Успех модернизации зависит от учителя. Галина МЕРКУЛОВА, председатель Общероссийского профсоюза образования

Главной темой Всероссийского совещания руководителей органов управления образованием и профсоюзных организаций стала совместная деятельность в рамках модернизации отрасли. Галина Ивановна Меркулова посвятила свое выступление тенденциям работы профсоюза в условиях модернизации российского образования и актуальным проблемам развития учительского потенциала.

Профсоюз – не изолированная организация, которая занимается только своими внутренними вопросами. Традиционные совещания, которые мы уже который год проводим вместе с руководителями региональных органов управления образованием, обсуждая множество актуальных проблем, подтверждают, что профсоюз выполняет свои функции – представлять и защищать социально-экономические права и профессиональные интересы работников образования.

Мы понимаем, как непросто складывались дела в течение последних лет. С 2005 года обе стороны социального партнерства – и органы управления образованием, и руководители территориальных организаций профсоюза, – работали в абсолютно другом ритме, у нас значительно расширился спектр направлений деятельности. Охарактеризовать все тенденции и процессы развития образования в последние годы, то, как все это может воспринимать учитель, знакомясь с нормативными документами, тоже непросто. В документах теперь звучат, как правило, новые слова: глобализация, модернизация, информатизация, оптимизация, реструктуризация, КПМО, ПНПО, подушевое финансирование, внедрение рыночных механизмов.

Какие бы глобальные решения мы ни принимали, успех модернизации или других новаций зависит от того, каким кадровым потенциалом мы обладаем. Все, что мы говорим, все, что мы предлагаем, ложится на плечи учителя. Во-первых, ему необходимо разбираться, что от него хотят. Во-вторых, учитель должен знать, что у него есть потенциал, что система помогает ему выполнять те функции, которые на него возлагают. В-третьих, он должен понимать необходимость и целесообразность этих изменений. Только тогда, на наш взгляд, можно рассчитывать на какие-то реальные результаты. Допустим, мы расширяем перечень учебных предметов. Сразу возникает вопрос: а кто будет готовить к этому учителей? Мы же знаем, как раньше вводились новые предметы – как правило, спонтанно, а если не спонтанно, то все-таки без достаточной подготовки.

Я ни в коей мере не хочу умалить тех реальных успехов, которые в рамках модернизации достигнуты в последние годы. Действительно, каждый регион сегодня работает по-другому. Думаю, особенно это ощутили те регионы, которые участвовали в комплексном проекте модернизации образования. Безусловно, проекты, реализованные в рамках ПНПО, дали серьезный толчок для развития региональных систем образования, директорам школ, учителям. При реализации всех этих проектов профсоюз не стоял в стороне, мы тесно сотрудничали с органами управления образованием.

Вместе с тем за прошедшие годы мы выслушали столько отчетов о том, каких успехов мы добились в рамках КПМО и других направлений модернизации образования, что, нам кажется, нужно посмотреть на все это немного с другой стороны. Образование стало престижным для молодежи. Но настораживает то, что в педвузы идут выпускники школ с самым низким уровнем подготовки. Мы понимаем: туда идут те, кто больше никуда поступить не может. Значит, рассчитывать на их потенциал для развития образования довольно сложно. На коллегии Рособразования обсуждался вопрос о подготовке подведомственных учреждений к новому учебному году. Одна из главных тем – выполнение контрольных цифр приема в вузы, так как мы серьезно волновались, выживут ли в этом году наши учебные заведения, сумеют ли набрать студентов на первый курс. На 11% был снижен прием на специальности «образование» и «педагогика». Когда начинался конкурс и педагогические вузы подавали заявки, в них изначально была превышена потребность на 10-11%. То есть вузы считали, что набор будет более высоким. В результате, как было отмечено на коллегии, план по контрольным цифрам приема не был выполнен. Это определенный сигнал. Какие бы планы мы ни строили в дальнейшем, если не изменить отношение к педагогическим кадрам и не уделять им больше внимания, ситуация будет усугубляться. Мне кажется, мы уже научились внимательно изучать и отвечать на все потребности общества. Сегодня нас беспокоит, насколько меньше контрольных цифр оказался набор на специальности по нанотехнологиям, другим направлениям, но ведь мы должны в первую очередь заниматься воспроизводством кадров для своей собственной отрасли. А мы с неудовлетворением подтверждаем, что положение дел не улучшается. И вряд ли оно улучшится в будущем, если все останется, как есть.

