Трансплантолог Гений, внедривший коронарное шунтирование и пересадку органов, умер в нищете

Последние годы жизни он не выходил из дома один. Затворничество началось после того, как Владимир Петрович утром пошел погулять с собакой и вернулся лишь поздним вечером. Хорошо, дочь Оля вложила в карман его куртки записку с указанием адреса – Демихову помогли посторонние люди. И собака. В то утро из-за прогрессирующей болезни ученый потерял остатки памяти.

Участковый врач Егоров, навещавший Демихова, поражался нищете и убогости квартирки, в которой вместе с его пациентом обитали его жена Лия и три собачки: овчарка и две дворняги. У овчарки было два сердца. У дворняг, как и задумано Богом, – по одному. Второе сердце собаке подсадил ее хозяин – экспериментатор с мировым именем Владимир Демихов.

В детстве Володя располосовал щенка лезвием для бритья – чтобы посмотреть, как бьется собачье сердце. Конечно, щенок умер. К этому факту можно относиться по-разному, и я, признаться, не сразу решился включить его в очерк. В каждом из нас заложен дьявол, но тем и отличается гений от простого смертного: дьявол гения через поколение-второе становится добродетелью для миллионов.
Варварский эксперимент на задворках крестьянского дома в станице Ярыжинская Донской (ныне Волгоградской) области стал началом новой эпохи в мировой медицине – медицине трансплантации органов. Медицине репродукции человека. Щенок погиб в руках деревенского мальчика для того, чтобы через полвека спасти десятки тысяч людей.
Ельцин обязан жизнью тому располосованному щенку. Черномырдин обязан тому щенку своими румянцем, жизнелюбием и красноречием. Сотни тысяч других людей – именно Демихов первым “придумал” и “внедрил” коронарное шунтирование. Ренат Акчурин – хирург, державший в руках сердца всех небожителей России, – не раз говорил: “Доктор Демихов – один из величайших экспериментаторов мира, технологиями которого до сегодняшнего дня пользуются все клиники мира, занимающиеся пересадками сердца, печени, почек, легких”.
Мир знает хирурга Кристина Барнарда. Считается, что именно Барнард первым пересадил сердце человека в 1967 году. Но мир забыл, что в 1961 году Барнард всего лишь ассистировал Демихову во время операции по трансплантации сердца на собаке. Барнард считает Демихова своим учителем. Барнарда стоя встречал зал на церемонии парада великих людей ХХ века – Демихов умер в нищете и забвении. Барнард выслал учителю скромный подарок – несколько пар эластичных носков. Чтобы получить эту бандероль из Штатов, Демихов обивал пороги Минздрава и КГБ.
Почти всю жизнь ученый с мировым именем получал 98 рублей в месяц, занимая ставку младшего научного сотрудника. И только когда одновременно защитил и кандидатскую, и докторскую диссертации (это была усеченная цензорами первая в мире монография “Пересадка жизненно важных органов в эксперименте” – единственное в те времена руководство по трансплантологии. Спустя годы ее переиздали в Нью-Йорке, Берлине и Мадриде), ученый-экспериментатор стал получать 240 рублей в месяц. (Официальный оппонент Демихова на защите профессор Андросов сказал, что та монография стоит шести докторских диссертаций).
Демихов – Гагарин странсплантологии. Даже время их подвига совпадает. Гагарин покорил космос в 1961-м – Демихов написал монографию по пересадке органов годом раньше.
В 1962 году американский хирург Молт впервые в мире пришил мальчику оторванную руку. Молт использовал методики Демихова (американец сам об этом неоднократно заявлял) – на родине же Демихова называли шарлатаном.
В берлинском (американском, английском, французском, аргентинском) справочнике о мировых ученых, проложивших новые пути в медицине, биологии и естествознании, имя Демихова стоит рядом с именами Сеченова и Мечникова – в Советской медицинской энциклопедии о Демихове ни слова.
“Переворот в медицине”, “медицину будущего” Владимир Демихов делал в… пятнадцатиметровой комнатушке, половину которой занимали аммиачная установка и шкаф с препаратами и инструментами. Тут же стоял операционный стол. В этой же комнатушке находилась и собачья клиника. Это значит, что животные ели, пили, принимали лекарства и процедуры и оправлялись в одном и том же месте. Рядом с операционным столом. При этом ученый-экспериментатор и его помощники умудрялись сохранять стерильность.
Здесь же ютились восемь сотрудников демиховской лаборатории. А если учесть, что не было дня без паломничества в чудо-операционную групп других ученых и студентов, то можно представить, в каких условиях работал гений отечественной медицины. К комнатушке-кабинету – операционной-клинике примыкал туалет, который переоборудовали в хранилище электрокардиограмм и раздевалку. Из стульчака сделали столик. Протоколы исследований вел В.Л.Ваяинов – преданнейший делу Демихова человек. Он страдал туберкулезом позвоночника, но дневал и ночевал в лаборатории.
