Тумас Транстрёмер: шведские хокку

В заявлении Нобелевского комитета говорится, что поэзии нынешнего лауреата в области литературы Тумаса Транстрёмера присущи «экономность, конкретность и проницательные метафоры». Но мне ближе еще одна цитата из этого заявления, которая поясняет, за что поэт получил столь высокую награду: «за то, что его краткие, полупрозрачные образы дают нам обновленный взгляд на реальность».

С Транстрёмером меня, как оказалось, связывает давнее  знакомство. Помню, у моей коллеги на столе лежал сборник его избранных стихотворений, который вышел в издательстве «ОГИ». Это билингва – по-шведски слева, справа по-русски. Так я с радостью читала и вспоминала свой любимый язык. Что тогда меня поразило?

Простота слова, которая рождает новый, неизбитый смысл. Читая и разбирая стихотворения Тумаса, вдруг ловишь себя на мысли, что невольно начинаешь жить в объеме его слов и образов,  ощущая  их силу.

Оказалось, существует два подхода к переводу его стихов. Илья Кутик переводит Транстрёмера рифмованно. Признаюсь, его тексты очень сильны, в них чувствуется гениальность переводчика. Кстати, сам Бродский одобрил подобные переводы Кутика. Но часть критически настроенного сообщества подметила, что Кутик перевел Транстрёмера на бродский, а не на русский…

Признаюсь, лично мне ближе, понятней и интересней переводы Алексея Прокопьева и Александры Афиногеновой, которые верлибры  Тумаса переводят нерифмованным стихом. Кстати, именно перевод Алексея и Александры я читала почти семь лет назад. Если пробовать сопоставлять то, что написано шведом и переведено на русский, то практически все соотнесено так, что слова точно переводятся, но почему-то рождается  ощущение стихотворения…

Транстрёмер также известен как автор экспериментальных хайку. Они далеки от  канонических текстов в традиции жанра. Его книга «Великая тайна», вышедшая в 2004 году, за исключением пяти текстов, представляет как раз образцы хайку. На русском языке эти тексты публиковались в переводе Анатолия Кудрявицкого. Поскольку хайку достаточно лаконичны, но, по мнению Алексея Прокопьева такое стихотворение, «труднее  перевести». Я отважилась на небольшой эксперимент. Цикл из десяти хайку под названием «Тюрьма» я сравнила со своим подстрочником (перевод и подстрочник обозначим для удобства сравнения разными цветами). Итак:

Хайку в переводе Андрея Кудрявицкого

Замешательство         во время игры в футбол:

мяч перелетел через стену.

Подстрочник:

Они пинают мяч

Неожиданно суета – мячик

перелетел за стену

Они шумят

пугают время

чтоб оно шло быстрее

Они часто шумят,

чтобы напугать время

в более быструю трусцу

Жизнь с опиской

красота здесь —

картинки на татуировках

Неправильно написанная жизнь –

красота остается жить, как татуировки

Пойманный беглец

опорожняет карманы

полные лисичек

Когда сбежавшего поймали

его карманы были наполнены

лисичками

Шум работ,

игла сторожевой башни

удивляют лес

Грохот мастерской

и тяжёлые шаги охранника башни

удивили лес.

Решетка поднята

входим во внутренний двор

в иное время года

Ворота раскрываются

мы стоим во дворе психиатрической лечебницы

в новое время года

Лампа освещает стену

мошки видят пятно

нереального света

Лампы стены зажигаются

ночной лётчик видит пятно

ненастоящего света

Ночью проезжает грузовик

сны узников

дрожат

Ночь – автопоезд

проходит мимо,

мечты заключены в дрожь.

Выпив молока

парень засыпает

камера — каменная мать

Мальчик пьет молоко

и спит мирно в своей клетке

матери из камня

Чувствуется, что разница между тем, как создал стихотворение поэт и как его перевели, — есть. Иногда уходят метафоры. Иногда меняется смысл. Время идет быстрее или превращается в трусцу, жизнь с опиской или неправильно написанная жизнь… Почти по каждому из десяти хайку есть о чем подумать. И, наверное, в разности перевода и восприятия у нас есть возможность приоткрыть своего Транстрёмера. Бесконечно повезло тем, кто может читать его в оригинале, полагаясь на свое ощущение и знание… Потому как чтение свободного стиха Тумаса — это постоянное сотворчество.

Я приведу еще один свой подстрочник:

Огненное граффити

В серые месяцы моя жизнь сверкала,

лишь когда я занимался любовью с тобой.

Как светлячок загорается и гаснет, загорается и гаснет

– можно следовать за его проблесками

в ночной темноте между оливковых деревьев.

В серые месяцы душа сидела, съёжившись,

безжизненно,

но тело бежало прямо к тебе.

Ночные небеса мычали.

Мы доили космос тайком – и выжили.

Считается, что это стихотворение — типично шведское. Ритм задается за счет акцента (двойного ударения), тематика – «в самые мои темные дни только твоя любовь спасала меня». Но даже в этом, не имеющем пока литературного перевода стихотворении ощущается: «чудо» — это именно то, что «должно быть», а не «может случиться». По словам критиков, это очень важная концепция, или даже философская категория, в поэзии Транстрёмера.