Говорят, что к концу года появится стандарт педагогического образования. Но сегодня уже утверждены рамки подготовки по программам бакалавриата, утвержден план магистратуры – 30 тысяч на все вузы, из них 28,9 тысячи на очные места. Сколько мест сумеют получить наши педагогические вузы на подготовку магистров? Не приходится сомневаться, что на их долю придется немного таких мест, и это тоже нас беспокоит.

Что сегодня происходит со стандартами, которые готовятся для высшего педагогического образования? Это очень важно, тем более что теперь мы обучаем кадры в рамках двухуровневого образования. Мы, кстати говоря, внимательно наблюдали подходы к подготовке педагогов трех вузов – МПГУ, РГПУ и МГППУ, которые предлагали свои стандарты. Когда обсуждаются такие вещи, необходимо, чтобы об этом появлялось больше информации, педагогическая общественность должна ощущать, как идет процесс подготовки стандартов. Об этом же писала только «Учительская газета», она активно информировала педагогическую общественность о ходе обсуждения стандартов, о спорах, которые вели вузы, отстаивая свое представление о том, какими должны быть эти стандарты.

На парламентских слушаниях в Государственной Думе, посвященных инициативе «Наша новая школа», прозвучали слова «прикладной бакалавриат». Я тогда высказала свое недоумение по этому поводу. Потом мне объяснили, что директора ссузов придумали этот термин для спасения среднего профессионального образования. Но все равно эта ступень вызывает сомнение, ведь мы не до конца осознали, что такое бакалавриат в вузе, а тут речь идет еще и о прикладном. То есть вопросов очень много.

Иногда появляется ощущение, что мы немного разуверились в возможностях педагогического образования. Как-то меньше внимания уделяем педвузам. В инициативе «Наша новая школа» звучит тезис: надеемся, что к нам придут молодые кадры из других сфер деятельности, это тот резерв, на который мы рассчитываем. На мой взгляд, это еще одно ошибочное утверждение. Звучит предложение об интеграции подготовки педагогических кадров в классические университеты. Но профессия педагога слишком специфична, поэтому возникает сомнение, что все это получится.

Сегодня мы все больше требований предъявляем к учителям, к их работе. Возникает вопрос: как система помогает учителю успевать за всеми новациями? Нынче система повышения квалификации передана в регионы, практически нет статистики о том, что происходит в субъектах РФ, каким образом строится система переподготовки кадров. Думаю, больше информации есть по тем территориям, которые участвовали в КПМО, в приоритетном национальном проекте «Образование», постоянно писали отчеты. В целом по России четкой информации нет. Чтобы определять какую-то стратегию, нужно постоянно держать руку на пульсе, знать, что происходит во всех регионах, а не только в лидирующих.

Мы знаем, что раз в пять лет учитель должен проходить повышение квалификации. Какова ситуация в регионах? Где-то ее проходят 20 процентов, где-то тридцать процентов педагогов. Счетная палата пишет, что 10 процентов сельских учителей повышают свою квалификацию, то есть картина пестрая. Но одно из главных направлений деятельности – системное повышение квалификации. Сможем ли мы этого добиться? Не отстанут ли учителя от процессов развития образования? Что сегодня нужно менять, исправлять? Эти важные проблемы нужно обсуждать и рассматривать.

Готовясь к конкурсу «Учитель года России-2008», мы решили поговорить с его участниками – педагогами из разных регионов страны – о профессиональных стандартах. Мы предложили им обсудить модель современного учителя, попросили быть модераторами секции наших ученых мужей, в частности, члена-корреспондента РАО, директора Института развития содержания образования Владимира Дмитриевича Шадрикова и ректора РГПУ имени А.И.Герцена Геннадия Алексеевича Бордовского. Надо было видеть, как проходила работа этой секции на базе РГПУ. Учителя с полным самозабвением перечисляли то, что они должны, и добавляли в свои возможные обязанности то, чего никто от них даже не требует. Честно говоря, это настораживает. Я считаю, что на сегодняшних учителей, со всеми их недостатками, мы должны молиться. Только учителя могут терпеть все эксперименты, которые над ними проводятся в последнее время. Думаю, вопрос о том, что такое профессиональный стандарт, тоже нужно обсуждать. Мы привлекли учителей к дискуссии, показали им, что такой стандарт нужен, а потом обсуждение не продолжилось, хотя мы об этом не забыли.

