На чтение: ≈ 31 мин.Директор Школьного музея Осло Эллин Рейте начала так: «Музей школы – как вода: бывает живым, бывает мертвым. Живой, ведущий постоянный содержательный диалог со своими посетителями, необходим всегда, ведь он способен связать историю с современностью. А мертвый, только притворяющийся полноценным музеем, должен уйти из школы и не морочить голову своей важностью ни учителям, ни их воспитанникам».
У нас многие бы с Эллин Рейте поспорили. А вот в местном воспитательном ведомстве не стали. До 2000 года в школах одной только маленькой Норвегии работало 70 музеев, а по всей Скандинавии – больше двухсот. Все они гордо называли себя музеями и, как правило, находились на балансе Министерства образования. В первый же год XXI века норвежцы учинили им сквозную проверку. И выяснили неприятное: большинство из 7 десятков, исправно осваивая бюджетное финансирование, на деле скучны и убоги, они живут без идеи, без выдумки, без посетителей. По словам Эллин Рейте, типичный норвежский музей школы представлял собой жалкое зрелище: несколько фотографий знаменитых учеников и их педагогов на стенах, куцые коллекции классных журналов, ученических работ и методических материалов разных времен… Но не это главное: «Прежде всего проблема была в том, что норвежские школьные якобы музеи выполняли слишком простую задачу – быть историческим представительством в современности конкретного образовательного учреждения». Поэтому и были они интересны очень немногим: бывшим и нынешним педагогам и ученикам, их родителям – и все. При этом подобная «мемориальная комната» истории той или иной школы жила обычно богато – на целом собственном этаже, а обслуживали ее от одного до пяти штатных сотрудников.С 2001-го подобным богоугодным учреждениям в Норвегии (а с 2003-го и по всей Скандинавии) было предложено или перейти на собственное финансирование, или благополучно закрыться, или сменить концепцию. Выбравшие последний вариант обязаны были повернуться к людям, превратиться из музея для себя в музей для широкой публики, причем не только педагогической. С экономической точки зрения государство от ковровой бомбардировки бюджетами всех и каждого перешло к конкурсному финансированию самых интересных музейных проектов с непременным условием: часть, хоть и небольшую, музей должен зарабатывать сам.Эллин Рейте: «По сути дела, школьным музеям было предложено ответить на три простых вопроса: для кого вы? о чем вы? зачем ваш музей нужен – не школе, а шире – педагогическому сообществу, стране, миру? Очень многие в этот момент, нет, не закрылись, а переместили свои старые экспозиции в школьные коридоры, вынесли локальные истории в живое школьное пространство. Только немногие после долгих размышлений и споров решили обновиться. У единиц это получилось удачно».По словам Маргарет Совик, одного из крупнейших мировых экспертов в области школьной музеологии, «норвежцы одними из первых начали процесс обновления школьного музейного дела, они не без труда, но показали путь, по которому в 2002-2005 годах пошли и до сих пор идут остальные».Сейчас в Норвегии всего 8 школьных музеев. И в других странах их тоже немного: в Австралии пять, в Швеции десять, два в Дании, в Германии, Англии… Но каждый особенный. Маргарет Совик считает, что на сегодняшний день выработано несколько базовых моделей, по которым может достойно развиваться школьный музей. Все они еще не окончательный результат многочисленных проб и ошибок, но за каждым оригинальная и обоснованная идея, своя заинтересованная аудитория, свой способ жить и зарабатывать.Модель 1. Тематическая специализацияЛюбой коллекционер знает: нельзя коллекционировать все подряд, иначе накопленное теряет ценность и смысл. Бабочки или почтовые марки, старинные монеты или современная живопись. Выберите что-то одно, и тогда есть шанс собрать приличную коллекцию. Школьные собрания часто губит не только узкая направленность на историю конкретной школы, но и всеядность: тащи в музей и выставляй в нем все, что плохо лежит и под руку попало. Обычный в этом случае результат – скучно, бедно и как у других.«Естественная и очень простая мысль, которая должна возникать у любого школьного музейщика в период обновления: «В чем сила имеющегося у меня разнородного собрания экспонатов? Что в моей коллекции представлено лучше и интереснее всего?» – говорит Маргарет Совик. На фундаменте этой элементарной идеи выстроено несколько в прошлом чахлых, а сегодня чрезвычайно успешных малых школьных музеев Европы.