Учитель и писатель – два плохо совместимых занятия. Тамара МИХЕЕВА

В представлении большинства писатель – человек солидный, в возрасте, степенный. Раньше, если автору было лет сорок и у него выходила первая книга, о нем говорили «молодой писатель». Но сначала во взрослую литературу, а потом и в детскую буквально ворвались действительно молодые, кому еще недавно было двадцать. Стали выходить книги, заговорили о таком явлении, как «молодая литература». Представляю вам одного из ее представителей. Челябинский автор книг для детей Тамара Михеева. Ей тридцать лет, на ее счету уже несколько книг («Асино лето», «Лысый остров») и премий. Но что самое интересное – она учитель литературы в школе, и порой в ее голове рождаются своеобразные, я бы сказала, «писательские» методики.

– Тома, расскажи, что в тебе родилось раньше – желание быть писателем и писать или желание быть учителем?

– Писать. Меня в детстве акыном звали (акын – поэт-импровизатор и певец у казахов и киргизов. – Авт.), первую сказку я написала во втором классе. И потом всегда что-то писала. А лет в пятнадцать уже осознанно захотела быть писателем. Но примерно в это же время я съездила в ВДЦ «Орленок» и поняла – хочу быть вожатым. В «Орленке» все было так здорово, что мне хотелось вернуться туда и поработать. Поэтому я и поступила в Челябинский колледж культуры на специальность «педагог-организатор досуга детей и подростков». Пока я там училась, стала еще больше писать, работала с детьми, они подсказывали мне образы и идеи. Именно тогда в моих рассказах и появился герой-ребенок (до этого я как-то все про взрослую любовь писала). После окончания колледжа я и решила заняться литературой. Но в своих писательских силах была очень не уверена, никому ничего из написанного не показывала. Понимала, мне элементарно не хватает начитанности. И вместо того чтобы продолжать учиться в вузе по своей специальности (у нас была ступенчатая система обучения), я поступила в педагогический университет на филфак. Тут-то мне стало ясно окончательно – мое призвание быть писателем. Я забрала документы и уехала в Москву поступать в Литературный институт. Поступила на отделение взрослой прозы, но тут же стала ходить на семинар Романа Сэфа и Александра Торопцева. Вернувшись домой, я пошла работать в школу.

– Писательство мешает твоей профессии?

– Сложно сказать. С одной стороны, я все-таки вернулась в школу и не жалею пока об этом. Это интересная и очень творческая работа. Конечно, одновременно работать педагогом и писать книги тяжело. Ты будто находишься сразу в нескольких мирах, трудно бывает все удержать в голове, настроиться на многие волны сразу. Работа учителя отнимает много времени, даже если часов мало. Наверное, я соглашусь с Эдуардом Николаевичем Успенским, который сказал: чтобы быть писателем, надо быть БЫВШИМ учителем. В этом отношении меня потрясает опыт Владислава Петровича Крапивина, который 30 лет руководил отрядом «Каравелла». Я была у них в гостях, это потрясающая команда, разновозрастная, разноуровневая, разнодеятельностная, если можно так сказать. Никак в голове не укладывается, как он еще умудрялся книги писать?

– Знают ли о твоем втором призвании в школе?

– Да, конечно, знают, интересуются, часто своим ребятам даю читать рукописи, прежде чем показать еще кому-то, ну для проверки что ли. Иногда они что-то подсказывают. Им поначалу трудно было представить, что рядом с ними ходит писатель. Писатель – это что-то такое заоблачное, далекое, а Тамара Витальевна вот она, рядом, можно потрогать, можно поговорить, можно поссориться даже…

– Я знаю, что ты большая поклонница Гарри Поттера и даже использовала эту книгу в своей работе на уроках литературы. Расскажи об этом.

– Я бы не сказала, что я большая поклонница. Ночью стоять в очереди у магазина в день выхода новой книги точно не пойду. Я отношусь к этой книге с большим уважением. И везде ее защищаю. К сожалению, большинство нападок начинается со слов: «Я Гарри Поттера не читал, но осуждаю». У меня с этой книгой честные отношения. Первую часть я прочитала, когда в нашей провинции знать не знали, кто такой Гарри Поттер, и потом обязательно прочитывала вновь вышедшие книги. Мне кажется, что в этой книге много такого, о чем можно подумать. Ну кроме того, что это захватывающее чтение. Гарри Поттер на моих уроках литературы появился поначалу случайно. Проходили мы «Преступление и наказание». Прочитать такой текст ребята с непривычки, конечно, не могут. В лучшем случае кино смотрят. И вот мне никак не удавалось им толково объяснить, что такое двойники Раскольникова. И так им объясняла, и эдак – не понимают. И тут на память мне пришел Гарри Поттер. Уж его-то все читали! И мы стали вспоминать, есть ли двойники у этого героя. Мне их тут же перечислили и объяснили очень толково, почему они стали его двойниками. От Гарри Поттера мы легко вернулись к Достоевскому. Мне часто приходилось использовать Гарри Поттера на уроках как иллюстрацию к классическим текстам. Просто потому что ребята его знают хорошо, а главное, не боятся. Кому-то может показаться, что с точки зрения методики это неправильно, но честное слово, многие фанаты Гарри Поттера взялись читать Достоевского, увидев, что у героев нашего классика и Роулинг есть что-то общее. А это в итоге главное.

