На чтение: ≈ 21 мин.В конце 1934 года над «Учительской газетой», которая тогда называлась «За коммунистическое просвещение», нависла угроза сокращения периодичности и тиража, а также уменьшения формата. Причина была банальная: в стране была острая нехватка бумаги. Но редактор газеты Вацлав Жебровский считал, что эти меры много бумаги стране не сэкономят, а вот делу просвещения способны нанести огромный урон. Именно поэтому он осмелился на протест.
Первый раз Жебровский обратился к Сталину с просьбой не допустить уменьшения периодичности учительской газеты 17 декабря 1934 года. Но вождь ничего ему не ответил. Второе обращение последовало 27 декабря 1934 года.
«В своем письме Вам от 17 декабря, – сообщил Жебровский, – я просил пересмотреть решение ПБ (Политбюро. – В.О.) от 7 декабря в части, касающейся газеты «За коммунистическое просвещение». Я просил сохранить «ЗКП» ежедневной газетой, ибо «ЗКП» единственная в Союзе учительская, школьная газета, более или менее полно удовлетворяющая запросы полуторамиллионной армии работников просвещения и науки. Я подчеркивал, что для учителей, особенно сельских, «ЗКП» является настольной газетой в буквальном смысле слова.
На это письмо редакция, однако, не получила от ЦК положительного ответа. Видимо, пересмотр решения ПБ встречает затруднения. Ввиду этого я обращаюсь к Вам с просьбой о пересмотре решения ПБ в части, касающейся формата газеты; я очень прошу хотя бы сохранить для «ЗКП» прежний ее формат, как это сделано в отношении газет «Пищевая индустрия», «Водный транспорт», «Экономическая жизнь».
Выпуск «ЗКП» через день с уменьшенным почти на половину форматом сужает больше чем в три раза возможность давать учителям и школам совершенно необходимые материалы, которые ни в одной из имеющихся газет, кроме «ЗКП», не даются (обмен педагогическим опытом, показ лучших образцов работы школ, вузов, методическая помощь учителю, политическая и культурно-научная информация и т. п.)» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 45, л. 2).
Однако и второе обращение Жебровского к Сталину осталось без ответа. Но редактор газеты на этом не успокоился. Спустя несколько месяцев он вновь стал поднимать перед Кремлем наболевшие вопросы. Правда, чуть изменилась его тактика. Теперь Жебровский решил апеллировать не к Сталину, а к двум другим секретарям ЦК Андрею Андрееву и Николаю Ежову, а также к заведующему Культпропом ЦК Алексею Стецкому.
«Я, – сообщил от 29 апреля 1935 года этим партфункционерам, – считаю своим партийным долгом со всей настойчивостью и категоричностью поставить перед Вами вопрос о пересмотре решения ЦК от 7/XII-34 г. в части, касающейся газеты «ЗКП». Как показал четырехмесячный опыт, перевод газеты «ЗКП» на уменьшенный формат и выход через день при нынешнем совершенно неудовлетворительном состоянии школы (воспитательная, учебная работа, политико-моральное состояние, дисциплина и т. п.), при боевых, оперативных задачах организации и освещения хода строительства школ, при нынешней низкой общеобразовательной и в особенности педагогической подготовке учителей – был явно мерой нецелесообразной» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 145, л. 5).
Ежов поручил заняться письмом Жебровского Стецкому. Но вскоре Сталин пришел к выводу, что партаппарат оказался не способен эффективно осуществлять контроль за образованием и культурой и разделил существовавший отдел культуры и пропаганды ленинизма ЦК ВКП(б) на пять самостоятельных структурных подразделений (в частности, были созданы отдел печати и издательств, отдел науки и отдел школ). Соответственно вопросами учительского издания занялся новый отдел печати и издательств ЦК, который возглавил Борис Таль.
22 мая Таль доложил секретарю ЦК ВКП(б) Ежову:
«Отдел печати и издательств ЦК ВКП(б) считает целесообразным с 1‑го июля перевести газету «За коммунистическое просвещение» на стандартный формат (формат «Правды») при сохранении ныне существующей периодичности, тиража и объема (4 страницы).
На увеличение формата понадобится дополнительно бумаги 65 тонн в квартал. Увеличить формат газеты раньше 3‑го квартала не представляется возможным по причине недостатка бумаги» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 145, л. 4).
По докладу Таля Политбюро 11 июня 1935 года постановило:
«а) Увеличить формат газет: «Легкая индустрия», «Советская торговля» и «За коммунистическое просвещение» с 1 июля до формата «Правды».
б) Периодичность, тиражи и объемы газет оставить без изменений» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 145, л. 3).
В общем Жебровский хоть чего-то добился.
Кто же был этот смельчак, который ради дела не побоялся несколько раз напрямую обратиться в Кремль?
Поляк по национальности, он вырос в Ковно (Каунас) и много лет был тесно связан с Литвой. В партию его приняли еще в семнадцатом году. И почти сразу назначили наркомом внутренних дел Советской Литвы с рабочим кабинетом в Белоруссии. Позже Жебровский работал в Витебске, Киеве и Харькове. После окончания в 1932 году в Москве коммунистического университета Свердлова его сначала пригласили в аппарат ЦК ВКП(б), а затем отправили на руководящую работу в Белоруссию. А в редакции «За коммунистическое просвещение» он появился уже в 1934 году.
