Виктория Молодцова, Москва: За два года работы министром и год советником Ельцина Эдуард Днепров превратился не только в реформатора образования, но и в политического деятеля. А это всегда чревато появлением негативных оценок в обществе..

Штурман на корабле образования. Так можно было бы сказать об академике РАО Эдуарде Днепрове – выпускнике нахимовского, а потом штурманского факультета Высшего военно-морского училища им. М. В. Фрунзе, факультета журналистики..

..Ленинградского государственного университета, ведь на протяжении многих лет он пытался и иногда очень успешно прокладывал новую траекторию движения для этого могучего, но всегда трудно управляемого корабля.

Скажу сразу, мы были знакомы с Эдуардом Дмитриевичем Днепровым долгие годы. Я написала о нем немало критических статей. Одна из них – в «Учительской газете» –  как говорили тогда, стала одной из причин его отставки с поста министра образования РФ; ее, названную «Коррупция», прочитал с трибуны Верховного Совета тогдашний депутат и заместитель председателя Комитета по образованию Николай Неласов, после чего Днепров сразу стал на год советником Бориса Ельцина по вопросам государственной политики в области образования и гуманитарных реформ. Еще более жесткая моя статья «Компромат на титулярного советника» была напечатана в «Российской газете». Между ними – еще множество критических статей, в которых я отслеживала многие шаги, предпринимаемые Эдуардом Днепровым и на посту министра, и после его отставки. Мы долгое время с ним не здоровались и вообще не замечали друг друга. Так продолжалось бы и дальше, если бы как-то мне вдруг не сказали: Днепров во всеуслышание на своих выступлениях стал заявлять – Молодцова была права в своих статьях об образовании, все то, что она писала и прогнозировала, нынче сбывается. Это был его первый шаг навстречу, второй сделала я. Мы помирились с Эдуардом Дмитриевичем и после этого были, как я считаю, и хорошими знакомыми, и, отчасти, порой даже единомышленниками в своем отношении к современным реформам в образовании. Не могу не сказать обо всем этом, потому что иначе найдется кто-то, кто скажет: был жив человек – критиковала, умер – начала хвалить. Ни от чего написанного в прошлые годы не отрекаюсь, тем более, что в год 200-летия Министерства образования РФ взяла интервью у Эдуарда Днепрова и в том разговоре мы выяснили все подробности как нашего противостояния в прежние годы, так и перипетий его сложной, динамичной и подчас противоречивой жизни.

За прошедшие годы было так много всего, что, думаю, именно поэтому теперь, после известия об уходе из жизни Эдуарда Дмитриевича, на память мне приходят яркие эпизоды, связанные с ним.

Воспоминания: руководитель Временного научно-исследовательского коллектива «Школа» при Гособразовании СССР.

В те годы, когда Днепров возглавил ВНИК «Школа», я работала зам.главного редактора журнала «Вестник высшей школы». Сфера моих служебных интересов была связана в основном с вузами, но дискуссии о реформе средней школы были настолько интересными и даже захватывающими, что не могла удержаться от искушения принять участие в «круглом столе», проводившемся тогдашней «Учительской газетой» во главе с Владимиром Матвеевым в зале коллегии Московского государственного педагогического института имени В.И.Ленина. Помню, поднималась на второй этаж по лестнице, а впереди в короткой светлой дубленке шел статный красавец с высоко поднятой головой. Это, как оказалось, и было главное действующее лицо будущей дискуссии – сотрудник АПН СССР Эдуард Днепров, позже ставший еще и директором академического Центра педагогических инноваций. Я тогда впервые услышала, как страстно, яростно, серьезно, доказательно он критикует старую школу и к чему призывает при строительстве новой. Такая резкость была в те времена внове для всех.

Днепров критиковал школьную реформу 1984 года, призывал к изменению реформы и определению сути этого процесса на демократических началах. Против него  тогда и позже были практически все представители АПН, за него – учителя-новаторы и журналисты «Учительской газеты». Конечно, было удивительно, что в недрах АПН  вырос такой старший научный сотрудник, а затем заведующий лабораторией истории отечественной школы и педагогики НИИ Общей педагогики АПН СССР. Вероятно, за то, что посягнул на святое, и бились с ним коллеги по Академии. Но логичным итогом всех продолжавшихся выступлений и дискуссий стало то, что тогдашний руководитель Гособразования СССР Геннадий Ягодин предложил Днепрову создать и возглавить ВНИК «Школа».

ВНИК был создан и объединил всех тех, кто потом стали заметными фигурами не только в педагогическом сообществе, но и в обществе, и даже на государственном уровне. Соратники Днепрова по ВНИКу потом занимали посты руководителей различных организаций, правительств и министерств, они работали министрами систем образования СНГ, были авторами учебников и монографий, программ и концепций, стратегий, инициаторами и идеологами различных реформ. Их работа была прорывом, который тогда, в 90-е, многие не принимали или не понимали, но все равно это был прорыв, давший импульс для развития образования на многие годы.