Например, в 2003 году сотрудники школьного музея крохотного шведского Торзакера, перебирая коллекции, обнаружили, что в их распоряжении есть почти два десятка карт разных веков, которые использовались в местной школе на уроках географии. Идея вспыхнула внезапно: «Мы станем единственным в Швеции образовательным картографическим музеем, прослеживающим географическую историю мира в развитии». Средств на это потребовалось немного, старые карты скупались оптом на блошиных рынках, заказывались по Интернету на аукционах, торгующих по дешевке разнообразным старьем. Спустя всего 7 лет музей в Торзакере предлагает всем желающим (за деньги, конечно) полноценное путешествие по урокам географии начиная с XVII века. Не особенно желая того, этот музей стал еще и впечатляющим памятником национальных амбиций. Так, в специальном зале Торзакера в стык висят карты, например, Великой Дании, простирающейся от норвежских Бергена и Ставангера до современного Петербурга включительно, и не менее Великого Королевства Швеция с Копенгагеном в качестве областного центра. И тут же – Великое царство польское от Дрездена до Львова, Российская империя от Хельсинки до Аляски, Китай, включающий в себя Монголию и Японию…По сходному пути пошли и в итальянском Турине, где банальный музей обычной городской школы за два года превратился в Музей школы и книги для детей. И тоже благодаря практически случайному обнаружению в анналах библиотеки детских книг и иллюстраций, подаренных бывшим воспитанником-коллекционером и его женой, известным детским книжным иллюстратором. Музей, по словам его директора Франчески Пиццигони, не только прослеживает параллельную историю развития образования и детской книги, но и является крупнейшей в Италии детской библиотекой, на базе которой для всей школьной округи проводятся уроки и мастер-классы по рисованию.А вот в шведском Мальме и того не было – ни стержневой коллекции, ни щедрых меценатов. Два сотрудника предназначенного к закланию местного школьного музея (финансирование кончалось меньше чем через год) и это преодолели – с отчаяния они изобрели музей школьного юмора. Сами бывшие ученики, в компании педагогов они стали однажды вспоминать, как глумились в свое время над учителями и веселились на уроках. Глумились, как выяснилось, разнообразно. И поняли: вот и тема, и идея. Средств, что интересно, не потребовалось вовсе. Несколько сотен писем коллегам по электронной почте – и через полгода они были завалены экспонатами, причем со всего мира.Нынешний Музей шведской школы в Мальме завлекает посетителей слоганом «Почувствуй себя учителем!». Основная экспозиция этого музея – анфилада комнат веселого страха, испытываемого педагогом на уроке с непослушными детьми всех времен и народов. Тут и классическая мышь с кошкой, подложенные в портфель училке, и действующая коллекция оружия, отобранного у детей, от рогатки и плевательной трубки до пейнтбольного пистолета, последний раз использованного местным семиклассником Стивеном Нюстремом на уроке шведского языка в 1999 году. Отдельные и очень богатые коллекции, разумеется, посвящены школьным карикатурам на учителей, смешным школьным сочинениям (их в Мальме по музейному радио читают сами авторы), а также анекдотам из школьной жизни. Кстати, придумана и забавная игра: если посетитель сумеет на входе рассказать школьный анекдот, которого нет в собрании, то проходи бесплатно…Модель 2. Национальный символМаргарет Совик специально уточняет: модель номер два подходит далеко не всем. Для ее воплощения необходимо, чтобы школа, на базе которой выстраивается музей, воплощала в своем пути становление национальной системы образования. Такова, например, средняя школа в малюсеньком словацком городке Ревуке – первая школа страны, в которой еще в XIX веке, в составе Австро-Венгрии, началось преподавание предметов на словацком языке.Фактически экспозиция в Ревуке – это школьный мемориал, эволюционировавший в музей национальной самоидентификации с помощью образования. Сделан подобный кульбит был с помощью сотрудников Музея педагогики и образования (МУПО) в Братиславе – не столько музея, сколько методического центра, он снабдил Ревуку многочисленными экспонатами, посвященными истории словацкой педагогики разных веков и ее героям. Естественно, в привязке к истории самой школы.