Три «Бориса». Смутное время – это про нас

В Екатеринбургском театре оперы и балета с ошеломляющим успехом прошли первые показы новой постановки оперы Мусоргского «Борис Годунов». Сейчас на театральном пространстве областного центра существуют три спектакля, отзывающиеся на драматичные события Смутного времени. Продвинутые педагоги пользуются возможностью изучать историю России через художественную интерпретацию прошлого. Посещение спектаклей – пища и для сердца, и для ума. Оценить все три постановки нам помогут комментарии десятиклассницы Лизы Глазковой, большой любительницы театрального искусства.

Колокольный звонУ колоколов на Руси особый голос – глас тревоги. С колокольного звона начинается постановка Свердловского академического театра драмы «Иван IV. Грозный». Зачинает малый колокол, из небытия выходит первый звук, как человек рождается. В разговор вступают второй, третий: человек живет, общается, борется. И вот на пике, на подъеме силы и мощи звон обрывается, растворяется там, откуда пришел, наступает пронзительная тишина. Запах ладана, свечи горят в руках монахов, запевает хор. Атмосфера панихиды – царь умирает. Тревожность сохраняется на протяжении всего спектакля: мы в сумеречной зоне нашей истории…Режиссер Александр Исаков взял за основу пьесу Алексея Толстого «Смерть Ивана Грозного». Личность царя Ивана, правление, породившее Великую смуту, интересны сами по себе, и те, кто приходит в зал «за историей», получают ее в полном объеме, с нюансами и тонкостями. Но если смотреть спектакль «двумя глазами», стереоскопическим во временном и смысловом отношении зрением, можно увидеть гораздо больше. Режиссер не педалирует современные моменты, не проводит намеренно параллели, это лишнее. Пьеса тотально современна. Она о влиянии власти на человека. На протяжении всего спектакля Иван Грозный в исполнении народного артиста России Вячеслава Мелехова мучается и мучает других. Кается, совершает новые злодеяния, грешит и снова просит о покаянии. Человек, облеченный властью, оказывается перед угрозой потерять душу.Борис Годунов (заслуженный артист России Борис Горнштейн) поначалу тихо сидит в уголке. Долго молчит, чтобы произнести веское слово в единственно подходящий момент. Интриган, умеющий выглядеть честным и смелым. Он не захватывает власть – ее ему предлагают, приносят на блюдечке и умоляют принять. «Нас не судьба возносит над толпою. Она лишь случай в руки нам дает».В последних сценах снова раздается колокольный звон. По ком звонит колокол? Не по прошлому – по настоящему.Лиза Глазкова: «Это была первая историческая постановка о Смутном времени, которую я посмотрела. Кое-что про ту эпоху уже знала, но отрывочно, эпизоды не складывались в общую картину. Здесь же я наблюдала, как одно правление сменялось другим, увидела воочию движение истории. Шикарные костюмы членов Боярской думы, сшитые с учетом моды прошлого, оформление сцены, особый антураж – все это великолепно передавало атмосферу далекой эпохи. Спектакль имел для меня познавательное значение».Сыграть стихиюСпектакль «Борис Годунов» Коляда-театра в этом году стал номинантом национальной театральной премии «Золотая маска». У известного эпатажного режиссера это самый масштабный проект. Для него было приобретено огромное количество топоров, вил, старинных светильников и т. д., только костюм главного героя, который шили сами артисты, весит 25 килограммов! Впрочем, реквизит не главное, а лишь средство создания образа, во многом условного, так как Николай Коляда не стремится к реалистическому отражению действительности, в том числе и прошедшей.Коляда-режиссер умеет с первых секунд поймать зрителя на крючок: мгновенно подключаешься к спектаклю эмоционально, и он не только не отпускает на протяжении трех часов, но и заставляет работать. Кто ждет легкости и приятности, может не беспокоиться.Борис Годунов в ярком исполнении заслуженного артиста России Олега Ягодина примеряет на себя то один образ, то другой, предстает то хитрой лисой, то трагической личностью. Но главным героем спектакля становится русский народ. Многоликий и многообразный, меняющийся, но до сих пор все тот же, что в Смутные времена. В нем присутствует сочетание несочетаемого: долготерпение и всепрощение, мечтательность и жестокость, доброта и лукавство, ум и бестолковость, варварство, дикость и одухотворенность. Монах, рассказывая об убиении царевича Дмитрия, на глазах зрителей разделывает курицу, не бутафорскую, а самую настоящую, только что из магазина – «мясо жизни и смерти». Весь спектакль – это череда трансформаций, превращений живого в мертвое и наоборот. Энергонакал массовых сцен зашкаливает. Спектаклю удалось сделать невозможное – сыграть стихию.