Вернисаж

Странное дело. Если сегодня, к примеру, в поэзии новые направления возникают и довольно быстро распадаются, оставляя, быть может, одного-двух талантливых авторов, то в живописи картина иная. Здесь много устойчивых направлений и много различных имен. Хотя сказать что-то новое в живописи так же трудно, как, впрочем, и в музыке, и в литературе.

Порой у неподготовленного зрителя глаза разбегаются в разные стороны от разноцветья стилей и количества проводимых вернисажей. Нелегко выделить то, что переживет своего художника и перекочует из частных собраний и коллекций в национальные музеи и каталоги мировой живописи. У каждого стиля и его представителей есть свой поклонник, зритель и… потенциальный покупатель. Тут всякое бывает. Подчас любитель традиционной живописи с чувством неприязни отворачивается от авангарда, не видя и не желая понять того, что сказано художником. С другой стороны, постмодернисты критикуют реалистов за отсутствие фантазии, утверждая, что у любого фотографа может лучше получиться. Реализм – это старо и примитивно, увещевают они. В наш век фототехники куда важнее достоверности изображаемого поиск художественного мироощущения, авторская оригинальность, цвет, палитра, нетривиальные решения.

Ну, разумеется, о вкусах не спорят. И покупателю ковриков с изображением белых лебедей и слащавых пасхальных открыток бессмысленно предлагать оценить “Квадрат” Казимира Малевича… У каждого художника за плечами своя школа, учителя. Кто-то стоит за дирижерским пультом, кто-то играет первую скрипку, а кто-то довольствуется ударными.

У московского художника Александра Путяева свой дар – чтение с листа. Кажется, его картины не написаны, а озвучены с особым надрывом и любовью. Мазки и линии выстраиваются в музыкальный ряд.

Александр сам о себе говорит: “Я не художник. Я, скорее, исполнитель. Часто помимо моей воли кисть сама натыкается на новый образ. Если трудно в темной комнате найти черную кошку, то свет утренней звезды отыскать еще сложнее… А мы друг друга видим”. Интересные образы и понятия приходят из космоса? И именно это принято называть Божьим даром? Только почему-то дар этот проступает, как кровь сквозь бинты. Вывод сделать нетрудно – все прекрасное и гениальное приходит через боль и страдание. А еще от скуки! Хотя последнее весьма спорно, ибо скучать художнику просто некогда. Работает он много. Пишет и публикует рассказы, эссе, повести. Это помимо живописи. А в ней у Александра Путяева особое пристрастие к изображению женского тела. Женщины на его полотнах никогда не бывают вульгарны. В них читаются только грация и пластика. Женщины – основная тема Александра Путяева. Они похожи на смычки, занесенные над скрипками, или на скрипки, распластанные под смычками. Если же художник берется изображать цветы, то опять же в какой-то “позе”, в движении.

Как-то раз художник рассказал мне, что однажды он заставил звезду балета Мариса Лиепу, с которым они были дружны, заняться рисованием. Марис тогда удивил многих. Он не стал “пачкаться” красками, ограничился фломастерами. Получились очень занятные “балетушки”. Теперь этот единственный рисунок Мариса в Америке, у Сашиных друзей. Выпросили. Думалось, что они с Марисом еще многое успеют “натворить”…

Светлая образность и музыкальность в его картинах – от раннего увлечения поэзией, архитектурой и музыкой. В четыре года он уже играл на скрипке, в десять лет становится лауреатом Всемирного фестиваля молодежи в Москве и в составе симфонического оркестра получает золотую медаль и диплом. Однако признание к нему явно запаздывает. Увы, на пике неурядиц и одиночества создаются потрясающие полотна. Такая вот аксиома. Но если рукописи не горят, то холсты даже не тлеют.

Картины Александра Путяева давно вышли в большой свет, “исколесили” весь мир. Они есть в Нью-Йорке, Париже, Вене, Сиднее… Нет их только в мастерской художника, или почти нет. Александр щедро дарит их своим друзьям и поклонникам, коллекционерам, чтобы каждый раз начинать все сначала.

Реалистическая манера письма ему доступна, но он любит экспериментировать. Работает и с металлом в сочетании с красками и с деревом… Полотна Александра экспрессивны, музыкально-лиричны, им, как бы это лучше выразиться, присущи хорошие манеры. Он работает в манерах, которым непросто дать стилевое определение. Импрессионистски решен “коктебельский призрак” со своей тенью – кораблем-двойником, кораблем-миражом. “Искушение монаха” и натюрморты “С цветами” тяготеют к кубизму.

“Искушение монаха” – символичная вещь. Образ прекрасной воображаемой женщины сливается с куполами церквей и ликом самого монаха, создавая гармоничную композицию картины – стройный драматический спектакль, вызывающий ассоциацию с “Отцом Сергием”, а также с музыкальными образами Георгия Свиридова…

В творчестве Александра вообще доминирует комбинированный стиль. Обращение А. Путяева к различным художественным стилям – импрессионизму, кубизму, экспрессионизму, концептуализму – не самоцель и не эклектическая разбросанность автора. Просто каждый образ, увиденный художником, не может быть решен однопланово. Александр не хочет быть однообразным, заключенным в плен стандартных представлений об искусстве.

