Воспоминания разных лет. Листки из памяти

До войны и много лет спустя. После войны по железной дороге тогда ходили паровозы, работающие на угле. Их и сейчас много стоит на запасных путях России. Как музейные экспонаты под открытым небом. Мы жили недалеко от станции Покровское-Стрешнево Калининской железной дороги. Сейчас Рижской. При станции стояло легкое, ажурное, дореволюционной постройки здание вокзала.

В один из летних довоенных дней хорошая подруга моей матери тетя Надя вела около станции через железнодорожное полотно свою корову на окраину леса. Тогда многие имели своих коров. По недосмотру произошло большое несчастье. Корова попала под паровоз. Убило единственную кормилицу в семье тети Нади. Горевать было некогда. Каким-то образом оттащили корову с рельсов. Люди помогли. И недалеко от места гибели разделали тушу. Мать моя тоже помогала. Помню, много мяса принесла она домой. Но нет худа без добра. Продав мясо, тетя Надя купила новую корову.

Вспоминаются дни войны. Цыгане запрягали коров в трофейные немецкие телеги и гоняли их по Волоколамскому шоссе. Останавливались у нас в лесу в Покровском-Глебове. Приходили в поселок и торговали поддельными карточками на хлеб, так называемыми декадами. Карточка состояла из 3 полос. Каждая была на 10 дней (на декаду). Помню, как гнали коров из Подмосковья, чтобы при отступлении они не достались немцам. Коровы, голодные, замученные, часто от слабости падали в кювет и погибали. Кто-то из побывавших на фронте рассказывал: однажды командир части дает задание солдатам пустить на мясо трофейного быка, есть-то надо было. Бык пасся недалеко от военных. Задание было выполнено четко. Один из солдат из укрытия прицелился и метнул в быка, как во врага всех времен и народов, гранату. Прогремел мощный взрыв. Куда-то улетели рога. Куда-то – голова и все остальное. Долго собирали по кустам солдаты куски быка. Полдня кричал командир на солдат за плохо выполненное задание. Но от мяса, естественно, не отказался.

Это было уже после войны. Поздним вечером шел я домой по переулку. Вдруг вижу двоих запыхавшихся мужиков, как оказалось, воры прогнали мимо меня галопом украденную корову. Гнали ее в лес. А сзади по переулку бежала женщина, ее хозяйка, и кричала не своим голосом: «Помогите!». Один из мужиков, гнавших корову, не выдержал, отбежал в сторону, струсил и спрятался за нашим домом. Страшновато стало идти мне домой. Так и не знаю, чем дело кончилось. А когда я работал на железной дороге, мы стояли на станции Чархи – это Азербайджан. Около станции поле. На нем пасется корова. Края поля вспаханы, и получается, что корова пасется как бы в квадрате. У края поля кусты. В кустах лежит и бдительно смотрит на корову здоровенный пес, который проявил себя как профессиональный пастух. Корова порой, увлекшись, забывала и заходила за квадрат. Пес мигом срывался и стремглав летел к корове. Он все стремился поймать ее за хвост. Зловеще лая, четвероногий пастух возвращал животное на прежнее место жительства. Эта сцена время от времени повторялась.

Моя мать до войны училась на медицинских курсах. У них однажды была экскурсия на московский мясокомбинат. Она рассказывала, как пускали на мясо коров. Узкий коридор, по нему друг за другом идут коровы. В конце коридора пропасть. Внизу цех разделки. Корова подходит к краю коридора, и тут ее бьет автоматически между рогов электрический молот. Потом корову ловко цепляют тросом за задние ноги и краном подают к работникам, которые принимаются за разделку туши.

В военные и послевоенные времена на Тушинском рынке бойко торговали варенцом. Это что-то вроде ряженки. Десятки стаканов с ряженкой стояли на прилавках. В каждом румяная молочная корочка. Покупали ряженку и тут же выпивали ее. Помню, утром по нашему поселку ходили женщины-молочницы с бидонами. Они заходили в дома и продавали кружками парное, вкусно пахнущее молоко. Чудесное было молоко, мне кажется, что сегодня вряд ли такого попьешь. Может быть, травы стали менее ароматными и сочными…