На чтение: ≈ 14 мин.Выбор пути – выбор судьбы. Но часто она не спрашивает, сама указывает дорогу. Так однажды в начале цветущего мая пролег мой путь по Европе. Путешествуя по ее ровным асфальтовым протяжениям, я на несколько месяцев задержался в Словении – маленькой стране, расположенной в приальпийской зоне Балканского полуострова. Тут жили мои друзья, которые поселили меня в горной деревушке Скомарье, в туристических апартаментах своих родственников. «I feel Slovenia» – так словенцы выражают любовь к своей стране. Именно чувствование (англ. feel – «чувствовать») часто определяет стержень любви. Хотел я того или нет, но долгое пребывание (пожалуй, самое длительное в чужой стране) заставило и меня почувствовать словенскую действительность, а позже разложить по полочкам и свои ощущения, свое чувствование ее реалий. И вообще жизни.
Корень
Любое государство, в пределах которого ты по воле случая очутился, – просто страна, terra incognitа, но если уж ты там задержался, осел и обрел надежную крышу, то это уже твой дом, ты обязан позаботиться о нем, обиходить, а главное – изучить все его углы. А еще непременно что-то трепетное почувствовать по отношению к нему, разобраться с его притягательными сторонами, изюминками бытоустройства и настроениями его жителей. Что и попытался я сделать. Словения – это как тот кораблик, который как его назовешь, так он и поплывет. Кто, когда так «гербово» поименовал эту страну на перепутье европейских дорог?
В древности территория Словении была заселена иллирийцами и кельтами, которые сообща создали королевство Норик, которое некоторое время находилось под властью Древнего Рима. В VI-VIII веках территория начала заселяться карантанцами. Этим термином хроники называли всех альпийских славян в период между IX и XIII веками. В древнерусской летописи они известны как хорутане, а в «Повести временных лет» были кратко упомянуты рядом с сербами и хорватами. Словенцы сегодня считают их своими прямыми и единственными предками. Они прибыли сюда, в приальпийскую местность, из Моравии и с Карпатских гор.
Какая охота или чья злая воля погнали их с насиженных земель, неизвестно. Но в VI веке они очутились здесь и увидели красивый край, подивились просторным долинам, мягким перепадам лесистых гор, чистым рекам и озерам. Задержались тут и основательно обосновались. И даже создали первое на территории Европы славянское государство – Карантанию. Пусть просуществовало оно недолго. Но Европа отчетливо услышала голос славянства. Потом, правда, почти на тысячелетие тут установилась власть немцев. Но они так и не смогли германизировать карантанцев. Славянский корень сохранился и в культуре, и в быту. И живет, и здравствует до сих пор. И дает новые ростки. Феномен? Судьба? Генетическая память? А может, все дело в самом корне. В чувстве его крепости и жизнеутверждающей силы. В чувстве своего корня.
Вершина
…Было круто, но для дыхания и далеко не геркулесовых мышц терпимо. Набитая тропа (по-местному «пот») зигзагами и овалами вела вверх по склону, утыканному буками и смереками. Между их верхушками голубело небо, уже просматривалась вершина, вокруг которой кружили обрывки ночного тумана. Они были легкими и нежными, как сладкий детский сон, который пытаешься вспомнить. Но это было уже не важно. Впереди ждала гора. Через несколько часов я оказался на ее высшей отметке. Это был Триглав. Самая высокая вершина Словении, запечатленная на ее гербе. Утверждают, что для того, чтобы стать настоящим словенцем, надо обязательно покорить эту крутую гору. «Ты теперь настоящий словенец», – сказали словенские друзья, когда я вернулся после восхождения. Польстили, конечно. Путешествия меняют человека, но не настолько, чтобы он отказался от себя прежнего, а главное – от воспоминаний о родине и всего, что связывает с ней. Тем не менее я все-таки почувствовал причастность к героике словенских будней. И даже возгордился этим.
Их быт
Когда говорят о стране и ее восприятии, то это, как правило, восприятие гостя, его первые впечатления. Тоже, конечно, и любопытно, и важно. Но это все-таки неполная характеристика страны и ее культуры, не очередная страница в учебнике истории стран и народов. Скорее руководство для других гостей. Мой гостевой статус в Словении затянулся почти на полгода. Не уверен, что это точное и правильное чувствование страны, но я сужу о ней по тому, как меня тут приветили, как и с каким настроением я проводил время, чем занимался.
Семья Левартов, обитающая в маленьком городке Оплотница, с главой которой Ежи Левартом мы несколько лет назад душевно пересеклись на европейских велосипедных туристических тропах, встретила меня тепло, почти по-родственному, с полным и безоговорочным пониманием ситуации в моей стране и моих житейских проблем. Тут же, снабдив продуктами, определили на постой в туристических апартаментах своих родственников в горной деревне Скомарье. На подаренном мне Ежи велосипеде (этот транспорт тут в особом почете) я колесил по словенским городам и весям (включая и столицу Любляну), знакомился с достопримечательностями в соседних странах.