Лиза Глазкова: «Коляда никогда не ставит задачу пересказать сюжет, на его постановки нужно идти подготовленными, зная хотя бы содержание пьесы. Спектакль произвел на меня огромное эмоциональное впечатление, пожалуй, скорее тяжелое, чем светлое. Излишество как таковое неизменно присутствует в постановках Коляды, это не недостаток, а индивидуальный почерк: Коляды всегда много. Этот спектакль дал возможность почувствовать, как жилось людям в далекую эпоху».Сбрить бороды…На сцене – серая стена, почти упирающаяся в несуществующий потолок. Мужички в спецовках тянут шланг, опускают его в канализационный люк (какая знакомая по нашим улицам картинка!). Курсируют вооруженные охранники. К стене (то ли лагерный барак, то ли старинные палаты) прилеплены серо одетые люди. Безликая молчаливая толпа. Но вот она отделяется от стены, начинает звучать, запевает хором – и индивидуализируется, набирает мощь, в ней проявляется скрытая сила, страшная, если она не управляема, еще страшнее, если управляема кем-то в неблагих целях…Так начинается новая постановка оперы Мусоргского «Борис Годунов» в Екатеринбургском театре оперы и балета. Нынешней осенью театр отмечает столетие. Одно из главных событий юбилейного фестиваля – премьера с громким именем не только драматурга и композитора, но и постановщика. Режиссер Александр Титель – народный артист России, лауреат Государственной премии, трижды лауреат «Золотой маски», художественный руководитель оперной труппы Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Теперь столичный житель, а начинал свою творческую карьеру в Свердловске в 1980 году, за 11 лет поставил здесь 12 спектаклей и в юбилейный сезон вернулся с ярким творческим проектом на малую сценическую родину.Слухи о необычной постановке бродили еще до премьеры, мол, увидим на сцене автоматы, шапки-ушанки, пластиковые бутылки в руках героев. Увидели. Но главное – услышали: свежую, как будто очищенную от множества прошлых воплощений, музыку потрясающей силы и глубины. Мусоргский написал не историческую трагедию. Мусоргский написал трагедию об истории: история здесь является главным персонажем. Шедевр композитора нельзя рассматривать как произведение о конкретной эпохе, в нем все «здесь и сейчас». Это произведение в целом о России. Дрожь пробирает от отдельных сцен.Александр Титель давно прославился тем, что «брил бороды» и «снимал кафтаны» с давно написанных опер. Вот как он сам говорит о необходимости актуализации в искусстве: «Нельзя прятаться за старину, за крест нательный. Нужно выходить в другое измерение, вечное. Придумать такие пространство и время, которые позволят сути произведения раскрыться так, как до сих пор не было. Не насиловать произведение, не ломать о концепцию как о коленку, а создать условия, в которых оно будет жить еще более органично, чем прежде. Главная задача актуализации – переинтонирование. Как спеть тот же самый звукоряд, что и полтора, два века назад, но чтобы в нем слышались сегодняшние мысли и чувства? Фраза из «Бориса Годунова» «Достиг я высшей власти» в 1883 году и в 2012-м должна звучать абсолютно по-разному, хоть ноты в ней одни и те же.То, в какие костюмы одеть героев, для меня не главное. В данном случае делать спектакль чисто историческим, где бы бояре в шубах переходили из Успенского собора и обратно, значило бы пожертвовать духом ради буквы. Дух же произведения – ощущение беды, кризиса, это сомнения и страдания совести, предчувствие Смутного времени. Спектакль выражает тревогу за судьбу страны, сегодняшней, для нас единственной».Лиза Глазкова: «Новая опера меня поразила. Я не знала, что оперы бывают такими современными, все же это «древний жанр». Помню, я слушала в том же театре «Богему», все красиво, романтично, но совершенно не трогает, как будто в музее побывала. Здесь же я почти сразу забыла о необычности (точнее, обычности) нарядов, сценического антуража и прочих ухищрений-обновлений. Но оторваться не могла от сцены, до того интересно оказалось происходящее. Спектакль был посвящен событиям прошлого, но казалось, что он про нас».Екатеринбург