На чтение: ≈ 12 мин.«Кто в 15 лет убежал из дома, вряд ли поймет того, кто учился в английской школе» – это слова из песни, которые вспомнились в тот самый момент, когда я подходил к громаде темно-серых зданий Центра международной торговли. Здесь в зале «Амур» проходил бизнес-педсовет, на котором российские деловые круги и педагогическая общественность попытались найти «точки соприкосновения».
Идея проведения подобного мероприятия принадлежит Российской общественной организации «Деловая Россия». Надо сказать, что отечественный бизнес повернулся лицом к образованию не случайно – остро стала ощущаться нехватка квалифицированных кадров. Помимо антикризисных менеджеров и супервайзеров российской экономике понадобились токари, которые умеют точить деталь, соблюдая необходимый припуск. А поскольку продавать и при этом ничего не производить – не совсем солидное занятие для солидного делового сообщества, решено было создать систему взаимодействия бизнеса и образования.
– То, что происходит сегодня на российских заводах, навевает грусть, – мнение Владимира Преображенского, финансового директора ОАО «Вимм-Билль-Данн. Продукты питания». – Надо повышать производительность, а для этого нужна новая производственная элита. Вопрос: кто будет ее создавать? К сожалению, преподаватели вузов далеки от передовых технологий мирового уровня. Я предлагаю организовать учебные центры, которые использовали бы современные программы повышения производительности. Не стоит также забывать об исследовательской деятельности – необходимы инвестиции со стороны бизнеса в подготовку кандидатов наук. И конечно, надо создавать центры лидерских программ для подготовки новых начальников.
Замечу: сетования на то, что традиционная система российского образования неспособна удовлетворить требованиям современной экономики, были лейтмотивом практически всех выступлений. Предлагалось даже создать так называемую мини-систему образования в рамках «Деловой России»: учебные центры, бизнес-школы, мастер-классы и т.д. Но возникает вполне резонный вопрос: зачем финансировать две параллельные образовательные системы?
Не знаю, какие центры лидерских программ имел в виду г-н Преображенский, но мне довелось побывать в одном заведении с аналогичным названием, расположенном по соседству с казино в старом московском особняке. Моим экскурсоводом была длинноногая девушка, с отличием закончившая курс лидерских программ и считавшая себя настоящей ЛП-шницей. Применив ко мне, по всей вероятности, третью ЛП-шную степень убеждения, она пыталась доказать, что без тренингов в их замечательном центре я просто-напросто пропаду, и очень удивлялась, почему я вообще до сих пор еще не пропал. Заглядывая в разные залы, где из вспотевших молодых людей в ослепительно белых рубашках выковывались лидеры, мы вдруг наткнулись на дверь с надписью: «ЛП-шник! Ты человек неглупый и поэтому поймешь: сюда заходить нельзя»…
«Сумасшедший дом», – подумал я, выйдя из центра на улицу. Глотнул относительно свежего воздуха и попытался поскорее избавиться от психологического утомления. Сомневаюсь, что взращенные здесь новые начальники будут способствовать повышению производительности труда. Даже у железных станков есть предел усталости. Впрочем, этот предел может быть разным для отечественных и импортных машин, так же как и для людей. Андрей Шмаров, директор аналитического центра «Эксперт», как раз сторонник не унифицированного, а дифференцированного подхода к подготовке кадров:
– Мы провели опрос среди руководителей российских компаний: какие навыки работодатели особенно ценят в выпускниках системы профессионального образования? Оказалось, что для технологов главное – умение говорить с профессионалом на одном языке. Что касается финансистов – тут мнения разделились. Для так называемых продвинутых компаний, идущих по западному пути, нужны кадры западного стандарта образования, а для большинства самобытных, скажем так, предприятий больше подходят специалисты интуитивно-креативно-местечкового склада. Какое базовое образование более востребовано: гуманитарное или техническое? Работодатели предпочитают «лириков», хотя здесь есть одна опасность: гуманитарий может проскочить на эрудиции. Так что «физики» надежней. Хочу заметить, что предприниматели проявили абсолютное единодушие, поставив на первое место в списке обязательных навыков умение подать себя, то есть самопрезентацию, далее следуют знание иностранных языков и владение компьютером. Самой вредной чертой, мешающей молодому специалисту, работодатели считают завышенное самомнение. А среди основных проблем отечественных вузов называют переизбыток профессиональных преподавателей – дескать, учат, не зная жизни, не нюхав профессии. Как показывает мировая практика, солидные вузы и солидные компании всегда сотрудничают.
