Возвращение «Лавра»

Помню, когда-то на выставке, где экскурсовод говорил о русской святости, меня поразила мысль о том, что все эти святые, которые смотрели на нас с икон, когда-то были обычными людьми. Свой «неисторический роман» «Лавр» доктор филологических наук, специалист по древнерусской литературе Евгений Водолазкин написал именно об этом.

Действие романа-жития происходит в XV-XVI веках в средневековой Руси. С главным героем – травником Арсением, из которого дед, знахарь Христофор, воспитал настоящего целителя, – случилась беда. Родами без причастия в лесной избушке вместе с ребенком умирает его тайная возлюбленная Устина, которую до поры до времени он прятал от людей. И теперь у Арсения одна цель – искупить свой грех, посвятив жизнь Устине. И становится он странником, проживающим четыре эпохи, каждую с новым именем. Искусно лечит людей (порой просто наложением рук или словом), не боится приходить ни к чумным, ни к прокаженным, бесстрашно преодолевает мор, и слава о нем идет по всей Руси. Потом бродяжничает, впадает в юродство, под именем Устин совершает паломничество в Иерусалим и возвращается в Кирилло-Белозерский монастырь. Постригается в монахи как Амвросий, принимает схиму и с именем Лавр покидает этот лучший из миров, завещав бросить тело его – великого грешника – на съедение диким зверям.

Роман написан на современном русском и древнерусском языках. Специалисты отмечают удачно выбранный тон повествования, в котором «автору удается соединить редкую для серьезной литературы занимательность с интеллектуальным и духовным началом». Одна из главных тем романа – проблема толкования времени как «движущегося подобия вечности». Герои существуют как бы в двух измерениях – временном и вечном, описание средневекового русского быта переплетается с современными эпизодами, главный герой постоянно разговаривает со своими умершими близкими, рассказывает обо всем, что с ним происходит, Устине, советуется с ней. Мы находимся то в средневековой Руси, то в современном мире, то слышим советскую речь. И разве не так в нас сегодняшних присутствуют прошлое и будущее, живут и наши предки, которые смотрят на мир как бы через наши глаза, и наши будущие дети?..

Роман – лауреат книжных премий «Ясная Поляна» и «Большая книга» – переведен более чем на 30 языков, по версии газеты The Guardian вошел в Топ-10 лучших книг мировой литературы о Боге. В 2019‑м в Театре на Литейном состоялась премьера по «Лавру», в 2020‑м появилась постановка во МХАТе имени М.Горького. И вот Новый театр в режиссуре Эдуарда Боякова и с обновленным составом артистов представил на сцене Театра Российской армии новую версию «Лавра». Для воплощения жития древнерусского святого была найдена точная форма: рассказчик (Дмитрий Певцов), он же монах Амвросий и схимник Лавр в финале, проведет вас по четырем книгам романа, заостряя внимание на судьбоносных встречах героя в разные периоды (авторы инсценировки Эдуард Бояков и Алексей Зензинов).

Спектакль идет в сценографии Александра Цветного, построившего на сцене многоэтажную конструкцию в стиле хай-тек, на которую проецируются видео Даниила Кутузова, и через возникающий портал мы попадаем в разные века. Смешение стилей налицо: древнерусская изба, в которой живет отрок Арсений (Климентий Кривоносенко) с дедом Христофором (Валентин Клементьев), а потом юноша Арсений (Евгений Кананыхин) с Устиной, выполнена в реалистическом стиле, а в ячейках-клеймах видим красочное многообразие трав и цветов, птиц и орнаментов, а также крупные планы главных героев и музыкантов. Трогательную рыжеволосую Устину играет Амина Синагатуллина. Молодых людей связывает глубокое чувство, но Арсений не ведет Устину к венцу, не приводит к ней повитуху, откладывая все на потом, и она погибает. Старец Никандр (Леонид Якубович) дает Арсению строгий наказ – пройти жизненный путь за Устину и попытаться спасти ее душу, потому он и берет имя – Устин – в своих странствиях.

Многие зрители в отзывах признаются, что в некоторых сценах им застилали глаза слезы: вместе с Арсением каждый получал наказ старца задуматься о грехах своих и встать на путь праведный. Спектакль оказывает сильнейшее воздействие на чувства зрителей благодаря яркому вокалу Варвары Котовой, исполняющей аутентичные древнерусские распевы, в сочетании со звучанием гуслей и колесной лиры. В трио исполнителей живой музыки входят Сергей Калачев (Гребстель) с его бас-гитарой и Илларион Брусс с маримбой и ударными. Эта таинственная музыка зовет каждого припасть к истокам, вспомнить, кто ты, от кого произошел и на какой земле живешь, подумать, что доброго сделал для этой земли, чтобы детям и внукам твоим было хорошо на ней.

Главная удача постановки в том (и это заслуга рассказчика), что зрители ни на минуту не теряют из виду идущего вперед Арсения-Устина, в холщовой сумке которого только берестяные грамоты Христофора с рецептами трав и остались. После успешной борьбы с мором на землях Белоозера Арсений-Устин переживает настоящий мор внутри себя – и хлад, и глад, и побои от нечестивцев, ночевки в загонах для скота, на голой земле, на могильных плитах. Арсений идет вперед, и людское море, колышась, обтекает его. Помимо главных героев в спектакле заняты несколько десятков второстепенных персонажей – от грабителей до лиц духовного сана, и каждый крайне важен для постановки, но яркой выпуклости достает не всем. Особо запоминаются лишь юродивые Фома (Михаил Кабанов) и Карп (Кирилл Анохин), которые разделили Псков на две территории и теперь знай себе дерутся то друг с другом, то с калачниками да гуляют по водам. А вот итальянский монах Амброджо (Чеслав Головинец), важнейший персонаж, уходит куда-то в тень…

В спектаклях о Средневековье всегда хочется уловить особенности черт жителей, интересно увидеть, от кого мы произошли, но опереться не на что, и авторам приходится многое придумывать, в том числе то, что касается «одежи», сапог и лаптей (художник по костюмам Алиса Меликова). Никто не знает в точности, какой была одежда жителей Древней Руси, но, похоже, народ это был степенный, основательный, с природой друживший, и когда древнерусские кутюрье создавали модели своих рубах, сорочек, понев и портов, как в зеркало, смотрели в сердцевины цветов и деревьев.

Народ в «Лавре» своими нарядами, ритмичными танцами и величавой поступью вносит яркие краски в спектакль. «Мы не стараемся играть в старину, – говорит хореограф Рамуне Ходоркайте. – Для нас важнее суть, а не сермяжность и фольклорность. Эта постановка – современное восприятие старины. Не изобретая и не отрицая ничего, передаем ощущения от собственных эмоций и предлагаем свой язык».

У Гроба Господня в Иерусалиме Арсений-Устин разговорится со старцем Иннокентием (Александр Леонтьев), который позднее будет отвечать на его вопросы из кельи, отстоящей на много верст от него. И это от него будущий Лавр услышит: «Не увлекайся горизонтальным движением паче меры». – «А чем увлекаться?» «Движением вертикальным», – ответит старец и покажет на небо. И это тот самый вывод, который нужно вынести со спектакля. Духовное послание, посвященное жизни и смерти Лавра, сегодня действительно приобретает особую остроту. Так что иностранцам, подобно немецкому купцу Зигфриду, предстоит разгадывать и разгадывать загадочную русскую душу. Флаг им в руки.