К сожалению, черно-белые газетные репродукции не могут показать широты палитры, великолепно играющих красок. В этом небольшом вернисаже нет возможности представить всю разноплановость этого талантливого русского художника Александра Путяева. Очень оригинального художника. Художника с большим и долгим творческим будущим.

Валерий ЕРМОЛОВ

Обычно певцов спрашивают, когда они начали петь. И те традиционно отвечают: “Ну тогда же, когда и говорить”. Лариса этот момент помнит отчетливо. Было ей четыре года, ехала она по Чуйскому тракту. Ночь. Звезды разбиваются об асфальт. Все в автобусе спят. Пятый час в пути, дорога не сахар. Шофер уже засыпает. Она к нему подсела и стала сказки рассказывать. А у него от сказок еще больше глаза закрываются. И тогда Лариса запела. Весь автобус пробудился. Никто поверить не мог, что поет девочка – низкий такой голосок был. А когда доехали благополучно, шофер сказал: “Я бы тебя до Москвы с твоими песнями довез”.

Трухина любит петь. Да не прозвучит это странно по отношению к певице – это о том, что поет она всегда щедро. Печаль только, что не всегда есть возможность реализовать свой дар до конца. Вот, например, у Ларисы есть много песен (созданных разными авторами, зачастую бескорыстно), но нет возможности – даже у певицы такого уровня – записать их на диски или кассеты. Очень жаль, да, видимо, время нынче такое, что Его величество Искусство сейчас у нас немножечко в изгнании, а на коне – Его убожество Шоу-бизнес.

А костюмы для себя Лариса сама шьет. Когда она все успевает, спросите ее. А кто вам сказал, что все успеваю, ответит она и добавит, что считает себя очень ленивой… Все она по вспышке делает: осенит костюм концертный сшить – возьмет ткани кусок и может ночь напролет кроить. Или головной убор вышивает: и материал подыскать надо, и рисунок придумать; если растительный орнамент, то непременно дерево жизни должно быть, если другое что-то, то птица должна быть, символ жизни. И одного вдохновения тут недостаточно, определенное знание русской культуры нужно. А то некоторые иллюстраторы вдохновляются, скажем, Пушкиным и изображают “русалка на ветвях сидит” – красавица взгромоздилась на дерево и хвост рыбий свесила. Эк ее судьба забросила! Но на самом-то деле у русалки нашей должен быть лик человеческий, а туловище – как у птицы Феникс; она – русалка птичьего вида, потому на дереве и сидит, поет, завлекает. А “рыбная” – это уже из другого фольклора.

Или еще один костюм, расшитый, из чистого льна. Сшит он из простой рубахи, доставшейся Ларисе в подарок от ветерана Великой Отечественной. Рубаха эта спасла ему жизнь, когда он, раненный, оказался в деревне, занятой немцами, и русская женщина спрятала его в хлеву и переодела в мужнюю льняную рубашку. И благодаря тому, что лен имеет антисептическое свойство, раны бойца быстро зажили. И много позже, после одного из концертов – Лариса это за высшую награду почитает, – он ей эту рубаху подарил: возьми, вспоминать меня будешь. Или вот понева – домотканая юбка, отреставрированная Ларисой. Свою историю начинает с 1812 года. Когда Наполеон был под Смоленском, некая женщина ушла в лес, а сотканное полотнище спрятала. Вернувшись, она его достала и детей своих согрела, а после это полотнище стало юбкой. А юбка через многие годы попала уже к другой женщине, и та (как судьбы некоторые похожи!) уже в Великую Отечественную тоже скрывалась в лесу и прятала поневу. А вернувшись, выкрасила ее в фиолетовый цвет детскими чернилами: фиолетовый и коричневый на Руси – это цвета вдовьей скорби. И со временем юбка к Ларисе попала, и она ее расшила. Или вот этот маленький сарафанчик (в народе называется “сарафанник”)… Тоже, прежде чем в руки артистки явиться, немало повидал и перенес, поскольку в истории он “всплывает” на фоне аж еще батьки Махно.

…У Ларисы Трухиной есть дар петь. Ее золотой голос слушают. У Ларисы Трухиной есть дар слышать – переклик времен, порывы ближних, дыхание природы-матушки. Наверное, это с детства, когда она не могла цветок сорвать, когда отчаянно боялась смять травинку, говорила: травинка видит, дышит, чувствует. А потом, видимо, это стало чувством, что есть где-то неведомые силы (это можно назвать Богом, это можно назвать Вселенной), которые все замечают: добро и злобу, тепло и бездушие, и – на весы свои. И непросто жить с таким чувством, непросто иметь “золотое сердце”, хотя, конечно же, нет такого титула. Но это сочетание слов понятно каждому, и когда есть люди, к которым оно относится, и нам светлее бывает, и земля не останавливается.

Дмитрий ОРЛОВ