С последним утверждением трудно не согласиться. Вспоминаю студенческие годы и нашего лектора по технологии автомобильного производства. «Ребятки, – говорил он, – когда будет распределение на практику – проситесь в Тольятти или в Набережные Челны!» Но распределения никакого не было – все пошли на ПО «Москвич»…
Вообще студенчество осталось в памяти как один сплошной праздник души. Такая оправданная беззаботность, свобода без копейки в кармане. Должен заметить, что нынешние деловые круги не одобряют подобную распущенность.
– Пока образование остается бесплатным для студентов, оно не будет хорошим, – считает Евгений Юрьев, президент инвестиционной группы «Атон». – В России наблюдается странная тенденция: высшее образование стало способом социализации человека, а не подготовкой к профессиональной жизни. Учитывая демографическую ситуацию в стране, можно спрогнозировать, что в обозримом будущем всем выпускникам школ хватит мест в вузах. Между тем пэтэушник воспринимается как антисоциальный элемент. А уже сегодня многие компании нуждаются в собственных профтехучилищах. Возникает вопрос, как перенести часть затрат бюджета на компании, которые в этом заинтересованы. Группа «Атон», например, могла бы взять пятерых школьников с умными лицами и организовать для них тренинги…
К сожалению, вернее, к счастью, в наших школах ребят с умными лицами гораздо больше. Так что российским компаниям надо бы последовать примеру «Атона». А что думают по поводу сотрудничества бизнеса и образования представители педагогической общественности?
– Наш бизнес не готов к финансированию образования, – говорит ректор Академии народного хозяйства при Правительстве России Владимир Мау. – Деловые люди смотрят на образование как на акции: сколько вложил – столько имею. Между тем немедленной отдачи здесь быть не может. Думаю, что к 60 годам своего возраста российский бизнес поймет это… Что касается реформы профессионального образования, то проводить ее трудно без реформы армии. Ведь сегодня поступление в вуз стало одним из способов откосить от службы в Вооруженных силах. В сущности, не важно, чему учить – важно, как отбирать. Гарвард хорош не столько потому, что там учат лучше, сколько потому, что туда идут лучшие.
Возможно, то обстоятельство, что в Североамериканских Соединенных Штатах существует профессиональная армия, облегчает участь Гарвардского университета. В самом деле, нет необходимости скрывать под своей крышей «уклонистов». Однако подготовленность абитуриентов определяется не только и не столько их отношением к армии. Людмила Хлюснева, член Комитета по образованию Торгово-промышленной палаты России, директор Центра дополнительного профессионального образования и сертификации, считает, что детей надо готовить к будущей профессии со школы.
– Цель федеральной целевой программы «Молодежь России» – вовлечение подростков в цивилизованное предпринимательство, – говорит она. – За время реализации этой программы в школах Москвы, Брянска, Мурманска, Липецка и других городов созданы ученические предприятия. Они помогают детям не только определиться в выборе будущей профессии, но и подготовиться к ней практически.
Однажды я познакомился с работой одной московской школьной компании. Подростки лет 13-14 занимались финансовыми операциями: продавали виртуальный товар виртуальным покупателям.
– Прогореть не боитесь? – спросил я у вполне реального 14-летнего директора компании.
– Не боимся – деньги у нас тоже виртуальные.
Или другой пример. Ученическая бригада сельской школы в Орловской области. Собрали столько картошки с пришкольного участка, что хватило столовую на год обеспечить и даже осталось. Излишки продали, заработали деньги. Вполне конкретные…
Возвращаясь к тематике бизнес-педсовета, замечу, что в прениях предпринимателей и педагогов своеобразный итог подвел министр образования и науки России Андрей Фурсенко. Он сказал, что система образования не может сама себе ставить задачи – необходимы внешний заказ и открытость системы, способной к партнерскому взаимодействию с бизнесом, властью и обществом. Министр не конкретизировал, какими будут механизмы этого взаимодействия. Надеюсь, в скором будущем мы узнаем ответ на этот вопрос.
Выбор читателей
Комментарии