Тоска по эпосу

Девятилетняя эпопея закончилась. Сериал «Игра престолов» подошел к концу и оставил у многих, даже у былых поклонников, осадок сильного разочарования. О провале последнего, восьмого, сезона сейчас не написал только ленивый. Но теперь следует подумать, почему самая успешная кинофраншиза XXI века заставила отречься от нее даже фанатов, к которым автор этих строк отчасти принадлежал.

Для начала зададимся вопросом, в чем был секрет такой бешеной популярности, всего этого феномена «престоломании», когда каждая серия каждого сезона еще перед выходом активно обсуждалась СМИ и самими зрителями? А тут все очень просто: современному человеку необходимо Средневековье. Оно ему нужно как глоток свежего воздуха. Нынешний массовый зритель чем дальше, тем сильнее будет тосковать по временам этой дикой свободы, поскольку современная цивилизация при всем ее комфорте такого ощущения никогда не даст. Осточертевшая работа с ее постоянными проблемами, счета за ипотеку и ЖКХ, вечные претензии родственников, которые живут с тобой бок о бок и от которых ты (при всем, разумеется, уважении к ним) никуда не можешь деться. И многое-многое другое. Этот повседневный ад заставляет людей уйти в придуманную для них сказку, и средневековые декорации для этого идеальны.
Бешеная популярность жанра фэнтези (сначала в книжных версиях, как в 90‑е годы, а потом уже в формате полного кинематографического метра, как в случае с джексоновским «Властелином колец») объясняется только этой причиной. Но к восьмому сезону «Игры престолов», когда в диалогах и актерской игре стали откровенно бросаться в глаза все их огрехи, назрела другая проблема. Да, Средневековье можно и нужно сделать массовым товаром, обернуть в целлофан и выставить на магазинный прилавок. Но, чтобы этот продукт продолжали массово потреблять и чтобы у зрителей не возникло чувство того, что их обмишурили, качество такого товара тоже должно быть на высоте.
Интернет буквально ломится от новостей про негативную реакцию самих актеров на собственную игру. Исполнитель роли Джона Сноу Кит Харингтон схватился на просмотре за голову, а Конлет Хилл, сыгравший Варис, и вовсе выкинул сценарий, узнав, каким образом погибнет его герой. Горы трупов в конце любого произведения всегда производят впечатление полной натянутости и неестественности. Зачем убивать так много действующих лиц, пусть они поживут своей жизнью и после слов «Конец фильма»! Но режиссеры Дэвид Наттер и Алан Тейлор, которые, как известно, поругались в процессе создания сериала с автором книжного первоисточника Джорджем Р.Р.Мартином, видимо, к финалу решили залить кровью все пространство вокруг. Вопрос, мотивировано это сюжетно или нет, не имел для них никакого значения. И главным шоком для фанатов, конечно, стала абсолютно неожиданная смерть Дейнерис Таргариен (Эмилия Кларк).
На ней-то все и держалось и в книжке, и в фильме. Вернее, не только на ней, но и на Джоне Сноу. Дейнерис (Юг) и ее, как оказалось, близкий родич с Севера – это был главный контрапункт всего произведения. Два положительных героя, бьющиеся каждый за свою правду и сплачивающие народы вокруг собственных харизм, которые при встрече никак не могут друг друга понять и поладить, – это было сильно и неожиданно. В любом случае не банально. К последним сезонам стало понятно, что Дейнерис с ее вечной убежденностью в собственной правоте катится чуть ли не в фашизм, а угловатость и зачастую неуверенность провинциала Сноу уже становятся преимуществом. Но умерщвление героини лично на меня произвело весьма странное впечатление. Дальше молчание, ибо обязательно пойдет спойлер…
Моя тоска по средневековому эпосу должна вознаграждаться, я не хочу оставаться разочарованным. Диалоги последних сезонов с их откровенной топорностью, откровенным «как бы Средневековьем» мне откровенно мозолили слух даже при первых просмотрах, а пересматривая эти серии, я уже воочию вижу их так называемую клюквенность. Давайте сравним разговор Джона Сноу с Рамси Болтоном (Иван Реон) перед их последней битвой и диалог Вильгельма Баскервилльского и инквизитора Бернара Ги из не менее культовой вещи на тему Средних веков – романа «Имя розы» Умберто Эко. В обоих случаях участники диалога утонченно издеваются друг над другом. Такой своеобразный средневековый троллинг. Но в «Игре престолов» все это выглядит совершенной халтурой, ибо Болтон общается со Сноу («Спешься и преклони колена. Ты обязательно проиграешь это сражение»), как какой-то предельно лаконичный вождь племени иерокезов с вождем племени делаваров. Совершенно другое впечатление оставляет аналогичная сцена у Эко, где обоюдные поддевки Вильгельма и Бернара Ги – типичный образец средневековой цветистости речи.
Там – откровенная подделка, здесь – именно то самое Средневековье, которому ты хочешь доверять. При этом абсолютно понимаешь, что перед тобой такой же художественный вымысел, причем оформленный в таком же массовом жанре детектива на экзотическом средневековом материале. Кстати, в ближайшее время выходит очередной сериал по этой книжке (фильм 1986 года с Шоном Коннери в главной роли, понятное дело, и к самому Умберто Эко никакого отношения не имел). Посмотрим, надеемся не разочароваться. Снимали немцы и итальянцы, а они-то уж умеют правильно взяться за дело.
Но вот что обязательно надо сказать, подытоживая свой критический отзыв. Специфика кинематографа как того самого «искусства иллюзий», когда зритель приходит в зал с целью расслабиться и пожевать попкорн, конечно, никак не должна игнорироваться. Среднему потребителю нет никакого дела до исторической достоверности, реалистичности картинки и многих вещей, которых иногда требуют чересчур усердные ревнители чистоты приближенности к реалиям. Да и жанр фэнтези, само собой разумеется, не предполагает прямого попадания в исторический контекст. Тут все условно, в этом надо отдавать отчет. Но и для того, чтобы сбылось знаменитое пушкинское «Над вымыслом слезами обольюсь», надо сделать так, чтобы расплакаться хотя бы над смертью Дейнерис действительно захотелось. И чтобы это не производило впечатления, будто бы создатели сериала, за девять лет окончательно уставшие от него, вдруг взяли и решили все оборвать.