На чтение: ≈ 8 мин.Все мы родом из страны, где слово ⌠Бог■ писали с маленькой, а КГБ с большой буквы, где до обеда все были атеистами, а после обеда стали верующими. В последнее десятилетие маятник качнулся так сильно, что не все успели разобраться, где вера истинная, а где просто дань моде. Личный выбор каждого и есть та самая свобода вероисповедания, которой так долго не хватало обществу. Пока маленький гражданин взрослеет, все цивилизованные государства отделяют религию от общеобразовательной школы.
В последние годы в одной из школ Выборгского района Санкт-Петербурга все сложилось по-другому…
Почему школа не участвует ни в одной районной и городской олимпиаде? Почему в ее стенах не преподается информатика и ребята практически не занимаются спортом? Почему на уроках истории и английского языка в контрольных работах возникают (на оценку) такие вопросы: “Читаете ли вы Библию? Посещаете ли церковь? Носите ли крест? Соблюдаете ли пост?”
Никто долгое время не интересовался тем, почему педагогам дозволялось пугать ребят за детскую непосредственность “наказанием Божьим”. Почему такая густая атмосфера застоя и серости царит в мрачных коридорах этой школы, а в классах и актовом зале под иконами горят лампады?
Вот эти самые десятки эмоциональных “почему” обрушились на меня в тот вечер, когда группа родителей пригласила на встречу, чтобы предать огласке сложившуюся в школе ситуацию. Тревога и страх за будущее детей, за их психологическое состояние, за наметившийся раскол в семьях заставили часть родителей создать даже общественное объединение “Родители за права и интересы ребенка”. Сегодня от имени этого объединения родители обращаются в городские организации, призывая обратить внимание на эту дичайшую и совершенно недопустимую в государственной школе ситуацию.
Дети, например, вместе с учителем молятся в классе за успешное написание диктанта, а чтобы исправить неудовлетворительную оценку по географии, ребенку не предлагают написать, например, реферат или принести аккуратно выполненные контурные карты, а… прочесть Библию.
Любопытнейшим образом идет работа и в подготовительной группе школы. Будущих первоклассников учат, оказывается, правильно креститься, петь церковные песни. Глазам своим я не поверил, когда раскрыл тетрадь по пению ученицы второго класса и увидел в ней текст церковного песнопения, который и взрослому, неподготовленному человеку сразу не осознать, а чего уж говорить о второклассниках, которых слепо заставляют его учить.
Думаю, сейчас читатель изумится и воскликнет: “Не может быть!” Да и как не воскликнуть, когда все вышеперечисленное не что иное как элементарнейшее нарушение Конституции, Федерального закона РФ “О свободе совести и о религиозных объединениях” и Закона РФ “Об образовании”.
Почему же вдруг директор неожиданно для всех решил, что имеет право обучать в стенах общеобразовательной школы детей христианству? В начале 90-х годов острая социальная обстановка в российском обществе коснулась и образовательных учреждений. Особые проблемы возникли у некоторых школьных администраторов, привыкших к административным методам управления в школе. Им была необходима идеологическая основа для сохранения своих позиций и влияния на детей и родителей. Такую опору, возможно, директор нашел в религии, тем более что в те годы церковь стала активно проявлять беспокойство по поводу нравственного состояния общества. И религию стали использовать “в административных целях”. Возможно, затем, чтобы любой ценой сохранить директорскую власть и доминировать в школе.
Высокопрофессиональные учителя, не согласные с действиями директора, один за другим стали уходить из школы, иным создавались условия, при которых они покидали ее сами.
Взамен им подбирались люди, не имеющие педагогического опыта и образования, но истинно верующие. Причем их кандидатуры “утверждались” священнослужителями, активно проповедовавшими в школе. Другие во все это не вмешивались: они хотели лишь спокойно доработать и уйти на пенсию. Школа постепенно превращалась в тихую заводь, где дети были лишены даже возможности отмечать свои дни рождения, которые были заменены малышам на непонятные им дни ангела. Ребята лишились всех светских праздников. Не находится в школе время и для экскурсий в знаменитые музеи Петербурга, театры, а вот для паломнических поездок в монастыри – сколько угодно. Некоторые родители, почувствовав неладное, срочно стали переводить своих ребят в другие учебные заведения. Те, чьи дети уже не могли выдержать более высокие требования, продолжали молчать.
Мама одной из учениц рассказывала, что когда ее ребенок с “пятеркой” по английскому попал к репетитору, то та просто изумилась: языка ребенок практически не знал.
Многие школы Петербурга, получившие больше свободы, сделали за эти годы огромнейший прорыв вперед. Способные и талантливые руководители сумели объединить вокруг себя ярких учителей, разработать интересные авторские программы, оснастить классы компьютерами, современной техникой. В иные питерские школы нынче конкурс не меньше вузовского. Здесь же – “другой подход”. Гораздо легче оказалось найти спасение в ином, взяв курс на откровенную убогость, подменив разговоры о вере и православии элементарным кликушеством, объясняя это тем, что “школа наша с христианским уклоном”.
– У нас, – говорит мне мать одной из учениц этой школы, – возникает совершенно закономерный вопрос: почему родители, ученики и священники, воспитывающие своих детей на религиозных традициях, которых они придерживаются, честно не откроют на свои средства частную православную школу, как это делают другие конфессии в России? Почему все соседние школы переполнены, а наша заполнена лишь наполовину, почему большое количество учеников школы находится на “семейном образовании”?
В Петербурге есть немало примеров, когда в учебных заведениях обучение религии осуществляется во внеучебное время на условиях соглашения, достигнутого между родителями и религиозной организацией.
В нашем случае православию было оказана худшая из услуг: детям приказали верить в Бога. Но еще ни одно насилие не приводило людей к вере.
Сергей АЛЕХИН
Санкт-Петербург
Выбор читателей
Комментарии