То ли еще будет…

Чего ждать от содержания образования в 12-летке

Сама школьницы Кристины Орбакайте в свое время пела: “Кандидат наук – и тот над задачкой плачет”. И обещала – то ли еще будет! Алла Борисовна как в воду смотрела. В 1998 году вышел в свет объемистый двухтомник “Учебные стандарты школы России”, дающий повод для размышлений на тему “Двадцать лет спустя”. Немало в былые времена было сказано гневных и справедливых слов по поводу пресловутой “перегрузки”. Называли главную ее причину – ограниченное представление о содержании образования, сводящее это содержание к основам наук. Литературу, например, преподавали как литературоведение. Методисты, авторы программ и учебников больше всего опасались уронить хотя бы каплю из сосуда с драгоценной научной влагой, пока донесут его до школьной парты.

Теперь уже в давние 1970-1980-е годы много говорили и писали о том, что курсы истории, географии и других школьных дисциплин перенасыщены фактическим материалом: датами, деталями, фамилиями. Президент АПН СССР М.И.Кондаков, выступая в 1983 году перед педагогами, привел имя одного деятеля, занимавшее видное место в школьном учебнике и при этом неизвестное не только кандидатам, но и докторам исторических наук. А горемыка-восьмиклассник должен был его знать. По географии надо было заучить шесть типов климата Австралии. В VI классе пришлось отменить экзамен по геометрии, потому что ни учителя, ни родители, среди которых попадались кандидаты физико-математических наук, не могли понять, что там такое написано в учебнике. Как было сказано по аналогичному поводу в одной из американских публикаций 1950-1960-х годов: профессора, авторы учебников математики, вышедших в то время в США, не думали об учениках и писали по привычке для профессоров.

О преподавании литературы наши писатели в то время высказали много обидного для педагогов. Сетовали на то, что в школе анализом разрушают целостность художественного произведения. Лепестки под микроскопом – уже не роза. Александр Твардовский говорил: “Курс литературы не приучает, а отлучает от школы”. Юрий Бондарев признался, что в школе у него убили любовь к Гоголю. О наказании за нестандартность поведал читателям “Литературной газеты” в 1984 г. Вениамин Каверин. Он решил помочь восьмикласснице, дочери друзей, и написал за нее сочинение на тему “Горе от ума” и русское общество начала ХIХ века”. Нестандартный его труд учительница удостоила даже не тройки, а двойки, хотя, сообщает писатель, ему “удалось написать сочинение без грамматических ошибок, и русское общество ХIХ века было “отражено”. Обычно, отмечал он, школьники пишут сочинения по литературе с полным равнодушием, с холодным, абстрактным отношением к “образам”, “сюжетам”, “идейно-художественному богатству” изучаемых произведений.

А что сегодня? Откроем первую книгу учебных стандартов школ: “Прочитайте фрагменты из романа И.А.Гончарова “Обломов”… Раскройте идейный смысл и художественное своеобразие эпизода, укажите его роль в романе. Как в споре героев проявляются их жизненные позиции? На чьей стороне автор? Отвечая, попытайтесь использовать понятие речевая характеристика”. (С. 146). Жаль, мы уже никогда не узнаем, как справился бы с этим заданием Вениамин Каверин. Особенно с идейным смыслом. Мелькают требования: “знать конкретно-историческое и общечеловеческое значение образов-персонажей; основные роды и жанры литературы”, дать “идейно-художественный анализ…”.

Не угасла и любовь к датам. Школьникам надо знать, когда случились революция в Португалии, убийство Дж. Кеннеди, “странная война” в Западной Европе и т.д. Требуется обосновать критерии периодизации, назвать основные периоды истории Китая в 1945-1990 гг. Это для тренировки памяти перед экзаменом или для жизни?

Кстати, о жизни. Читая учебник географии, второклассники узнают о секстиллионе (это такая шестерка с двадцатью одним нулем). Правда, автор, А. Казаков замечает, что “секстиллион настолько велик, что редко употребляется в обычной жизни”. Зато будет теперь, как видим, спутником младшего школьника в его необычной жизни. В той же книге ему толкуют про геоид и геоинформационную систему. Это должно бы больше волновать абитуриентов. Не все же второклассники пойдут учиться дальше не в третий класс, а прямо на географический факультет. Общая линия, однако, выдерживается. Она та же, что в стандартах: готовят не к жизни, а к вузу.