Но и такие условия Демихов считал за благо. Когда он работал в институте Вишневского и не имел жилья, то ночью спал на столе, на котором утром оперировал собачек, купленных на свои гроши.
В дни, когда Демихова вышвыривали и из этой убогой лаборатории (тогдашний министр здравоохранения Петровский считал опыты Демихова антинаучными и вредными), в дни, когда Демихов от отчаяния был близок к самоубийству, он отказался от заманчивого предложения одного американского мультимиллионера (как бы сейчас сказали) спонсировать работу советского ученого. А то и вовсе уехать в США. Знаете, что ответил американцу Демихов? Дословно: “Такие условия, какие мне созданы на Родине, американским ученым и не снились”. Звучит двусмысленно, но Демихов и не предполагал этого. Он хотел сказать только одно: он – советский ученый. И только советский…
А его продолжали травить. Намекали: поставь над монографиями фамилию министра или – на худой конец – фамилию влиятельного, обласканного Политбюро директора одного из институтов и будешь кататься как сыр в масле. Демихов отказался. Ему не простили.
Когда Демихов работал у Александра Александровича Вишневского (сына великого Александра Васильевича Вишневского, одного из гражданских мужей Светланы Аллилуевой), когда Демихов ютился с лабораторией в Институте Вишневского, его лаборантов обвинили в краже микроскопа. Ученый так переживал, что с нервным истощением слег в больницу. С “того света” его вытащила жена Лия.
Демихов (повторюсь) первым сделал шунтирование на сердце собаки. Ленинградский хирург Колесов в одной из своих работ написал, что повторил вслед за Демиховым шунтирование с использованием внутригрудной артерии. Колесова и группу из 20 других ученых выдвинули на Ленинскую премию. Демихов в этом списке не значился.
Лия Николаевна и Ольга написали письмо в “Правду”. Был скандал. В конце концов кого-то из прилипал из списка выкинули – Демихова включили. Он, что называется, зацепился за список. А должен был стоять под номером один. Самое смешное (и трагичное одновременно) – Демихов совершенно не умел (и не хотел) за себя постоять. Его щитом и его мечом была его жена Лия. И дочь Ольга, когда подросла.
Демихов был абсолютно беззащитен. И беспомощен в быту. Он мог есть что угодно. Что угодно носить. У него постоянно мерзла голова, и Лия Николаевна с Ольгой шили и вязали ему специальные шапочки, чтобы согреть гениальную голову отца.
Демихов мог проснуться среди ночи и записать “приснившуюся” ему очередную схему той или иной операции. (Так просыпался среди ночи Маяковский и записывал рифму на коробке из-под “Беломора”). Как любой гений, Демихов был одержим идеей, а не комфортом. (Над Менделеевым подшутили лаборанты. Принесли ученому обед, под шумок съели его. Великий химик, отвлекшись от дел, взглянул на пустые тарелки и буркнул под нос: “Оказывается, я уже поел…” И продолжил опыты. Он был уверен, что пообедал).
В 1965 году на заседании Общества трансплантологов в Москве Демихов показал любительский фильм о банке оживленных органов, который создал. Что тут началось! “Шишки” в белых халатах взбунтовались и решили лишить ученого всех степеней и званий. Но сторонники Демихова его отстояли.
Все эти гонения Демихов мог прекратить телефонным звонком. Ведь его двоюродным братом был Сергей Матвеевич Штеменко. Крупный военачальник. В одно время – начальник Генштаба. У братьев были хорошие, ровные отношения. Лия Николаевна вспоминает, что поездка в гости к Штеменко всегда была праздником для семьи. Штеменко жили весело и богато.
Но ни разу ученый-экспериментатор не поплакался в жилетку брату-военачальнику. Почему? Гордость и профессиональное самоуважение ученого – понятно. Что еще? Демихов (мягко говоря) недолюбливал Сталина. А Штеменко, известно, человек, выросший из сталинской шинели.
Демихов дружил с крупным иммунологом Роном Кербичем. Они вместе заканчивали биофак МГУ. За рюмочкой Рон и Владимир всегда говорили, что они счастливые люди. Прошли войну и остались живы. Занимаются любимым делом. Не угодили в сталинские тюрьмы, хотя могли бы. По краю ходили…
…В СССР гений медицины Владимир Петрович Демихов не был удостоен даже звания профессора. Чуть ли не единственный, кто вытащил Демихова из забвения, – его ученик, директор Центра репродукции человека Андрей Акопян. Акопян добился, чтобы Демихову дали орден “За заслуги перед Отечеством” III степени. До самой смерти Лии Николаевны помогал ей. (Вдова получала пенсию в 360 рублей).
Люди, охочие до сенсаций, знают Демихова как человека, “пришившего” к одной собаке голову другой. Было и такое. Но не ради “фокуса” гения-фантаста. Ради нас с вами…

Сергей РЫКОВ