«В Словакии так получилось, что идею национальной эмансипации, становления самостоятельного словацкого государства оказалось возможно воплотить на примере школы, – рассказывает Владимир Мичаличка, научный сотрудник МУПО. – Для этого Ревука подходила идеально, надо было только расширить некоторые разделы экспозиции». Сейчас музей в Ревуке демонстрирует все этапы национального роста, и сделано это через одно образовательное учреждение, путь которого прослежен от начала до конца. Школу открывали на средства словацких меценатов (денег хватило всего на 2 класса), потом она стала гимназией-восьмилеткой, а в 1875-м власти, насаждая в крае венгерский, попытались закрыть школу, из-за чего чуть не случилось народное восстание. Обо всем этом рассказывают фотоматериалы, архивные документы, письма. Именно со школой в Ревуке были связаны имена знаменитых в Словакии педагогов Людовита Штура и Ивана Зоча, ее педагогические программы разрабатывал главный теоретик словацкого образования Сэмюэл Ормис. Каждому из них в музее посвящены специальные выставки.Уникальные возможности были востребованы нацией и в результате воплотились в уникальный музей – выставочный центр словацкого образования, что-то вроде педагогического ВДНХ. Только эта выставка действующая, тут проходят стажировку лучшие преподаватели страны, на практику ездят студенты, тут читают лекции словацкие писатели и журналисты, да и дети учатся. Конкурс в практически сельскую школу-музей в Ревуке (она еще и интернат) – больше 10 человек на место…На первый взгляд словацкая модель построения национального музея школы хоть и интересна, но для России не очень актуальна. В отличие от маленькой Словакии у нас невозможно собрать всю национальную педагогику под одной крышей – такое разнообразие идей, подходов, методов. А вот использовать идею, согласно которой история, воплощенная в полноценном музее, дает новый импульс для развития, вполне можно. Действующий музей «Фрунзенской коммуны» в одноименном Дворце пионеров в Питере, музеи (не столько учителей, сколько их методик) педагогов-новаторов 60-70-х годов – список претендентов можно продолжать долго…Модель 3. Аттракцион из школьной жизни«Главная проблема, которую приходится решать школьному музею, если он хочет привлечь посетителей, – скука. Впрочем, это проблема не музея, а школы в целом. Признаемся честно: школа скучна, и с этим что-то надо делать. Я всегда предлагаю посмотреть на школьную тоску свежим взглядом. Вкусный суп хорошая хозяйка способна сварить из самых обычных продуктов. Так и в школьном музее – захватывающий дух даже у взрослых луна-парк можно соорудить из самых обыденных школьных предметов – парт, грифельных досок, учебных материалов разных времен», – это опять Маргарет Совик.Так сделали, например, в Осло. Сегодня Школьный музей Христиании один из самых посещаемых в норвежской столице. Он входит во все основные туристические путеводители и проспекты, даже включен в систему скидок для иностранцев OsloCard, по которой туристы со всего мира пунктуально объезжают с экскурсиями основные достопримечательности города.Главная идея музея в Осло – реконструкция школьной жизни разных времен и включение гостей в череду игр на историческом материале. Выдуманный куратором музея Ханой Хольм девиз «Скажи мне – и я забуду, покажи – и я запомню, привлеки меня – и я научусь» последовательно воплощен в наборе школьных аттракционов. Один из главных – ролевая игра в урок, каким он был в самом начале XX века. Урок, перевернутый с ног на голову, в котором учениками становятся посетители, а педагогами – волонтеры, ученики старших классов или студенты педагогических вузов. Урок красочный и волне настоящий, с костюмами преподавателей позапрошлого века и вопросами из старинных учебников по географии, математике, биологии, химии. Группа переходит из класса в класс, от учителя к учителю, отвечает на вопросы, получает настоящие оценки, весело сравнивая свои современные знания с тем, что считалось истиной больше 100 лет назад. В Осло аттракцион сделали даже из школьного буфета, где вам на выбор предлагается ученический норвежский обед образца 1900, 1930 и 1990 годов.По мнению Эллин Рейте, игра с гостями на школьном материале способна освежить любой школьный музей – интерактивность, по ее мнению, нельзя сводить исключительно к дорогим современным технологиям, вовлечение посетителей в игру возможно и простыми методами. Перестройка музея в Осло в развлекательный центр заняла чуть больше года и потребовала мизерных не только по норвежским меркам средств – всего около 20 тысяч евро. Вложения окупились быстро, сегодня музей содержит себя и пятерых своих сотрудников сам, и еще немало зарабатывает.