Трагически разлученные. Почему русский язык и литература оказались на разных полюсах

Имя академика РАО Генриетты ГРАНИК на устах у педагогического мира уже более тридцати лет. Напомню, тогда, анализируя экспериментальный учебник, созданный в 1970-м под руководством Граник в лаборатории «Школьный учебник» Института психологии АПН СССР и удостоенный Премии имени К.Д.Ушинского, академик Михаил Николаевич Скаткин писал: «Такой учебник коренным образом изменяет позицию ученика в процессе обучения: из пассивного объекта педагогического воздействия ученик становится активным соучастником совместной деятельности с учителем и товарищами по классу».

СтатфактДлительность непрерывной работы в начальной школе не должна превышать 15 минут.По данным, полученным психологом лаборатории «Школьный учебник» Юлией Балашовой, не верят в возможность освоения русского языка и чтения от 39% до 54% учащихся.От 35% до 38% детей говорят, что они с радостью бы ходили в школу, если бы не было контролирования знаний.В 1-м и 2-м классах сам процесс чтения и письма отнимает у ребенка много сил и времени. В 7-8 лет энергетические затраты детей в 2-3 раза превосходят затраты взрослого человека. В этот переломный период ребенка нельзя перегружать.

Наша встреча в нынешней крохотной подвальной лаборатории Генриетты Григорьевны обернулась импровизированным «круглым столом», точнее, столиком. За ним собрались все, кто оказался в тот час на службе. Наталья Борисенкова из подмосковного Королева, ведущий научный сотрудник лаборатории, практикующий учитель, а также начинающие сотрудницы лаборатории Оля и Света. И хотя на первый взгляд разговор этот мог бы показаться специальным, а на второй…

Впрочем, судите сами.

«Пять худых кляч тащили повозки…»

– Рита Григорьевна (так зовут ее близкие и знакомые), только что вышла созданная творческим коллективом с вами во главе серия учебников русского языка для первой ступени образования. У нас сегодня принято объявлять все новое учебниками нового поколения. Ваше определение своих книг звучит куда скромнее – «нового типа». В чем же тут принципиальное различие?

– Видите ли, чтобы создать настоящий современный учебник, и десяти лет не хватит. Но сейчас даже те, кто понимает, что от школьного учебника очень многое зависит (еще Лернер говорил: каков учебник, таково и обучение), тем не менее дают авторам на все про все год-два.

К огорчению, чем учебник лучше, совершеннее, тем меньше учителей будут работать по нему. Вынесем причины за скобки – они известны. Но замечу главное: чтобы работать по-новому, нужно самому учиться, быть человеком серьезно образованным.

– Хорошо. Но что вы думаете об учебниках нового поколения?

– В них можно что-то более или менее усовершенствовать. Но существенной разницы, отличия от предшественников ни в методике, ни в психологии, ни в лингвистике там нет. Как приводились одни и те же штампованные примеры, они и остались. Ну, может, пионеров заменили на ребят. Как распознавали предложение с подлежащего, так и продолжают.

Наталья БОРИСЕНКОВА:

– Смотрите, если начинать распознавать предложение от подлежащего, случаются постоянные типические ошибки. Дети часто вообще не находят других членов предложения, путают прямое дополнение и подлежащее. Да что там дети – учителя не справляются с заданием. Например, в таком предложении, как «В степи разжигали костры», подлежащим называют «костры».

Генриетта ГРАНИК:

– Правильно. Если не учитывать, что между подлежащим и сказуемым двусторонняя связь, а не одно лишь согласование, как писали в учебниках раньше (сейчас об этом просто умалчивают), то и происходит эта путаница. И что вы думаете, во всех учебниках сохраняется прежняя формулировка: подлежащее – главный член предложения, то, о чем говорится в предложении, оно и отвечает на вопрос «кто или что». Давайте поработаем точно по этим признакам. Пример: «Пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору».

И я краснею, как ученица у доски. Сама спрашиваю, сама отвечаю. Роли меняются… «Подлежащее – это главный член предложения». Не срабатывает. Дальше: «Это то, о чем говорится в предложении». Во-первых, говорится о повозке и… о клячах. А третий признак отвечает на вопрос: «Кто или что?». «Клячи» на этот вопрос не отвечают. Значит, «повозки» – это именительный падеж. Действие переходит на «повозки», а они его не совершают. Я в полной растерянности: так выходит, ни один из признаков, которые даются в этих последних учебниках нового поколения, не работает.

– Так что же делать? – задаю извечно родной вопрос.

