На чтение: ≈ 24 мин.– А не пора ли, друзья мои, вам всем пойти в школу? – ласково обратился к журналистам главный редактор. У половины случился нервный тик. Подумалось: увольняют! Оказалось, перевоплотиться в педагогов нам предлагают не навсегда, а на время акции к 80-летнему юбилею «УГ». А что, это интересно – самим испытать себя в роли наших читателей, чтобы почувствовать, чем они дышат, изнутри! Задача не из легких, но ведь у многих сотрудников редакции – педагогическое образование и опыт преподавания в прошлом. Пять храбрецов нашлись не сразу: все-таки одно дело писать об учителях, а другое – самому закрывать образовательную амбразуру. Зато в итоге подобрались самые-самые: биолог, он же редактор отдела школ – Вадим Мелешко, словесник – редактор отдела профессионального образования Светлана Руденко, учитель русского языка – главная читательница приходящих в редакцию писем, спецкор Надежда Тумова, историк – лауреат нашей премии «Золотое перо», кандидат исторических наук Артем Ермаков и обществовед – опытнейший обозреватель всех времен и народов Виктория Молодцова.
Бабушкам стоит вспоминать о первой любви
– Я журналист, а не учитель, поэтому прошу отнестись ко мне не столь взыскательно, – попросила Надежда Тумова 9-классников из 303-й московской школы.
И напрасно: с детьми нам очень повезло – умные, рассудительные, раскованные, и ни тени снобизма, как в иных гимназиях и лицеях. С темы, предложенной «учительницей», – «Человек – это стиль» разговор быстро перешел на более важную для подростков тему – любви. Материал для размышлений – письма читателей, опубликованные в «УГ». Особый интерес у ребят вызвало письмо бабушки, переживающей за свою внучку, которая в первый раз несчастливо влюбилась.
– Жаль, что она не вспомнила себя в молодости, тогда бы так не переживала, – отозвалась светловолосая девочка с последней парты. Дискуссия на тему эмоциональности и стиля продолжилась и после чтения послания нашей юной читательницы, мечтающей стать журналисткой. «Это желание, как вулкан, обжигает меня горячей лавой!» – написала девушка.
– А что, страстно пишет! – отозвалась златовласка.
– Излишне красиво, – возразила ей кареглазая.
– Наверное, нужно обдумывать то, что пишешь? – осторожно вступила в спор Надежда Семеновна.
– А я думаю, если страсть обдумывать, она утихнет, – возразила первая. – Почему ей было не написать эмоционально?
– Страсть, мне кажется, не может длиться долго, она как костер, который вспыхнет и погаснет, – обратилась к ребятам Надежда Семеновна. – Вам не кажется, что разум должен как-то контролировать ситуацию?
– Ну, если страсть – это костер, то им можно управлять, – неожиданно подвела итог спору еще одна девочка. – Его можно сделать поменьше и ровнее, чтобы дольше горел.
Наверное, на месте Надежды Семеновны я сказала бы то же самое:
– Вы такие мудрые! Мне так интересно было с вами, спасибо!
Разум окончательно уравновесил чувства на уроке Светланы Руденко, посвященном Михаилу Ломоносову. Ведь ему, добравшемуся до Славяно-греко-латинской академии только в 19 лет, именно воля, ум и талант помогли добиться поразительных результатов в самых разных областях! В том числе и в литературе. Светлана Анатольевна рассказывает о «Теории трех штилей», а я думаю, что если судить ломоносовскими определениями, то вся нынешняя литература и СМИ пишут низким «штилем». Ничего обидного – просто сейчас разговорный язык, не украшенный пышной риторикой и цветистыми или официальными словами, – речевая норма. И все же немного жаль «милостивых государей и государынь», без них речь как-то обеднела…
Ну и, конечно, куда без знаменитой оды Ломоносова «На день восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны», в которой «будет собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов российская земля рождать». В общем-то, это гимн не царице, а науке.
– Кстати, в следующем году свое 150-летие отметит Московский университет, который основал Михаил Васильевич, – не преминула заметить Светлана Анатольевна и попросила ребят. – Напишите, пожалуйста, об университете своей мечты!
Вот он, журналистский интерес – Светлана долгое время работала в отделе высшей школы «УГ» и ей, конечно, интересно, каким нынешние 14-летние видят свое университетское будущее.
Животное – от слова «живот»
Вадим Мелешко – единственный, кто из журналистов-«педагогов» улыбался во время, после и, главное, до уроков. А я-то считала, что это самый серьезный человек во всей редакции!
