На чтение: ≈ 13 мин.Документальная повесть писателя Ильи Сургучева (1881-1956) «Детство Императора Николая II» издана в 1953 году в Париже. Она создана по устному рассказу о своем детстве полковника Владимира Олленгрена, русского офицера.
Полистаем книгу. Повествование ведется от имени мальчика из бедной дворянской семьи, ставшего волею случая другом и соучеником семилетнего Ники – Николая Александровича, будущего последнего русского царя. Володя Олленгрен – семилетний сорванец, росший без отца.Дело в том, что его матери предложили заняться воспитанием и первоначальным образованием двух сыновей Наследника, великих князей 7-летнего Николая и 5-летнего Георгия.Вдова наотрез отказывалась:«- Ведь это же не обыкновенные дети, а царственные: к ним нужен особый подход, особая сноровка!..- Какая такая «особая» сноровка? – вдруг раздался сзади басистый мужской голос.Мать инстинктивно обернулась и увидела офицера огромного роста, который вошел в комнату незаметно и стоял сзади».«Мать окончательно растерялась, начала бесконечно приседать, а офицер продолжал басить:- Сноровка в том, чтобы выучить азбуке и таблице умножения, не особенно сложна. В старину у нас этим делом занимались старые солдаты, а вы окончили институт…- Да, но ведь это же наследник Престола, – лепетала мать.- Простите, наследник Престола – я, а вам дают двух мальчуганов, которым рано еще думать о Престоле, которых нужно не выпускать из рук и не давать повадки. Имейте в виду, что ни я, ни Великая княгиня не желаем делать из них оранжерейных цветов…»Далее разговор шел о старших детях Александры Петровны Олленгрен, и Александр Александрович решил этот вопрос истинно по-царски – их пора учить: Петра и Константина – в Корпус (военную гимназию), Елизавету – в Павловский институт. За казенный счет. Об этом бедная вдова и мечтать не могла.«- Ваше Высочество! – воскликнула она, – но у меня есть еще маленький Владимир.- Сколько ему? – спросил Наследник.- Восьмой год.- Как раз ровесник Ники. Пусть он воспитывается вместе с моими детьми, – сказал Наследник, – и вам не разлучаться, и моим будет веселей.- Но у него характер, Ваше Высочество.- Какой характер?- Драчлив, Ваше Высочество…- Пустяки, милая. Это до первой сдачи. Мои тоже не ангелы небесные. Не из сахара сделаны… Учите хорошенько мальчуганов, спрашивайте по всей строгости законов, не поощряйте лени в особенности. Если что, то адресуйтесь прямо ко мне, а я знаю, что нужно делать. Повторяю, что мне фарфора не нужно. Мне нужны нормальные, здоровые русские дети. Подерутся – пожалуйста. Но доказчику – первый кнут. Это самое мое первое требование. Вы меня поняли?»Как видим, отцовские представления Александра Александровича были несколько патриархальны, но вовсе не лишены педагогического смысла и благородства, они, по существу, представляли принципиальную программу обучения.Для семилетнего мальчика, привыкшего к жизни на улице, где основным увлечением была драка, это означало прощание со свободой, и он чувствовал себя несчастным. Великие князья оказались маленькими мальчиками. Володе это придало храбрости, и он решил взять их в оборот и стал в бойцовскую стойку. «- Ты хочешь драться? – спросил старшенький.- Разумеется.- Но мы на тебя не сердиты.- Тогда я – первый силач здесь.- Хорошо, – сказал примирительно старшенький, – а когда я рассержусь, мы попробуем.Он меня потряс, этот мальчуган. Смотрит прямо, улыбается, испуга не обнаруживает.И вдруг отворяется дверь, и в комнату шасть! Не мал человек, под потолок ростом, и всем существом я понял, что мне была расставлена ловкая западня с этими якобы великими князьями и заколдованной комнатой.Вот пришел настоящий великий князь и сейчас начнет: держись, Владимир Константинович!Маленький подбежал к не мал человеку и сказал, прижимаясь к нему:- Он нас бить хочет.- За что? Вы уже поссорились?Не мал человек обратился ко мне, и я поспешил с ответом:- Нет, мы не ссорились.Старшенький стал на мою сторону и добился истины.- Нет, нет, мы не ссорились, но он говорит, что он первый силач здесь, а когда я рассержусь, тогда мы подеремся и узнаем. Я, если не рассержусь, драться не могу.- И правильно, – сказал не мал человек, – зачем же даром тратить силу? Даром только дураки дерутся. А ты чего на них сердишься?- А чего они говорят, что они великие князья? Они маленькие мальчишки и больше ничего.- А я великий князь, как, по-твоему?- Вы-то? – ответил я с уважением, глядя на него в гору. – Хо-хо!«Это был на редкость веселый и простой человек: он с нами, детьми, играл в снежки, учил нас пилить дрова, помогал делать снежных баб, но за шалости крепко дирывал за уши. Однажды мы с Ники забрались в Аничковом саду на деревья и плевали на проходящих по Невскому проспекту. Обоим от будущего Александра Третьего был дер, отеческий и справедливый».