Мы заявляем, что главная цель модернизации образования – повышение качества. Но сами-то мы сегодня представляем, что такое качество образования? Профессионалы прекрасно понимают, насколько отложен результат, который показывает качество работы учителя в школе. То, что сегодня происходит в России, беспрецедентно: вряд ли в какой-то стране год-полтора могли бы отсутствовать должностные обязанности работников. Проблема профсоюза в том, что мы не подготовили учителей к такой патовой ситуации. В условиях масштабных экспериментов сделать это очень сложно. Власти должны быть счастливы, что члены профсоюза пока еще не обладают высоким уровнем правовых знаний. Сегодня мы уже подготовили сборник, в котором есть необходимые для учителя документы. Теперь каждый учитель, переступив порог учреждения, должен знакомиться с должностными обязанностями, которые ему предстоит исполнять, и компетенциями, которыми ему необходимо обладать. Например, учитель должен обладать следующими компетенциями: вести работу с различными информационными ресурсами, использовать автоматизированное рабочее место, быть готовым к ведению дистанционной образовательной деятельности, использовать компьютерные, мультимедийные технологии, цифровые образовательные ресурсы, вести школьную документацию на электронных носителях. Хорошо, предположим, учитель все это может и умеет, а в должностных обязанностях у него записано: осуществляет контрольно-оценочную деятельность в образовательном процессе с использованием информационных, коммуникационных технологий, электронных форм документации, в том числе электронных журналов и дневников учащихся. Предположим также, что учитель – человек, подготовленный в правовом отношении, знает, что он может потребовать, переступая порог школы. Ему показывают эти должностные обязанности, а он говорит: обеспечьте мне все необходимые условия для того, чтобы я мог их выполнять. В каком положении будет директор школы? Одно дело, когда мы планируем, как все должно быть, другое дело – как все это реализовать в далеком селе, где в лучшем случае есть один компьютер на всю школу. Получается, что все эти должностные обязанности прописаны исключительно для тех, кто принимал участие в КПМО и ПНПО, а это далеко не все учителя и не все школы. Нам говорят, что школы могут провести аттестацию работников на соответствие должности. Но, по-моему, нигде в мире нет критериев для того, чтобы провести такую аттестацию. У нас есть правовые нормы в законодательстве, позволяющие уволить учителя, но признать его несоответствие занимаемой должности практически невозможно. А как обстоят дела с аттестацией рабочих мест? Как обстоят дела с условиями труда учителя? Конечно, что-то делает каждый регион, и я с огромным уважением отношусь к каждому субъекту РФ, понимая: все, что они делают, весьма непросто. Легко строить планы, другое дело – реализовывать их на практике. Это разные вещи.

Не имея критериев качества работы учителя, мы при новой системе оплаты труда постоянно делаем оценки, определяем стимулирующие выплаты. Мы надумываем 10-20-30 требований к учителю, чтобы найти основания что-то ему доплатить. В результате потом говорим: тебе, Мария Ивановна, по 171-му пункту наших требований мы доплачиваем 100 рублей. Но разве это не унизительно?

Приведу одну цитату: «Учителя выступают против оплаты их труда в зависимости от качества, так как это порождает раздоры и зависть в их среде, создает условия для фаворитизма. Хотя в последние годы настоятельно внедряется такая система оплаты труда, она все равно не приживется. В мире у педагогов негативное отношение к такой системе. Она может хорошо работать только там, где выполняются три условия: работа учителя и так хорошо оплачивается, оплата за заслуги – лишь небольшое дополнение, есть ясные, официально установленные критерии качества работы, за которую полагается данная оплата. Каждый, удовлетворяющий таким критериям, может получать это вознаграждение, а в наших условиях обеспечить это невозможно. Зарплата по-прежнему низкая, нет ясного представления о критериях качества работы». Ситуация – наша, но цитата взята из книги английского исследователя, бывшего профсоюзника Майкла Барбера.

Мы часто пытаемся понять, откуда в нашу систему образования приходят те или иные новшества. Если мы видим, что зарубежный опыт, который уже апробирован, не оправдал себя, то, наверное, незачем нам проходить тот путь, который уже пройден коллегами за рубежом, повторяя их ошибки. Мы не знаем примеров в мире, чтобы введение каких-то рыночных механизмов приводило к повышению качества образования. Наивно считать, что тут мы сможем стать первопроходцами.