Добившись возвращения газете прежнего формата, Жебровский не успокоился и продолжил борьбу за переход к ежедневному выпуску и существенного увеличения тиража. И здесь его первым союзником стал заведующий только что созданным отделом школ ЦК ВКП(б) Борис Волин, который до этого был главным цензором страны.
Перейдя на работу в аппарат ЦК, Волин воочию увидел, что наша школа дошла до ручки. И виновато в этом было, по его мнению, прежде всего руководство Наркомата просвещения РСФСР. Он подготовил для Сталина несколько записок о положении в сфере образования. Но, как выяснилось, реализовывать его предложения было некому. В итоге Сталину вскоре пришлось направить Волина для усиления в Наркомпрос: бывший цензор стал первым заместителем наркома Бубнова. На новом месте Волин начал с обличения своего непосредственного руководства. 14 декабря 1935 года он доложил Сталину:
«Преступные эксперименты, которые проводились Наркомпросом РСФСР в отношении школы, в особенности в преподавании русского языка, привели к ужасающей безграмотности…»
Волин просил Сталина «поставить на Политбюро ЦК доклад т. Бубнова». Он писал: «Пусть т. Бубнов ответит перед ЦК за все творящиеся в школе безобразия и за преступное отношение Наркомпроса к русскому языку».
Но наказать Бубнова было полдела. Главное – следовало понять, как выправить положение. Требовалась конструктивная программа по перестройке школы.
Будучи неглупым человеком, Волин сознавал, что только аппаратными методами изменить систему просвещения было нельзя. Учителей следовало постоянно убеждать работать по-новому. И тут без газеты обойтись было невозможно. Безусловно, учительское издание нуждалось в увеличении и периодичности, и тиража. Но редактор газеты Жебровский не имел необходимого политического веса. Роль тарана в достижении поставленных целей взял на себя Волин.
30 декабря 1935 года новый первый замнаркома просвещения обратился непосредственно к вождю.
«Дорогой товарищ Сталин! – писал Борис Волин. – Сейчас, в напряженной борьбе за грамотность и порядок в школе, особенно необходима ежедневная газета. «ЗКП» выходит через день и в ограниченном тираже. Одних только школ по РСФСР – около 140000, а учителей в них – около 600000.
Крайне необходимо:
1. Сделать «ЗКП» ежедневной газетой.
2. Довести ее тираж до 400‑500 тыс.» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 145, л. 11).
В конце своего обращения Волин задал вождю вопрос: «Не следует ли переименовать газету, дав ей название «Советская школа»? (РГАНИ, ф. 3, оп. 4, д. 145, л. 11).
В сложившейся ситуации в очень невыигрышном положении оказался нарком Бубнов. Ведь что получалось?! Первый заместитель наркома без ведома непосредственного начальника, через его голову полез решать непростой вопрос даже не с председателем правительства РСФСР, а напрямую вышел на самого Сталина. Аппарату наркомата таким образом посылался недвусмысленный сигнал, что отныне реально ведомством управлял не Бубнов, а Волин.
Взбешенный самовольничаньем Волина, нарком решил тут же поправить ситуацию и показать, что Волин поторопился сбросить его со счетов. 3 января 1936 года он направил Сталину свое письмо.
«Газета «За коммунистическое просвещение», – сообщил Бубнов, – выходит только по четным числам. Это единственная на весь Союз газета, обслуживающая учителей. Учителю она крайне необходима» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 145, л. 12).
Рассказав о важности издания, Бубнов перешел к делу.
«В силу этого, – подчеркнул он, – прошу о разрешении с января 1936 г. ежедневного выпуска этой газеты» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 145, л. 12).
При этом Бубнов свое обращение к Сталину подкрепил в отличие от Волина осведомленностью о наличии технических ресурсов для увеличения периодичности газеты. Он привел мнение заведующего отделом печати и издательств ЦК ВКП(б) Бориса Таля, который считал, «что по состоянию бумажных ресурсов это вполне возможно сделать».
Однако Сталин проигнорировал обращения Волина и Бубнова.
Выждав время, Бубнов потом вновь поставил вопрос об учительской газете. 21 июля 1936 года он написал Сталину:
«Опубликованный за последнее время ряд исторических решений партии и правительства об учителе и школе требует каждодневной развернутой борьбы на страницах газеты за полное осуществление этих решений и усиление учебно-методической помощи учителю.
Между тем единственная всесоюзная учительская газета «За коммунистическое просвещение» с 1 января 1935 года вместо ежедневного выхода выпускается через день.
Учителя – участники состоявшегося у т.т. Молотова и Ежова совещания в своих выступлениях подчеркивали, что переход газеты «За коммунистическое просвещение» на ежедневный выход поможет педагогам и органам народного образования в улучшении работы школы. Об этом же говорят многочисленные письма учителей в Наркомпрос, Отдел школ ЦК ВКП(б) и в редакцию «ЗКП».