Через три года, когда Ники «перевели» к другому учителю, мать Владимира была назначена начальницей Василеостровской женской гимназии. В дальнейшем она имела свободный доступ к государю, своему бывшему ученику. Государь принимал ее по первой просьбе, и если ей нужно было подождать, то ждала она не в приемной, а у него в кабинете, около его письменного стола. Он обыкновенно говорил:- Милая Диденька, посидите, пожалуйста, а мне нужно прочитать вот эти еще бумаги.- А вы, Никенька, не отвлекайтесь, читайте скорее ваши бумаги, а то мне некогда.- Ну вот готово. Перекочевывайте сюда, Диди. Опять прошения?Он сам берет из материнских рук ридикюль и начинает доставать оттуда вчетверо сложенные бумаги.- Сколько там душ?- Да вот у этой пять.- Пять? Ну дадим ей пять тысяч.- Много, Ваше Величество. Куда столько?- Какая вы жадюга, Диди! Что ж, царь не может дать бедной женщине пяти тысяч?…Так же милостив он был и по отношению ко мне. Так, по его протекции я был переведен из полка на службу в Главный штаб: ему хотелось, чтобы я был поближе к матери… Он крестил моих детей, часто выручал, особенно в дни болезни, деньгами, но никогда, ни одним словом, не обмолвился о детских днях, прожитых вместе. А как-никак прожито было вместе три года».Впрочем, как говорится в одной из глав повести, обмолвился – он ничего не забыл из того времени, в которое все дети счастливы. Дети Александра Третьего воспитывались в любви, в радости, в простоте и бескорыстии. Николай Александрович вырос человеком достойнейшим – добрым, чутким, не делающим различий между людьми по их положению в обществе и сословной принадлежности, всегда желающим оказать людям реальную помощь. Великодушие, честность, отсутствие какой-либо спеси – вот чему учил детей их добрый и мудрый отец. Можно по-разному оценивать Николая Второго как монарха, но одно остается несомненным – это был воистину святой человек, в жизни своей, как и в смерти, являвший людям прежде всего свои христианские качества – заботу, милосердие, любовь…Александр Александрович не любил светского общества и дворцового этикета. Зато обладал иным, не в пример более важным качеством: очень любил своих детей, никогда не обделял их отцовским вниманием и всегда старался, чтобы грандиозная работа не забирала его полностью, надолго отрывая от семьи. Долг отцовский Александр Александрович ставит не ниже долга царского. Не зря именно Александру Третьему принадлежат слова, обращенные к сыну Николаю: «Укрепляй семью, потому что она основа всякого государства».Именно Александр Александрович и создал семейную атмосферу, о которой рассказано в повести. Отец всегда был рядом с детьми, был примером, был заступником, строгим взыскателем за некрасивые шалости, но при этом обожаемым родителем, авторитет которого был непререкаем. Александр Александрович всегда находил время, насколько это было возможно, приласкать своих детей, поиграть с ними, вникнуть в их проблемы, но иногда и наказать. От сыновей Александр Александрович требовал, чтобы они росли настоящими мальчишками, смотрели противнику в глаза, учились отвечать за свои поступки и не допускали ни малейшей бесчестности. В то же время он на самом деле никогда не забывал, что его дети в первую очередь дети.Старший сын Александра Александровича, Николай – Ники, воспринял от отца простоту в общении и живость характера. Он был обаятельно шаловлив, любил игры и занятия, требующие много движения, и это стремление быть всегда в движении. Вдобавок с ранних лет в Ники проявлялись утонченность, поэтичность и некоторое внутреннее изящество, стремление к прекрасному и любовь ко всему живому. Уже в маленьком мальчике обращал на себя внимание окружающих его мечтательно-задумчивый взгляд.«Он отлично понимал, что я счастливее его, потому что моя мама всегда со мной. Он обожал свою мать. Впрочем, обожал ее и я. Да и не знаю, кто ее не обожал? Вот это было божество в полном значении этого слова. Я, дурак, мальчишка, лишался слова в ее присутствии».Император Александр Второй, обожаемый внуками дедушка, – еще одна фигура, для маленьких детей колоссальная, оставившая огромный след в их сердцах. Он тоже замечательно вписывался в понятие «семья».Простота, человечность, любовь – вот семейные ценности Романовых. Как это не вяжется с трактовкой семейного воспитания во многих современных учебниках, в которых до сих пор заложены классовые постулаты.Чтобы освободиться от этих догм, чтобы с чистым сердцем посмотреть на вопросы семьи и разобраться в ее проблемах, педагогам и родителям, независимо от убеждений, советую обратиться к книге И.Сургучева. В ней содержится глубокая мысль, хотя она прямо и не высказана. Меняются времена, исторические эпохи, политические и экономические системы, меняются ценности, но одно остается вечным и незыблемым – любовь и семья, и это дает надежду смотреть в будущее с оптимизмом.
Выбор читателей
Комментарии