полка картину того исторического боя: «Звено И-16 поднялось в воздух по боевой тревоге в 4.10. Ведущий группы бомбардировщиков, облитый огнем Иванова, не захотел принять бой, уклонился влево. «Юнкерсы», побросав бомбы неприцельно, легли на обратный курс. Но тут же появилось еще три «юнкерса». Звено по команде командира атаковало врага по всем правилам воздушного боя, и опять «юнкерсы», встретив стену огня, не пожелали ввязываться в перестрелку с ястребками, ушли на запад. Звено было уже более 30 минут в воздухе, бензин у всех на исходе, и старший лейтенант Иванов дал команду на посадку. Сам, еще раз совершив круг над аэродромом и проведя, как принято у истребителей, осмотр неба, заметил тройку «Хе-111». Чуть ниже его «ишачка», на высоте 2000 метров. Перейдя в пикирование, атаковал их сзади со стороны солнца. Один против трех! Но главнее задержать бомбежку, а там наверняка подскочат товарищи. Иванов нажал на гашетки пулеметов, но знакомого звука выстрелов не услышал. Боезапас иссяк. Тогда Иванов пошел на головную машину в лобовую атаку».
Памятников Ивану Иванову сегодня несколько. При въезде в Дубно стоит на пьедестале самолет, набирающий высоту, а над ним – распростертая семиметровая ладонь, готовая, как аэродром, принять его при посадке. Лицо героя волевое, сосредоточенное. Лицо человека, принявшего решение идти на смертельный риск. На родине, в бывшей деревне Чижово, ныне Фрязино, напротив домика, где он родился, памятник напоминает легенду о создателе первых крыльев Дедале и его сыне Икаре: отец-летчик и сын-малыш с моделью самолета в руках. Этот мемориал под предлогом строительства теплотрассы едва не снесли, да взбунтовались памятливые земляки. Сохраняется музей героя во фрязинской школе, созданный поколениями учеников и учителей. А вот дом, в котором жили его родители, продан, хотя мог бы стать мемориальным музеем…
Выбор читателей
Комментарии