Вторая книга тех же стандартов, обязательный минимум по географии. Всю страницу (174) занимает перечисление методов географических исследований. Есть среди них и аэрокосмические: фотографические, электронные, геофизические, визуальные. Педагоги и родители могут быть спокойны – не выйдут из школы неумехи, не способные фотографировать Землю из космоса и не знающие об электронных методах или, к примеру, о муссонах внетропических и тропических широт.

Пройдемся быстрым шагом по другим разделам. Еще наши маленькие эрудиты должны уметь распознавать по характерным реакциям разные виды пластмасс, характеризовать промышленные способы переработки метанола и собрать шаростержневую модель созвучного ему этанола. А тем, кто не сможет охарактеризовать строение и функции клеток прокариот и эукариот, нечего и мечтать о хороших оценках.

Мне бы ваши заботы, господин учитель! Кстати, сколько раз на дню вы вспоминаете о сульфидах железа? А если вы не химик, помните ли, что это такое? Вы уверены, что не миновать беды, если дети не научатся, как требует стандарт, характеризовать особенности питания автотрофных и гетеротрофных организмов, сапрофитов и паразитов? Случится непоправимое, если не все сумеют сравнить строение и функции клеток бактерий, грибов, растений, животных?

Если дальше продолжать в том же духе, не только двенадцатилетнего, даже и тридцатилетнего срока обучения не хватит! Поневоле задумаешься, какое из двух зол меньшее – стандарты или их отсутствие? И не есть ли все это в лучшем случае бег на месте?

Но жизнь продолжается, и в ней проступает то, о чем мы ведем речь. Послушаем детей. Шестиклассник пишет стихи о любимой игрушке: …А я люблю уже давно / Играть с компьютером бесшумным, / И мне не нужно ничего, а лишь общаться с другом умным… / Я так люблю свою “игрушку”, / Не променяю ни на что. / Она поможет в жизни трудной / мне разобраться, “кто есть кто”.

Юный поэт имеет право так думать. Но мы-то ведь понимаем, что компьютер в этом деле не помощник. Знание аэрокосмических методов – тоже. И даже, пожалуй, идейный смысл эпизода из романа И.А.Гончарова. Неверно, что “не нужно ничего”, кроме машины. Друг нужен живой, обязательно умный. А еще – добрый. С незатейливым, но искренним посланием на эту тему к нам обращается девятиклассница Юля: Убить мечту – недолгая забота – / Гораздо легче, чем ее хранить. / Все более жестоки год от года / Мы… Этого уже не изменить…

Может быть, все же попробуем? Только вот смягчает нравы образование для обычной жизни, а не виртуальной.

Эта мысль, по-моему, не столь уж спорная, лежала в основе концепции содержания образования, предложенной научными сотрудниками лаборатории общей дидактики НИИ общей педагогики и опубликованной во многих трудах конца 1970-х – начала 1980-х гг. Их подход к содержанию можно назвать культурологическим. Содержание трактуется там не как только основы наук, а как педагогическая модель человеческой культуры в целом, взятой в аспекте социального опыта. Особое место занимает опыт творческой деятельности и опыт осуществления эмоционально-ценностных отношений. Такое образование готовит к жизни во всех ее проявлениях. Формирование содержания должно начинаться не с учебных предметов, а с общего представления о нем, составляемого на допредметном уровне. Не будет причин плакать над задачками, поскольку к науке, загадочной и холодной, дело не сведется.

Эти подходы и разработки пригодились бы прямо сейчас, на новом этапе перетасовки образования. Не надо считать их хорошо забытым старым. Возраст того, что сегодня смотрится как новое, – более почтенный, поскольку соотносится с технократическими и сциентистскими позициями, преодоление которых было заботой шестидесятых годов.

Володар КРАЕВСКИЙ,

доктор педагогических наук, профессор, действительный член РАО, академик-секретарь Отделения философии образования и теоретической педагогики РАО