А в шведском Норрчепинге сделали еще проще: обычную, хоть и богатую школьную экспозицию, тематически разделенную по 4 залам (коллекции географических карт, школьно-письменных принадлежностей, учебных материалов и ученических парт разных веков), переформатировали в короткое путешествие по истории эволюции предметного школьного мира. Аттракцион и забавный, и познавательный: сначала пишешь диктант по шведскому языку образца 1930 года четырьмя разными перьевыми ручками. Следом – урок биологии (попробуй правильно ответить на вопросы трех разных школьных учебников из разных времен: ответы-то разные!), потом разберись в географии, как ее трактовали с конца XVIII века до наших дней. А на выходе, естественно, сектор «Приз»: отличники получают старинный диплом с королевскими печатями об окончании средней школы города Норрчепинга, написанный готической вязью.Нужно ли в заключение говорить, что в музее часто проводят занятия по разным предметам школы города? Услуга, разумеется, платная, но цены кусаются значительно меньше местных комаров. Поэтому местные педагоги часто пользуются возможностью разнообразить ученические будни уроками в историческом антураже.Модель 4. Архив по заявкамВ Таллине решили иначе: заигрывать с публикой не будем. В столице Эстонии с 1960 года на базе Педагогического университета шел по-эстонски основательный сбор материалов, относящихся к национальной системе образования. Доставали, покупали, классифицировали, осмысляли массу информации. Принимали на хранение самые разнородные коллекции – учебников, обучающих материалов, рукописей и мемуаров, фотографий, школьных стенгазет, сочинений и классных журналов, школьной мебели, образцов формы. Потом коллекции дополнялись и расширялись – итого сегодня в эстонском Педагогическом музее-архиве собрано почти 118 тысяч единиц хранения, многие из которых датированы серединой XIX века.Собрав это богатство, сотрудники во главе со своим директором Мааре Тормом стали размышлять о возможных формах жизни коллекции в новые времена. О северной выдумке устроить из нее «музей игры в школу» в Таллине знали, но ее сочли несерьезной и неподходящей: и здание музею досталось не сильно историческое, и масса экспонатов окажется не востребована. Остановились на модели центрального национального собрания обучающих материалов, своего рода платной образовательной библиотеки для учителей и студентов, главная ценность которой не только и не столько книги.Работа, конечно, предстояла адская – необходимо было, проанализировав коллекции, сначала сформировать своего рода многочисленные наборы обучающих исторических материалов в помощь педагогу, а потом ознакомить с ними школы страны. «Пришлось осваивать маркетинг и проводить в гимназиях разных городов страны презентации наших возможностей. Мы объясняли, чем материалы научного архива могут помочь педагогу сделать свои уроки интереснее. Сначала нам не верили, но после нескольких открытых мастер-классов, которые провели лекторы Педагогического университета, дело пошло и хорошо идет до сих пор», – говорит Мааре Торм.Сказать, что на материалы архива образовался ажиотажный спрос, конечно, нельзя. Но устойчивый поток заявок есть. Каждая – это не слишком большие, но все-таки деньги. Заявка может быть разовой, тематической, от конкретного педагога, а может быть годовой, на манер абонемента. Есть еще и коллективная заявка, когда на долгосрочное архивное обслуживание ставится или школа, или вся сеть частных гимназий.Фактически на основе архива в Таллине организовали успешную систему «проката» всего спектра необходимых на уроке и вне его образовательных материалов. Ваш класс создает стенгазету? Архивные работники подберут самые интересные стенные издания Эстонии начиная с 1920 года, будет что показать ребятам перед началом работы. Готовитесь к уроку истории и не знаете, чем бы еще развлечь учеников? Запросите в архиве эстонские учебники разных времен и дайте урок по теме в трех разных вариантах: в довоенном формате, по идеологическим лекалам «советской оккупации» и даже по эмигрантскому эстонскому учебнику 70-х годов, изданному в Бостоне.Маргарет Совик: «Опыт Таллина показывает, что в поисках себя музею школы необязательно обращаться ко всему обществу, как это часто делают в Норвегии или Швеции. Педагогическое сообщество достаточно многочисленно, чтобы формировать устойчивый спрос на историю образования и его артефакты. Форматирование архивных коллекций под запросы современной школы – альтернативный игровому и очень продуктивный путь. В этой парадигме музей-архив живет на трех разных уровнях. На первом – как маленький профессиональный музей, депозитарий истории образования и ее важнейших свидетельств. На втором – как педагогический центр, открытый исследователям и методистам. А на третьем – как архив по запросам учителей, стремящихся разнообразить учебную рутину».