Вера Кострова: В страданиях растет и взрослеет детская душа. В счастье она только купается….

Прекрасно понимаю родителей, которые боятся обязательных уроков \”Основы религиозных культур…\”. Пресловутый человеческий фактор в нашей школе играет первостепенную роль. Конечно, если ребенку повезет с учителем, все будет хорошо. А если нет?

Введения в школьную программу «Основ православной культуры…» ждали долго. Первые разговоры о необходимости этого предмета, как и двух альтернативных курсов: «Основ мировых религиозных культур» и «Основ светской этики» – начались в далеком 2003 году. Несколько лет шло обсуждение целей, подходов и методов, параллельно с этим велись разработка программ и апробация так называемых учебно-методических комплексов. И в обсуждении и в разработке приняли участие лучшие умы страны, самые уважаемые в России философы и богословы.  Можно не сомневаться, что они выверили и взвесили каждое слово, каждую фразу. Программы и учебники эти, правда, пока еще дошли далеко не до всех школ, но это дело времени. Дойдут непременно.

Однако введение нового, теперь уже не факультативного (в рамках регионального компонента), как было раньше, а обязательного курса по-прежнему вызывает тревогу и сомнения. Что интересно – тревожатся все: и родители, и учителя, и директора школ. Только дети спокойны – они не знают, что день грядущий им готовит.

Особенно переживают и волнуются верующие, воцерковленные родители. Их не устраивает, что «Основы православной культуры» получили статус сугубо светского курса и  что  преподавать его доверили людям, прошедшим краткую подготовку.

Что представляют собой краткосрочные курсы? Учителям, большая часть которых ведет в школе гуманитарные предметы, в течение нескольких недель читают лекции по православной культуре Византии, христианской антропологии, о смысле жизни человека в русской православной традиции, проводят практические занятия по церковному пению и церковнославянскому языку.

Все это хорошо, спора нет, и, возможно, даже преподается на высоком уровне, но… Кто из верующих не знает, насколько зыбка и неустойчива почва, на которую человек вступает впервые. Он сам еще только учится делать первые шаги, он не знает о подстерегающих его повсюду искусах и соблазнах, не готов разрешить даже свои сомнения, не то что ответить на чужие  непростые вопросы. И ему, то и дело спотыкающемуся, доверить детей – самое дорогое, что есть у нас?

Я прекрасно понимаю родителей, которые боятся этих уроков. Кто из нас не знает, что любая, даже самая лучшая  программа сильно видоизменяется в процессе  преподавания. Потому что пресловутый человеческий фактор в нашей школе, как и во всей стране, играет важную, если не первостепенную роль.  Конечно, если ребенку повезет и его учителем  станет нравственный, думающий и по-настоящему верующий педагог, то все будет  хорошо. А если нет?

Я даже не говорю о плохо подготовленных, ленивых и безответственных – будем считать, что таких в наших школах нет в принципе. Возьмем добросовестного, пунктуального, деятельного, но некрепкого в вопросах веры, склонного доверять всему, что ему скажут с экранов или о чем поведают со страниц глянцевых и неглянцевых периодических изданий. Такой будет с удовольствием  рассуждать об НЛО и конце света, о плане Даллеса и сионистском заговоре, об Анастасии и Шамбале – обо всем, что будоражит воображение  и удовлетворяет потребности  неверующих людей в трансцендентном, но… не имеет никакого отношения к православной культуре. Будем честны – в сегодняшней школе это наиболее часто встречаемый тип. Есть, конечно, исключения, но они редки, ведь не зря так остро сегодня стоит проблема кадров. Увы, в сегодняшней школе не слишком много ни по-настоящему верующих, ни истинно образованных людей. Они трудятся, как правило, в других сферах. Но это отдельная тема для разговора.

– Но раз с православной культурой все так непросто, может быть, стоит обратить внимание на альтернативные предлагаемые модули? – предложила я своей подруге, матушке, жене священника, обеспокоенной тем, что ее ребенку-четверокласснику, воспитывающемуся с детства в православном духе, учительница, ведущая и все остальные предметы, будет объяснять основы православной культуры. Вообще-то такую картину  мне было даже представить смешно. Матушке же было вовсе не до смеха. Она всерьез была встревожена и объяснила мне, что основ светской этики и мировых религиозных культур верующие родители боятся не меньше, чем ОПК. Я искреннее удивилась: «А здесь-то какие могут быть опасности?» Выяснилось, что я очень мало понимаю в происходящем.

Существуют опасения, что под видом «светской» этики в детское сознание будет внедряться  философия прагматизма или, что еще хуже, самый что ни на есть оккультизм. Ни того, ни другого верующие родители не хотят своим детям.