– Дело в том, что от подлежащего к сказуемому мы действительно можем задать грамматический вопрос. Потому что связь-то – согласование («пять кляч тащили»). Вначале мы находим как будто подлежащее. Но ставит слово в именительный падеж, то есть управляет им, сказуемое. Кроме того, ряд формулируемых признаков просто толкает учеников на неверное распознавание членов предложения. Не говоря уж об ошибках в бесподлежащных односоставных предложениях. Скажем, «Ночь», «Красная площадь».

– Так что ж, односоставные, они и состоят из одного главного члена предложения, подлежащего?

– Это не так, предложения без сказуемого не бывает. Потому что оно и есть тот член предложения, который создает, организует его. Эти предложения – двусоставные. В них просто нулевое сказуемое. Понимаете, что такое «ночь»? Она устанавливается, она есть. Это открытие не мое, лингвистов. Все идет от сказуемого. Оно – многовалентный элемент, образно говоря. У него может быть и пять валентностей. Например, если я скажу «сижу». Это сказуемое сразу притягивает: «Кто сидит?» (я). «Где сижу?» (в комнате). «Как сижу?» (удобно). «Когда сижу?» (в шесть часов вечера). Другое дело, что в конкретном предложении не все возможности могут реализоваться. Именно эти законы лингвистики отражены в новых учебниках.

Разноцветные странички

– Грамотность – это не самоцель. Главная задача – вырастить культурного человека, свободно владеющего устной и письменной речью. А грамотность включается сюда как составляющая.

– Но почему она все-таки обязательно должна включаться в понятие культурного человека?

– Исследования психологов показывают, что понимание и развитие мышления связаны со всеми видами речи: с речью внутренней, внешней, письменной и устной. И наоборот. Вот представьте себе, что мы ставим перед собой только одну задачу: чтобы ученики грамотно писали. Мне ничего не стоит сделать такую программу. Когда я сильно нуждалась, брала учеников и за 9 дней готовила их к успешной сдаче экзаменов. Это типичное натаскивание очень квалифицированным репетитором. Но никакого отношения к развитию оно не имеет.

– Хорошо, а тогда что для вас понятия «культура», «культурный человек»?

– Культура – это понимание в широком смысле слова.

– Неожиданно…

– Между учеными всегда шли споры: что такое понимание. Итог ли это мыслительного процесса и ряда каких-то других процессов и феноменов, в результате которых достигается понимание, или сам процесс? Десятилетия ломали копья разные научные школы. Мы же рассматриваем понимание и как процесс, и как итог.

– Но что же конкретно сюда входит?

– Прежде всего воображение.

В воображении мы создаем реальность из несуществующего. Вдруг «видим» Анну Каренину. Потому что знаем, какого она роста, и это ее фиолетовое бархатное платье и завитки на шее… Не включив свой «мысленный экран», понять всего «рисунка» невозможно.

Вообще «воображений» так много. Совсем не то с представлением. Вот я прошу вас представить себе вашу комнату. Тут вам совсем не надо ничего комбинировать.

Здесь столько всяких процессов, которые, каким-то образом переплетаясь, организуясь, рождают в конце концов понимание. Фабулы, содержания, подтекстовой информации, концепции… Проблема понимания связана с филологией. Поэтому параллельно с учебниками русского языка мы создали еще и учебные пособия по литературному чтению «Путешествие в Страну Книги».

Эти учебники из серии «понимания» состоят уже из пяти книг. И реально помогают не первый год вырабатывать у маленького читателя приемы понимания текста. С самого 1-го класса детям радостно учиться, перелистывать да просто держать в руках эти замечательно, с душой и сердцем изданные книжки, разноцветные странички которых, кстати, связаны игровыми моментами – объединены идеей путешествия по разноцветным странам.

– Параллельно с учебником русского языка мы занимаемся (я работаю в 18-й гимназии города Королева) и по этим замечательным книгам по литературному чтению. И вот эти два предмета, которые, как говорит Рита Григорьевна, трагически разлучены в школе. Ведет их один учитель, в одном и том же классе, с одними и теми же детьми. В итоге часто на русском дети отказываются что-то рассказать, на литературе – написать. А эти «Путешествия» дают нам лучшие результаты не только по развитию грамотности, но и мышления, понимания текста. Чему уже поздно учить в 6-7-х классах.

– Сегодня вы мне сказали очень важную вещь: для того чтобы внедрить все это в массовую школу, придется переучивать учителей. Я об этом думала и поняла: нужно быть идеалистом, чтобы поднять эту махину. Поэтому и не бросила свой семинар «Русская филология».

Что же, попробуем переделать страну…