Модель 5. Методический музейный центрВо Франции и Германии по эстонским дорогам пошли еще дальше. В этих странах создали опорные музеи в статусе методических исследовательских центров, помогающие школе решать не учебные, а самые актуальные общественные задачи.«В Европе во все времена начиная со средневековья школа была главной ареной противоречий, связанных с интеграцией в общество новых национальных меньшинств. Образование – самая горячая точка, в которой всегда сходились разные интересы. С одной стороны, иммигрантов, естественно, стремящихся передать своим детям культурные и религиозные традиции предков, с другой – европейских властей, заинтересованных в передаче новым гражданам норм и ценностей цивилизованного христианского мира» – так пишет в своем докладе, специально подготовленном в 2007 году для симпозиума школьных музеев в норвежском Бергене, Маргарет Совик. Сегодня эта проблема еще актуальнее, чем вчера, поэтому и национальные школы, и отдельные учителя вынуждены вырабатывать новые способы работы с детьми иммигрантов. И для школы, и для педагога это означает, что ежедневно приходится на свой страх и риск решать сложнейшие проблемы пределов терпимости, свободы веры, автономии личной культуры ребенка. В этой ситуации, решили в Европейском союзе, учителям необходима и «помощь зала», и «звонок другу».Иначе говоря, в старой Европе эстонскую идею архива сфокусировали на главном для себя вопросе интеграции. И создали несколько европейских центров, формально именующихся школьными музеями. На деле же это, конечно, центры методической помощи педагогам, вырабатывающие на основе всего многообразия исторических и современных материалов ответы на вопросы времени.Подобные центры уже несколько лет работают во французском Ниме и германском Дармштадте. Оба крупные, оба некоммерческие, финансирование обоих – гранты Евросоюза и частные пожертвования. Центры похожи (пристальным коллекционированием методик, широким историческим и территориальным охватом, привлечением к анализу независимых экспертов), но ответы на один и тот же вопрос дают разные.«В результате работы этих музеев мы сегодня четко видим два образовательных тренда, корни которых уходят в эпоху Реформации, – делает вывод Маргарет Совик. – Французы и немцы идут параллельными дорогами, на обеих встречаются и победы, и проигрыши. Наша общая задача – анализ, а еще решение: какую из идей применить у себя?»Методику французов музеолог условно называет «приватизация ислама». В ней Франция – политическое сообщество граждан под трехцветным знаменем. В таком обществе начиная со школы строго разделены частные интересы ребенка и его семьи с интересами общества, в котором все должны иметь равные права. Таким образом, главная миссия школьного образования – обучение политическим принципам республики, а девиз школы – «Просвещение воспитанника и интеграция на основе взаимного уважения». Согласно французскому подходу культурные и религиозные традиции семьи, безусловно, чтимы, но лишь до тех пор, пока они не вступают в конфликт с местным законом и обычаем.Немцы в результате дармштадтских исследований и мягче, и толерантнее, их метод не «приватизация», а «приручение». Свое государство они полагают не политическим, а, скорее, культурным сообществом. Отсюда и более терпимая к иммигрантам миссия гражданского образования: увеличивать нравственность и социальную ответственность иммигрантов перед новой страной через знакомство с ее историей, культурой и религией.Однако и в Дармштадте, и в Ниме сходятся в одном: для четкого проведения национальной педагогической линии на уроке одних лишь личных учительских усилий недостаточно. Поэтому и там и тут методическая поддержка широка и разнообразна: мастер-лекции можно скачать из Интернета или заказать на DVD, работают телефонные «горячие линии» помощи учителю, по запросу школы в центрах-музеях подбираются любые необходимые материалы и отправляются страждущим экспресс-почтой. Для школ-подписчиков выходят электронные газеты, плюс каждый заинтересованный учитель может обсудить возникшую проблему на интернет-форуме, где дежурят специалисты-модераторы. Есть и музейные базы знаний: забиваешь в поисковую строку описание своего случая из практики – и через секунды перед тобой похожие ситуации и их решения…
Выбор читателей
Комментарии