Помаявшись бездельем (на первых порах довольно приятным) в сельской глубинке, я выпросил у хозяина апартаментов Милана Розмана нетрудную работенку – прополку огорода. Огороженный красивым палисадником, этот крохотный участок земли рядом с двухэтажным поместьем называется garden – «сад», «садик». Многие жители этого маленького горного селения, несмотря на блага технического прогресса, не чураются примитивизма жизни предков. Это то, что англичане называют charms of discomfort – «очарованием стариной», ее, может, и неказистыми, не совсем удобными в применении, но такими милыми деталями бытовой обстановки, которые часто оказываются весьма востребованными и полезными.
Вот, например, свисающая с крыши цепь, по которой в кадку стекает дождевая вода, водяная мельница, колесо от телеги на шесте, на котором устроил гнездо аист, хуторянин, ловко орудующий косой на крутом склоне, грибник с плетенной из лозы корзинкой. Ну и, само собой, маленький огородик-овощник возле дома. Пользы от него немного, но она вполне очевидна и насущна, но главное – красота и занятие для души. Во всяком случае его прополка для меня оказалась прекрасной отдушиной. Хозяева почти не обращали на меня внимания, во всяком случае не доставали советами, а тем более попреками, мол, нравится гостю – пусть ковыряется, тешится. Огородные занятия увлекли, даже вошли в привычку. Методично и скрупулезно я выдергивал сорняки. Нередко, правда, путал с культурными ростками. Но приноровился. Даже почувствовал некоторую гордость, что сумел различить и отделить зерна от плевел. То что нужно рукам и голове. Душе уж точно.
Среди смерек
Красивы, ухоженны, приветливы словенские городки. При разных обстоятельствах и по разным нуждам я оказывался в потоках их будничной жизни. Обычной жизни обычного европейского города. Я, правда, если честно, не стремился с головой погрузиться в этот поток, не хотел, чтобы он подхватил меня и понес. Разве чуть-чуть, чтобы почувствовать энергию и вкус этой незнакомой мне доселе жизни. Чаще все-таки застывал на обочине. Наблюдал, удивлялся, сравнивал, отвергал. Лесорубы тут работают выборочно и очень аккуратно. Лес рубят – щепки летят. Так всюду.
Но здесь, в европейской маленькой и ухоженной стране, когда в горах рубят лес, то точно определяют, куда при этом полетят щепки. А главное – знают, что с ними делать потом, где употребить. Смереки тянутся и тянутся к небу. Такая их специфика роста в горах. Друг друга опережают в росте, стремясь пробиться к свету, свежим ветрам, свободе. На крутых склонах могучие смереки (иные невозможно даже обхватить) выглядят основательно, внушительно и даже грозно. Порой они представляются орудийными стволами, устремленными к далеким целям. Но выстрелов из настоящих орудий здесь давно не слышали. О них не помнят даже глубокие старики. Мирное воинство смерек крепко держит сползающую на склонах землю, не допускает схода лавин.
Их-наш язык
Все, что окружает нас, имеет запах, цвет, вкус. Но прежде всего имя собственное. Память народа, его история и культура – это, по крайней мере, не в последнюю очередь географические названия страны. Они ее корни, язык, летописная история. Рек в Словении много. Они (маленькие речушки, почти ручьи, часто называют потоками) тут быстрые, но нешумные. А главное – звучные поэтические названия: Драва, Быстрица, Добраница, Любляница, Оплотница. Для славянского ума и сердца звучит очень понятно и трогательно. Как словенцы смогли сохранить свою языковую славянскую идентичность? Для меня это загадка. Недаром народ в старину называли «языком».
Своя воля
Дорожную жизнь разнообразят и одновременно украшают этим разнообразием случайные встречи. Даму звали Ирма Кавчич. Сначала эта странная словенка в приличном, но вполне бодром и цветущем возрасте заинтересовалась мной. Потом я заинтересовался ей. Такой вот классический бумеранг. Списались, встретились. Жила она на хуторе неподалеку от Марибора, второго по численности города в Словении. Жила не одна. Джипси, Букефал, Снови, Каприз, Епона – это имена лошадей, которые она содержит. В дополнение к ним собака и кот. Вся эта живность – ее семья, с которой она делит и стол, и кров, и работу, и досуг. Нередко едва ли не в прямом смысле. Так получилось, что на несколько дней мне пришлось стать членом этой семьи.
Иные мифы – это некое философское осмысление бытия с пророческим подтекстом. Таковыми для меня после пребывания в Словении стали два мифа – про сизифов труд и авгиевы конюшни. Экзистенциализм первого я осознал, когда в июльскую жару тащил велосипед по альпийским перевальным петлям. Вторым проникся, когда помогал Ирме Кавчич очищать ее конюшни. Конюшни почистил, лошадьми налюбовался, оценив их ухоженность и стать, в полной мере отдал должное влюбленности, усердию, воле и самоотверженности странной словенки. В конце концов с ее помощью оказался снова на коне. Но это уже другая история…
Встречи с такими людьми, как Ирма, – подарок дорожной судьбы. Я могу не понимать и не принимать занятия, мысли, привычки, образ жизни таких, как Ирма, людей «своей воли». Но встреча с ними – лишний повод убедиться, что без них мир бы был лишен главного его чуда – чуда жизни. И я по-прежнему испытываю чувство восторга от нее. В том числе и от Словении.
Владимир СУПРУНЕНКО, фото автора
Выбор читателей
Комментарии