– Подсматриваешь ли ты своих героев в классе? Могут ли твои ученики подсказать тебе сюжет?

– А как же! Пачками подсказывают! Например, история из моей последней повести взята из реальности. По сюжету в классе проходит тест, социометрия, по результатам которого выявляется, кто лидер, кто середнячок, а кто изолируемый, с кем совсем не общаются. Героиня становится «изолируемой» только потому, что в этот день всех ее друзей не было в школе, о чем сама героиня забыла. А она уже успела такого натворить из-за своего неожиданного статуса… Подобная история с путаницей в социометрии произошла на самом деле.

– Ты признанный автор, лауреат нескольких престижных премий. Хочется ли тебе, как автору, вырваться за пределы Челябинска. Печататься, например, в Москве или Санкт-Петербурге. Возможно ли это? Где можно найти твои книги?

– Ой как хочется! Очень хочется! Но… увы. Ну лежит у меня стопочка дипломов, а толку? (Стопочка – это скромно сказано. Михеева лауреат конкурса «Заветная мечта-2007», конкурса Сергея Михалкова. – Авт.). Приятно, но печатать больше меня не стали. Хотя, казалось бы, что после «Заветной мечты» у меня должно было выйти как минимум собрание сочинений! Дело ведь даже не в том, чтобы вырваться за пределы Челябинска, а именно в том, чтобы можно было бы легко ответить на вопрос: «Где можно найти твои книги?»

Пока могу лишь предложить зайти на сайт «Издательства Марины Волковой» http://www.mv74.ru/urma/, через Интернет у них можно купить две мои книги. Это, пожалуй, все. Но я все-таки надеюсь, что книга, подготовленная издательством «Вагриус», скоро выйдет и ее можно будет купить везде. (Конечно, Тамара немного лукавит. Во многих магазинах уральских городов можно найти ее книги. Например, в Екатеринбурге. – Авт.)

– От поэтов принято требовать гражданской позиции, авторы взрослой прозы становятся «трибунами-главарями». А кто такой детский писатель? Что он может или должен делать?

– Он должен писать хорошие детские книги. И быть счастливым, как советовал Чуковский.

– Считается, что писатель «мертв для мира», что в какой-то момент он перерождается, чтобы творить. А учитель, наоборот, живет своими учениками. Не вступают ли твое стремление писать и твоя профессия здесь в противоречие?

– Вступают, вступают. В этом и есть, наверное, самая большая сложность быть одновременно и тем и другим. Писателю нужно уединение в больших количествах, мне во всяком случае – точно. Я вообще с трудом могу заниматься двумя делами одновременно. Педагог не может себе этого позволить. Он должен общаться, следить за своими подопечными, постоянно думать о них. Поэтому работать я могу в редкие минуты.

– Кто твой любимый писатель? И какого писателя ты сама включила бы в школьную программу?

– Не люблю вопрос о любимом писателе. Это же список на три страницы! Я не могу выделить одного! Ну ладно, давайте попробуем так. Из «взрослых» это, пожалуй, Лев Толстой и Иван Бунин. Из «детских» – Юрий Коваль, Радий Погодин, Астрид Линдгрен и Владислав Крапивин. Всех бы включила в школьную программу. И вернула бы Гайдара, которого почему-то теперь там нет.

– Школьную программу сейчас ругают. Как ты считаешь, чего ей не хватает?

– Чувства юмора.

– Что сейчас происходит в детской литературе? Ты сама с кем-то общаешься? Куда-нибудь ездишь? Следишь за свежими изданиями?

– О, мы очень активно общаемся! И активно ездим! После нескольких семинаров по детской литературе и форумов молодых писателей в Липках, организованных Фондом СИЭП, у нас сложилась дружное сообщество молодых детских писателей: это Наталья Дубина, Ирина Павлова, Елена Усачева, Лена Ракитина, Анна Матасова, Алексей Олейников, Лена Борода, Аня Игнатова, Наталья Волкова, я… Мы сами устраиваем себе встречи. В этом году съездили в Коктебель на поэтический Волошинский фестиваль, провели там детский день, выступили перед детьми в Феодосии и Коктебеле… Есть планы проехать по городам, подарить библиотекам свои книги, познакомиться с ребятами, рассказать о себе. Об этих встречах просят не только детские библиотеки. С молодыми писателями хотят встречаться методисты, студенты педвузов, которым так необходима информация о том, что нового происходит в детской литературе.

Тамара МИХЕЕВА