Кто бы мог подумать, что тема «Изучение и охрана растений» в 6-м классе может быть такой увлекательной? Источником открытий стал обыкновенный кактус на подоконнике кабинета биологии.
– Что будет, если поливать этот кактус каждый день? – спросил школяров Вадим Иванович.
– Погибнет, – нестройно ответили шестиклашки.
– Правильно, но я вам скажу по секрету, – заговорщицки понизил голос «учитель», – что, если его поливать не раз в неделю, а раз в три недели, он зацветет. Дело в том, что при нормальном поливе «колючка», так сказать, прохлаждается, наслаждается жизнью, а переставая поливать, мы ставим ее в экстремальные условия, на грани выживания. И только условия, грозящие смертью, заставляют кактус размножаться семенами, то есть цвести.
Страдания кактуса, представшие в изложении Вадима столь выпукло, навели меня на неизбежное сравнение с собственным творческим процессом…
После этого ребята засыпали Вадима Ивановича вопросами вроде: а правда, если закопать вместе семена абрикоса и яблока, они вырастут в одно дерево? Зацепило! А ведь наверняка Мичуриными станут, если захотят, единицы…
Спрашиваю девчонок с ближайшей парты:
– Вам учитель понравился?
– Ага! Хорошо все так объяснил и вопросы интересные задавал, – кивнула одна из девочек. – И еще веселый очень!
Особенно понравилась ребятам фраза биолога про насекомых, которые относятся к животным, «потому что у них как минимум есть живот».
Однако сам Вадим неожиданно признался после урока:
– Это у меня реакция неадекватная пошла. Улыбка – это от нервов, на самом деле я здорово переволновался.
Ну это Мелешко так шутит. Недаром же в 1996 году он был признан учителем года в Солнечногорске, а в 1999-м – в Зеленограде!
Уроки демократии
Самый трудный, не привыкший еще к дисциплине после летних каникул класс достался Артему Ермакову, нашему лучшему автору исторических расследований. Тема его урока – «Древнегреческая цивилизация и ее роль в мировой истории».
Посокрушавшись насчет того, что про Древний Рим он рассказал бы лучше и интереснее, Артем Валерьевич буквально атаковал ленивых отроков из 10-го «А»:
– О чем вы думаете, когда слышите «Древняя Греция»? Что входило в состав этого государства помимо Балканского полуострова? Как ответили греки на вызов, который им бросили природные условия этой местности – море, отсутствие рек и плодородных земель?
Из кратких замечаний Артема 10-классники, а вместе с ними я, узнают массу интересных деталей. Например, что алфавит, изобретенный греками, впервые отразил на письме гласные звуки, что стало величайшим открытием и подарком для всего человеческого рода. Ведь евреи, например, до сих пор не знают, как произнести некоторые древние слова, поскольку в них значатся только согласные.
Кроме того, Ермаков, как настоящий историк, проводит параллели между древней историей и современностью, без которых знания так и осядут в умах этих ребят ненужным грузом:
– Афины подарили нам прообраз нынешнего строя, демократии. Но у всех свои недостатки. В Афинах половина населения была без всяких прав, в общем, не имела регистрации.
– Как сейчас кавказцы в Москве? – просыпаются от умственной спячки 10-классники.
– Похоже. Только в те времена эти несчастные были в еще большем угнетении – их заставляли работать бесплатно…
Жаль, что на эту тему заложен один урок – глядишь, к истории Древнего Рима ребята научились бы сами делать выводы об уроках цивилизации…
А вот о современном обществе лучше, чем Молодцова, пожалуй, никто из «УГ» не рассказал бы.
Урок обществознания Виктории Николаевны, которая знает, кажется, все и про всех нынешних властителей, начался еще на перемене: заметив, что две девочки при ее появлении встали, Виктория Николаевна поблагодарила их. Выяснилось, что они с Кавказа, где так проявляют уважение к старшим. На это Молодцова заметила:
– Мы должны многому учиться у Кавказа, только сейчас об этом не вспоминаем. Я только что была в больнице, где разговаривала с раненым мальчиком из Беслана. Так он меня попросил ничего не говорить маме, сказал: я – мужчина, я справлюсь, а маме нельзя волноваться, она ребенка ждет.
Тему урока в 11-м «медицинском» классе Виктория Николаевна выбрала максимально близкую ребятам – как могут повлиять врачи на общество и как должна складываться политика государства при их участии.
