Возвращение “Бродячей собаки”

У каждого любящего русскую поэзию при словах “бродячая собака” возникают одни и те же ассоциации – Петербург, серебряный век и имена, имена, имена… Ахматова, Блок, Гумилев, Мандельштам, Маяковский, Хлебников – список бесконечен. Сюда заходили артисты МХАТа, в проходе между столиками танцевала Карсавина. Этот небольшой подвал на Итальянской улице, 4 найти легко. Стоящий неподалеку бронзовый Александр Сергеевич Пушкин своей правой рукой прямо на него и указывает. Атмосфера свободы и художественной легкости не покидала эти стены. Вот только один легкий штрих из воспоминаний Ахматовой: “Как-то раз в “Собаке”, когда все шумно ужинали и гремели посудой, Маяковский вздумал читать стихи. Мандельштам подошел к нему и сказал: “Маяковский, перестаньте кричать. Вы же не румынский оркестр”. Не надо думать, что это был какой-то вечный праздник. Поэзия в основе своей всегда трагична. Примером тому может быть знаменитое ахматовское, прочитанное на третьем юбилее “Собаки”: “Все мы бражники здесь, блудницы, как невесело вместе нам!”. Щемящая грусть была уже в изначальном уподоблении себя бездомному питерскому псу.
В марте 1915 года приказом градоначальника “Бродячую собаку” закрыли. Шли годы. Над заколоченным подвалом был обычный жилой дом. Четыре года назад указ губернатора Петербурга Яковлева повелел дом реконструировать. На месте подвала запланировали встроенный гараж. И тут произошло чудо. Жильцы, которым предлагали гораздо лучшие условия, категорически отказались уходить, чтобы не допустить разрушения дома. К ним присоединилась питерская интеллигенция. Губернатор подумал и (слава Богу!) додумался до того, чтобы восстановить изначальную архитектуру дома и подвала. “Бродячая собака” вернулась!
Днем это тихое уютное место, где можно спокойно посидеть над чашечкой кофе, почитать книгу, полюбоваться на картины, которые постоянно обновляются. И ощутить сквозь беспощадную толщу времени атмосферу, царившую здесь. Это неправда, что стены молчат… Мне повезло – в подвале было совсем пусто, и, признаюсь, через какое-то время у меня забегали по спине мурашки. Чуть слышное эхо далеких голосов проникло сквозь стены. Пожалуй, еще немного, и я разглядела бы шаль Ахматовой на соседнем стуле. Наверное, это и называется связью времен.
Вечером же “Бродячая собака” теряет покой. Все столики, а иногда и ступеньки в подвал заняты “младым незнакомым племенем”. Почитать стихи с небольшой эстрады или спеть их может любой желающий. И, поверьте, таких немало. Главное, что им хорошо здесь и есть, что сказать друг другу.
Елена ПОЛТОРЕЦКАЯ