Таким образом, насущные интересы школ и учительства выдвигают вопрос о переводе газеты «За коммунистическое просвещение» на ежедневный выпуск и об увеличении ее тиража до 400 000 экземпляров» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 145, л. 13).
В конце 1936 года продолжил борьбу за ежедневный выход газеты и ее редактор Вацлав Жебровский.
29 декабря 1936 года он в очередной раз обратился к Сталину и Молотову.
«Бесспорно, – подчеркивал он, – что настойчивые просьбы и требования о переводе газеты «ЗКП» на ежедневный выход и об увеличении тиража газеты тесно связаны с огромным культурным и политическим ростом учительства, ростом его общественно-политической активности» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 145, л. 14).
Жебровский просил разрешить с 1 января 1937 года перевести газету на ежедневный выпуск и увеличить ее тираж с двухсот до трехсот тысяч экземпляров. Но очень скоро он впал в немилость. Арестовали его 9 июля 1937 года.
Исполнять обязанности редактора газеты стал заместитель Жебровского М.В.Зайцев. Но и он оказался неблагонадежным.
Осенью 1937 года новый заведующий отделом печати и издательств ЦК ВКП(б) Лев Мехлис направил секретарям ЦК ВКП(б) Сталину, Кагановичу, Андрееву, Жданову и Ежову записку «О политическом положении в газете «За коммунистическое просвещение», снятии с поста зам. отв. редактора Зайцева М.В. и назначении редактором газеты тов. Голенкиной В.А.».
1 октября 1937 года Мехлис доложил, что в редакции газеты сложилось «серьезное политическое неблагополучие».
«После снятия с поста редактора «ЗКП» троцкистского шпиона Жебровского газету редактирует зам. редактора Зайцев М.В.
Кто такой Зайцев?
Сын торговца. С 1917‑1919 гг. состоял в партии эсеров (правое крыло). Сам Зайцев говорит, что он до 1920 года был противником советской власти и только с 1920 года перешел на позиции советской власти. С 1917 по 1920 год Зайцев жил в г. Елисоветграде, был на территории, занятой петлюровцами и белыми. Эта часть биографии Зайцева вызывает ряд сомнений. С 1929‑1931 гг. Зайцев работал на Украине редактором газеты «Народный учитель», в бытность Скрыпника наркомом просвещения.
Зайцев, работая с бывшим редактором «ЗКП» Жебровским, был его верной опорой во всех делах по развалу редакции и зажиму самокритики.
В августе месяце текущего года комсомольское собрание редакции вынесло решение о политическом недоверии Зайцеву. Партийный комитет редакции под нажимом Зайцева полтора месяца откладывал обсуждение этого вопроса и только 27 сентября вопрос о Зайцеве обсуждался на партийном собрании редакции. Зайцеву был вынесен выговор.
По предложению отдела печати ЦК сейчас происходит очистка редакции от чуждых и сомнительных элементов. Зайцев извратил это указание отдела печати ЦК, стал освобождать от работы также и тех работников аппарата, которые активно разоблачали Жебровского и самого Зайцева» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 145, лл. 17‑18).
Вывод Мехлиса был такой: «Зайцев не внушает политического доверия и должен быть немедленно снят с поста зам. редактора» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 45, л. 18).
Однако с подбором замены Зайцева вышла неразбериха. Похоже, сразу выбрать нового редактора оказалось не из кого.
Кого же рекомендовал отдел печати ЦК вместо Зайцева? В архиве сохранилась небольшая справка на Голенкину. Она родилась в 1900 году. Уже в восемнадцать лет ее назначили заведующей агитпропом Ивановского горкома партии. Потом Голенкина ушла служить в политотдел 7‑й дивизии 12‑й армии. В 1923 году она объявилась уже в столице в Хамовническом райкоме партии. Из райкома Голенкина в 1926 году перешла в журнал «Спутник агитатора». Последнее место ее работы оказалось в газете «Рабочая Москва». При этом получить высшее образование она так и не успела.
Мехлис доложил секретарям ЦК ВКП(б), что редактор «Рабочей Москвы» Григоренко категорически не захотел отпустить Голенкину в другое издание. Он намекал, что неплохо было бы указать упрямцу на его место.
К слову: в конце своего обращения Мехлис предлагал возвратить газете прежнее название. «Мне думается, – сообщил он, – что заодно следовало бы переименовать «За коммунистическое просвещение» в «Учительскую газету» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 145, л. 18).
Окончательное решение по переименованию газеты и назначению нового редактора издания было принято 9 октября 1937 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б).
Спустя полтора месяца была решена и участь Жебровского. 26 ноября его расстреляли. Но еще до объявления приговора его семья была выселена из роскошной квартиры в Доме на набережной в коммуналку. Впрочем, на этом власть не успокоилась. 27 апреля 1938 года чекисты пришли за вдовой Жебровского. Затем младшую дочь бывшего редактора отправили в Даниловский детдом. Старшая же дочь вскоре попыталась затеряться в Одессе.
Выбор читателей
Комментарии