– Врачам, так же как и учителям, должны быть гарантированы достойная зарплата и жилищные условия, – заметила Виктория Николаевна. – Но этого не происходит, потому что закона о медицинском страховании нет, а ряд законов не выполняется вообще. Ведь зарплата медиков и учителей сейчас на самом деле должна быть намного выше и равняться средней в промышленности, но правительство каждый год выходит в Думу с предложением заморозить эту статью закона. А как вы думаете, почему зарплаты бюджетников такие мизерные?
– Да во власти сплошная коррупция! – зашумели будущие «медики».
– Верно! – поддержала ребят «учительница». – Коррупция везде: в этом году, например, по опросам, на поборы и взятки при поступлении в вузы ушло порядка 1 миллиарда долларов…
В общем, позови Молодцова школьников на митинг в защиту образования и здравоохранения, пошли бы…
…Когда я выходила из школы, то услышала вслед: «О, это наши журналисты!». Кажется, мы и вправду не зря старались… Но уроки лишний раз показали нам, что совмещать в себе журналиста и педагога могут немногие. Например, корреспондент «УГ» Дарья Журавленко, преподающая информатику в московской школе № 109. И все же каждый должен делать свое дело. Вы – учить, мы – писать о вас. Вот здесь школьный опыт нам и пригодится!
Вадим МЕЛЕШКО:
… Ночь перед уроком почти не сплю. Шутка ли – долгое время не практиковавшись, идти в класс к незнакомым детям, можно сказать, делегатом от целой организации, и при этом даже не знать тему урока! А ведь предупреждали, что ребятишки там стреляные, интеллектуальные, спуску не дадут и слабости не простят. Не осрамиться бы. Опять страх берет, теперь уже не во сне, а в реальности – неужели придется импровизировать? Разве так вообще можно?!
Не поверите – можно. Как говорил классик, трудно освоить искусство вождения велосипеда, но гораздо труднее – разучиться на нем ездить. Оказывается, стоит только перед уроком открыть учебник, как тут же всплывают в памяти давно забытые названия, схемы, факты, цифры. Все-таки то, что вбито в память за 10 лет работы в школе, вырублено топором многолетнего опыта и практики, не опишешь пером конспектов. Которых я никогда не писал. А еще оказывается, что стоит услышать звонок, выйти к классу, сказать «Здравствуйте, ребята!», как все встает на свои места. И начинается привычная работа…
Артем ЕРМАКОВ:
– Моя тема: «Греческая цивилизация». 15 веков – за 40 минут. Интересно, какой умник придумал это? Весь день накануне урока живу, как в бреду. Пифагор, Геродот, Евклид, Перикл, Аристофан, битва при Херонее, триера, олимпиада, Фивы, Геракл, Геродот – тьфу ты, Геродот уже был – алфавит, Микены, Троя, странно целомудренные критские женщины с обнаженной грудью, в упор глядящие с полустертых фресок… Демократия, колонизация, Спарта, виноделие, Афины, философия, Сократ, Платон, Аристотель – Боже мой, ведь каждый из них – целая вселенная, как же все это в один урок?!.
В 11.03, запыхавшись, вбегаю на пятый этаж. Мимоходом кидаю взгляд на 25 пар все уже повидавших, но каким-то чудом все еще любопытных глаз. Машинально расписываю на доске тему, черчу какие-то корявые таблицы, а сам по-прежнему вращаю в голове тысячи имен, событий, явлений, дат… Щелк! Вздрогнувшая тетива сознания со звоном посылает вдоль доски меловую хронологическую стрелу, а рука уже весело размечает ее зарубками дат.
Никаких длинных предложений! Никаких иностранных слов! Спрашивать, переспрашивать, поправлять, подсказывать, разворачивая подробность в закономерность, имя – в эпоху. Еще несколько минут, и эпоха уже не важна, стрела несется из прошлого в будущее, ее полет вечен, только успевай делать пометки…
Звонок… Две таблицы остались незаполненными. Полет прерван. Но мы летели, мы жили в Истории. И так ли уж важно, через какую дверь мы туда вошли?
Виктория МОЛОДЦОВА:
Ученики 11-го «А», где учатся будущие медики, сами поставили мне оценку за урок. В начале урока я предложила им написать на листочке, почему они выбирают эту профессию, а в конце урока на другом листочке – почему они хотят врачами быть. Они написали бы одно и то же, если бы мой урок не пошел им впрок. Так вот, они сначала написали, что хотят быть врачами потому, что так хочется, потому что это призвание, а затем – потому что хотят помочь людям одержать победу над смертью, в том числе и совсем отчаявшимся, позаботиться о здоровье детей, потому что врач должен лечить не только телесные болезни, но и болезни души, делая здоровым все общество. Спасибо вашей замечательной учительнице Надежде Васильевне Матвеевой и спасибо вам, мои ученики!