Воспоминания: министр образования России

Есть такой принцип: если ты предлагаешь что-то сделать, то тебе самому начальство это и поручит. Материалы ВНИКа были базовыми философско-теоретическими и социально-педагогическими основаниями новой образовательной реформы, коллектив Днепрова предложил и проект нового школьного устава, и концепцию реформы, которую в декабре 1988 года одобрил Всесоюзный съезд работников народного образования. Весь вопрос был тогда в том, кто реализует все предложенное, кто станет лидером – министром образования России. В ЦК КПСС образование курировал Егор Лигачев. На одном из совещаний он предложил обсудить кандидатуру Днепрова, а сам выступил против, сделав акцент на некоторых событиях в личной жизни Эдуарда Дмитриевича. Это было весьма удивительно, так как именно Днепров готовил материалы для смелого выступления Лигачева на февральском Пленуме ЦК КПСС, посвященном образованию. Спорить с Лигачевым на том совещании не планировал никто, но неожиданно за Днепрова не побоялась выступить только что переехавшая из Пензы в Москву Мария Лазутова (ныне руководитель Московского института развития образования). Она считала, что личная жизнь – это одно, а работа на государство – другое. Это был драматический момент: чтобы не согласиться с всесильным Егором Кузьмичом, нужно было быть смелым человеком и совсем не думать о собственной судьбе. Судьба Лазутовой могла закончиться весьма печально: сразу после заседания сообщили, что ее должность, оказывается, сокращена и ей придется возвращаться в Пензу. По счастью, в ЦК был еще один человек – руководитель отдела образования Виктор Рябов (ныне президент МГПУ), тоже не побоявшийся репрессий и пригласивший Марию Николаевну на работу в свой отдел. Днепров же, оценивший смелость Лазутовой, потом долгие годы с ней советовался и сотрудничал, она дала отзыв на его докторскую диссертацию.

В те времена министров можно было выбирать, в 1990 году на заседании Верховного совета кандидатура Днепрова показалась депутатам лучшей, и он возглавил Министерство, став организатором и руководителем школьной реформы, целью которой было обновление отечественного образования. Естественно, мы, журналисты, особенно работавшие в «Учительской газете», наблюдали за каждым шагом ведомства, в котором появлялись все те же мятежные, умные, образованные и творческие члены былого ВНИКа. Думаю, команда Днепрова многого добились бы, имей хотя бы какой-то опыт не только научной, но и управленческой работы. Все члены команды, как и их  руководитель, в управлении были неофитами, а потому постоянно набивали шишки в реализации той или иной идеи.

Никто не воюет против нас, как бывшие друзья. Друзья – команда Днепрова – отвернулись от него всего через два года, во многом его упрекали, писали письма-жалобы в Верховный совет и Президенту РФ, хотя именно при нем было в 2,5 раза увеличено финансирование образования, принят закон «Об образовании», признанный ЮНЕСКО одним из самых прогрессивных и демократических законодательных актов конца XX века, утверждена тарифная сетка для оплаты труда работников образования, реорганизована АПН СССР, ставшая РАО, появились частные учебные заведения, позже многие стратегические и концептуальные документы, разработанные в современном российском образовании, были созданы при непосредственном участии Днепрова.

За два года работы министром, а затем за год работы советником Ельцина Эдуард Днепров превратился не только в реформатора образования, но и в политического деятеля, а это всегда чревато появлением весьма резких и негативных оценок в обществе.  Даже сам Борис Ельцин под давлением депутатов ВС пытался несколько раз отправить министра-демократа в отставку, но Днепров все же сумел поработать в трех правительствах России – при премьерах Иване Силаеве, Борисе Ельцине, Егоре Гайдаре. Думаю, увлечение политикой сослужило для Днепрова недобрую службу, поскольку педагоги всегда состояли в разных партиях и занимали разные позиции. Его пример еще раз подтверждает, что образование – область, которая должна оставаться вне политики.

Воспоминания: жизнь после отставки

Искушенный в политике экс-министр образования стал потом доктором наук, директором Федерального института планирования образования, профессором Высшей школы экономики, много писал статей, издавал книги по теории, истории и политологии образования.  Он был крупной фигурой в педагогическом сообществе, продолжал выдвигать идеи по реформе отечественного образования, но власть имущие и принимающие решения, судя по всему, уже давно перестали считать его идеологом. У нас так устроена система управления образованием, что каждый приходящий министр образования предпочитает набивать свои шишки, не заимствуя опыт предыдущих руководителей отрасли, каждый самоутверждается, как хочет и может, начинает все с нуля, проводит реформы в силу своего разумения и представления, забыв о принципе «Не навреди!». Мысль о том, какой большой системой руководит очередной министр, как осторожно нужно быть с реформами этой системы, уставшей от бесконечных изменений, к сожалению, появляется у руководителей отрасли только тогда, когда им приходится уходить в отставку. Впрочем, не только власть имущие, но   Российская академия образования мнением академика Днепрова в последние годы, как мне кажется, не очень интересовалась, хотя Эдуард Дмитриевич мог бы принять участие в научной деятельности на благо отечественного образования.

Вместо послесловия

В последние годы Эдуард Дмитриевич Днепров очень много и тяжело болел. Мне кажется, болезни усугубляли его понимание того, что и как меняется в системе образования. Уж он-то, некогда спустившийся с властного олимпа, прекрасно отдавал себе отчет о последствиях тотального реформирования. После одной из сложных операций он практически потерял голос, мог говорить только шепотом.  Этот шепот, когда он все же выходил на трибуну и высказывал свое мнение, был похож на некий символичный акт-подтверждение: дескать, человеку есть что сказать, но те, кто принимает решения, его не слышат. На самом деле, его по-настоящему слышали те, кому дорого образование, но те, кто на перемены повлиять не может. Это была картина нынешнего положения в области демократизации: вроде бы все говорят то, что хотят, но мало до кого из власть имущих доходит сказанное.

Пройдут годы, может быть, наконец, утихнут страсти по образовательным реформам, страна начнет вспоминать тех, кто внес существенный вклад в развитие отечественной школы. Думаю, Днепрова вспомнят обязательно, и в истории образования его имя будет названо одним из первых.