Создатели курса основ мировых религий уверяют, что на уроках в равной мере будет уделено внимание каждой. Но сколько времени это займет? Если познакомить детей только  с «вершками», а «корешки» не трогать, то стоит ли вообще огород городить? Известно, что упрощение сложного (а каждая религия – это очень сложная, многоуровневая, веками выработанная система мировоззрения, комплекс взглядов на человека и вселенную) неминуемо приведет к искажению и подмене понятий. И потом, нет уверенности, что учителя, преподающие этот курс, смогут избежать субъективных оценок. Захотят ли избегать? – это тоже вопрос…

Мне много приходилось говорить о введении курса не только с родителями, но и с управленцами и директорами школ. Среди них тоже нет единомыслия. Вот позиция сторонников введения нового «трехмодульного» предмета: «Он не направлен на распространение каких-то идей. Это светский курс. Никто не ставит задачу донести до ребенка какие-то философские категории, чтобы дети оперировали ими. Главное, чтобы ребенку было интересно и чтобы он мог понять, что люди разные, что есть разные культуры. Основная задача курса – воспитательная. Он направлен на духовно-нравственное воспитание, на формирование способности жить в согласии с другими народами, понимать и чувствовать другого человека, учит жить в обществе» (эти слова принадлежат Владимиру Щукину, чиновнику министерства образования Новосибирской области).

Но разве у нас нет других возможностей научить детей уважению к чужой культуре? Допустимо ли воспитание человечности в маленьком человеке свести к одному уроку в неделю? Для полноты картины приведу мнение противников расширения школьной «предметной палитры»: «Почему новый предмет вводится за счет «урезания» других? Физики, химики, биологи  и так жалуются на сокращение часов. И дело даже не в том, что у них сокращается нагрузка и оплата, а в том, что с таким урезанным количеством часов они не в состоянии дать детям  основ многих фундаментальных понятий, которые, кстати говоря, играют огромную роль в формировании мировоззрения. Что будет у детей в голове в итоге? Скорее всего, полная мешанина из разрозненной информации. Думаю, что так мы скорее внесем в их головы путаницу и смятение в душу. На мой взгляд, все это лишнее. В программы традиционных школьных предметов – той же истории, обществознания, МХК, литературы, географии –  включено достаточно много материала, касающегося истории религий. И такой подход к изучению культур и традиций народов мира естественен, органичен, потому что продиктован здравым смыслом. А все, что связано с верой, должно остаться заботой семьи и неотъемлемым правом родителей» (Игорь Богданов, директор нижегородской школы №91).

Здесь мы видим, может быть, не всеми разделяемую, но достаточно четко выраженную и обоснованную позицию. К сожалению, она есть не у всех. Нет у ряда руководителей и четкого понимания, как уроки «нравственности» будут выглядеть на практике. Многие до сих пор живут по принципу «Партия сказала – комсомол ответил» и готовы выполнить приказ любой ценой. Вот любой как раз не хотелось бы. Иначе мы имеем все шансы получить обратный результат.

Есть ли выход? На мой взгляд, он очевиден: нужно исключить «человеческий фактор». Чтобы разработанная лучшими умами и утвержденная православными архипастырями программа курса основ православной культуры никем не была искажена, было бы целесообразно записать уроки в видеоформате. Сегодняшняя техническая база и оснащение большинства школ интерактивным оборудованием позволят сделать это без труда. Тогда учителю нужно будет просто поставить диск и убедиться, что дети смотрят фильм. Причем эти фильмы должны быть короткими, не более 15 минут, их можно было бы включить во время других, близких по направленности уроков – на МХК, например, или на истории. И даже не нужно комментировать, обсуждать. Пусть зерна падают и прорастают без участия педагогов-посредников.

Нельзя не учитывать произошедшие за последние 15 лет психо-физиологические изменения, я имею в виду основной канал восприятия информации. Сегодня все, что идет с экранов, воспринимается детьми гораздо лучше, органичнее, чем на слух. Вспомните и себя, уважаемые читатели. Когда-то нас, юных, всем классом водили в кинотеатры на прекрасные детские фильмы – именно они учили наше поколение понимать и сочувствовать. И разве не было это самым лучшим способом воспитывать в нас чуткость, заложить основы прочного нравственного императива?

Конечно, фильмы, как я теперь понимаю, были созданы подлинными мастерами, большими художниками, сценарии к детским фильмам писались годами, не как сегодня, и были выстраданы авторами. Почему не вернуться к этому опыту сегодня? Написала и увидела двусмысленность, а потом поняла, что моя оговорка неслучайна. Опыт страданий важен и необходим каждому: и творцу, и зрителю, в том числе юному. Ведь в страданиях растет и взрослеет детская душа, в счастье она только купается (это слова Лилианны Лунгиной, но я ее мнение полностью разделяю). Так вот почему, если дома детям предлагают суррогат и однодневные сериалы, не показывать хорошие фильмы в школе? Это так сказать в порядке предложения…

Допускаю, что многие преподаватели ОПК, прошедшие «курс молодого бойца», обидятся на меня, но я и вправду считаю, что у  школьных педагогов есть своя, не менее важная в деле духовно-нравственного воспитания миссия – ежедневно показывать детям пример порядочности, человечности и благородства. Это не просто, но именно такие «уроки французского» учат детей больше всего.