Жаль только, что мы не встретимся с вами, когда вы наконец станете врачами, ведь вы намерены работать в частных клиниках и больницах, а у нас – бюджетников и пенсионеров, – увы, не будет денег, чтобы оплачивать такое лечение. Я понимаю, что государство не может дать вам такую зарплату, как частники, и думаю, что надо бы дать не один такой урок-разговор о роли государства и общества. Но не в школе и не детям, а государственным мужам, от которых так многое зависит в нашей жизни. Но, увы, они считают, что давно выросли и ни в каких уроках не нуждаются…
Надежда ТУМОВА:
– Были в моей жизни два года работы в школе в далекой алтайской деревушке с красноречивым названием Долганка. Молодые учителя, отработав положенное, бежали оттуда стремглав. Мне в первый год работы дали аж тридцать шесть часов русского, литературы и немецкого. Первые полгода я шла в школу как на боксерский ринг. Кто меня пошлет на сей раз в нокаут? Горластые ученики, строгий завуч или улыбчивый директор? Моя коллега из Орехово-Зуевского института сбежала после первой четверти. Мне же сдаваться не позволяли настырность и гордость. Хотелось доказать самой себе, что выдюжу ну хотя бы год. Как мне удалось влюбить в себя сельских мальчишек и девчонок – особая песня. Помогли и занятия в танцевальном кружке, которые я вела с девочками, и походы выходного дня, и вечера в школе и в клубе, где я была неизменной ведущей. Вывод: если сильно захотеть – все сбывается. К концу первого года директор предложила должность завуча по воспитательной работе…
…В 303-ю я прибыла задолго до начала первого урока. За ночь созрел план (пригодился все-таки нажитый за два года работы в школе опыт). Правду говорят: не бывает лишних знаний. В разговоре учительница обмолвилась, что и лексикой неплохо бы позаниматься. Вот и займемся. Будем работать над письмами в редакцию «УГ».
Рассаживаются мои птенчики, тихо переговариваются… Ну мужайся, учительница на час, приступай к делу.
Зачитываем по очереди вслух письма из газеты. Я подобрала самые эмоциональные.
– Что вы можете сказать об авторах?
Тянутся руки. «Умница, Галя, молодец, Люба, здорово, Максим!» Размышляют, спорят друг с другом… Кажется, потеплело в классе, а то вначале по моей спине то и дело пробегал предательский холодок. Спасибо, ребятки!
…Собираю листочки с письмами ребят. Спасибо, мои хорошие!
– А я вам стихи хочу показать. Свои! Как вас найти? – спрашивает симпатяга с первой парты.
– А я, может, на журфак пойду, – слышу тихий голос сбоку.
В редакцию я летела на крыльях. Уже в метро поймала на себе удивленный взгляд соседки. Оказывается, я до сих пор прижимаю к груди тетрадные листочки с ребячьими опусами. Ну и ну, давненько не переживала такого подъема. Получилось!
Светлана РУДЕНКО:
– …Идея снова оказаться за учительским столом вначале показалась мне заманчивой: все-таки целых семь лет жизни я была учительницей. Строгие командные нотки иногда помимо воли появлялись в моем голосе, так что незнакомые люди сразу же вычисляли меня – вы, наверное, педагог… Правда, с дисциплиной на уроках были постоянные проблемы, особенно в трудных 8-9-х классах. Малыши-пятиклассники смотрели на меня обожающими преданными глазами, старшеклассников можно было увлечь писательскими биографиями и разговорами о жизни, а вот 13-14-летние подростки ничего ни знать, ни слышать не хотели, предпочитая орать во всю глотку.
За шесть лет журналисткой работы учительские интонации мало-помалу у меня исчезли. И потому, узнав, что придется проводить урок 9-м классе, я вдруг испугалась. Это ж самый трудный возраст, когда для большинства мальчишек и девчонок нет большего удовольствия, чем изводить этих непонятных, давно отставших от жизни, занудных взрослых.
Поэтому 9-й «А» меня озадачил – ребята вели себя безукоризненно, внимая каждому моему слову. Сложными оказались только первые пять – десять минут, когда ребята слишком уж испытующе смотрели на меня, а потом давно забытые учительские нотки вернулись ко мне – я и сама этого не ожидала. И ребята, почувствовав это, послушно стали тянуть руки.
Выходя из школы, я честно поставила себе за урок троечку с плюсом и подумала – в одну реку все-таки лучше не входить дважды.
Выбор читателей
Комментарии