Удивительные родители

Кончился шестой урок, я стала складывать в сумку вещи, и тут на пороге возникла женщина. Красивая, ухоженная, в дорогой шубке, которая сразу вызвала в памяти слово «шиншилла». Я показала рукой на стул, дама упала на него и разрыдалась. Дав ей время успокоиться, я спросила, чья она мама. Ответ вызвал удивление. Последовавшие за ним слова просто лишили меня дара речи. Маша – трудный, невозможный ребенок! Никого не слушается, грубит, не рассказывает о школе, приходит домой поздно, уговоры и даже телесное наказание не действуют. Наконец сдались и решили отдать ее в специальное заведение, которое находится где-то далеко, за колючей проволокой, с охраной.

Речь шла о моей любимой ученице 9-го класса.

«Мы уже договорились на следующую четверть, мы все так кричали на нее, мол, она ни одного взрослого за человека не считает, и вдруг она выкрикнула в ответ ваше имя… Помогите!»

Честно сознаюсь, шок был слишком сильным, поэтому я ничего не сказала матери, просто попросила пока никуда девочку не отсылать. Наутро пролистала классный журнал, чтобы знать, как обстоят дела по всем предметам. Поговорила с коллегами, их мнение не особо отличалось от мнения родителей, но все же учителя не собирались отсылать ее в школу за колючей проволокой. Жаловались на поведение, но в способностях никто сомнения не выражал. Оценки у Маши колебались от стандартного «кола» (не принесла тетрадь или учебник, нагрубила учителю) до пятерок за контрольные. Лишь на моих страницах рядками шли хорошие оценки. Да, в сентябре я сразу заметила эту бурную, колючую девочку. Подумала, что наверняка в семье не все благополучно. Работала с ней стандартно: потихоньку выяснила, что ее интересует, после первых контрольных стала приносить дополнительные индивидуальные задания. Когда во второй четверти в тетради с домашним заданием обнаружила перевод стихотворения Роберта Бернса, написала на полях свои заметки. Маша быстро стала тем ребенком, который старается задержаться после урока, чтобы наедине о чем-то спросить учителя. Делала она это как бы мимоходом, я отвечала так же. Сразу стало ясно, что девочка любит поэзию, ее очень заинтересовал художественный перевод. В третьей четверти она храбро взялась за сонет Шекспира. Я постепенно включила ее в проекты и конкурсы. Как родители могли не рассмотреть талант за внешне резким, нестабильным поведением? Почему не поняли, что крики и упреки ни к чему хорошему не приведут?

Начала беседу я с самого простого. «Маша, ты отлично переводишь стихи. А что это у тебя по русскому и по литературе плохие оценки? Тебе же на вступительном экзамене сочинение писать», – мельком сказала я ей на перемене. Через некоторое время кто-то спросил на уроке, как у меня шла математика, я ответила, что всегда старалась. На вопрос, зачем в гуманитарном классе геометрия и физика, пояснила: такова общероссийская, да и общемировая школьная программа. Всем предстоит сдавать выпускные экзамены согласно федеральным стандартам образования.

9-й класс Маша окончила с одной тройкой, по геометрии. После летних каникул явилась в класс с тетрадкой, исписанной собственными стихами и переводами. Посмотрев на ее красивое юное лицо, я спросила: «А слабо тебе окончить школу с медалью?» В глазах девушки мелькнуло удивление, сомнение, страх… надежда. «Если вы родителям ничего не скажете, а то они начнут кричать, а потом наймут репетиторов по всем предметам», – попросила она.

…Школу Маша окончила с серебряной медалью, на выпускном вечере с улыбкой сказала мне: «Мы же вам говорили, что физика и геометрия гуманитариям не нужны, видите, у меня так и остались две четверки». Я не стала напоминать Маше и ее счастливой маме о том, что было в 9-м классе.

Новосибирск