На чтение: ≈ 10 мин.Душный августовский день клонился к вечеру. С Игорем Дмитриевым мы сидели за бутылкой вина на веранде, широкой и открытой, окруженной густыми зарослями плетистых роз. Возле веранды нелепо помпезный мраморный фонтан густо струил воду, услаждая слух бесконечным журчанием и освежая воздух.
Загадочный ГогольХорошо отужинав, мы решили развлечься чтением старинных журналов и газет. Дело в том, что мой собеседник – известный на всю Россию обладатель гигантской коллекции старинной периодики. Когда приличные дети шли в школу, этот шалопай лазил по чердакам старинных домов, c маниакальной страстью рылся в столетней пыли, отыскивая печатные творения, ныне заполнившие двухэтажную дачу. Когда на сцене театра или в кино видите персонаж, держащий в руках какие-нибудь «Московские ведомости» двухсотлетней давности, – будьте уверены, это из коллекции бывшего прогульщика.Сегодня мы решили заглянуть в прошлое. По моей просьбе Игорь вынул из папок те номера газет, которые в свое время стали вехами истории. Игорь развернул «Московские ведомости» от 23 февраля 1852 года: «В четверг, 21-го февраля, в 8 часов утра, скончался Николай Васильевич Гоголь. Эти простые слова скорбно отзовутся во всех концах Русского мира. Теперь, перед телом отошедшего в вечность, не измерять, а только чувствовать можем мы эту великую утрату.Русской мысли и слову покойный оказал бессмертные заслуги. Его влияние на умы было глубоко и обширно. Его произведения, исполненные неистощимой жизни, останутся на веки дорогим достоянием народа. Ничтожные явления жизни возводились, говоря его словами, «в перл создания», и получали жизнь в полноте его изображений. Его гений не боялся унизить себя изображением мелочей человеческого быта; беспощадно разоблачая ничтожество и пустоту, мысль его всегда была строга и целомудренна… Гоголь скончался 44 лет от роду, унося с собой еще так много великих надежд. Тело покойного, как Почетного Члена Московского Университета, перенесено было вчера в университетскую церковь. Вынос происходил в 8 часов пополудни. Друзья покойного и ценители его высокого дара несли гроб на руках до самой церкви».Два безумца и море крови- Вот: «Огонек. Еженедельный художественно-литературный журнал. 22 июня 1914 г. Подписная цена с пересылкой в России на год 2 руб. 50 к. №25», – прочитал Игорь.- Очень любопытно! Первая мировая началась спустя четыре дня. Игорь, о чем писали в канун мировой катастрофы?- На первой странице фото государя Николая Александровича с румынским королем Карлом в Бухаресте. Далее фоторепортаж о веселом рауте в честь английских моряков в Петербурге. Сообщения о первенстве Петербурга по легкой атлетике, о продаже коллекционных почтовых марок и много рекламы. А вот крошечная заметка «К убийству австрийского наследного эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги»: «Во время пребывания эрцгерцогской четы в Сараево, при проезде к ратуше, в автомобиль наследника типографским рабочим Неделько была брошена бомба. Ловким ударом эрцгерцогу удалось оттолкнуть снаряд на лету, и он разорвался позади автомобиля». Сидевшие в авто не пострадали. Были ранены прохожие и кое-кто из свиты, – добавил Игорь. – Эрцгерцог, посетив ратушу, отправился в госпиталь, чтобы навестить раненых. И тут 19-летний гимназист Гаврило Принцип в упор застрелил эрцгерцога и его супругу: «Оба преступника заявили, что действовали по националистическим побуждениям, убийство подготовили заранее».- Вам ведома судьба этих гнусных мальчишек? – обратился я к Игорю.- Их приговорили к двадцатилетнему заключению, но они были нездоровы, едва дотянули до собственного двадцатилетия, умерли в тюрьмах. А пока что выстрел недужного Гаврилы развязал войну, число погибших солдат более десяти миллионов. Была и другая беда. Война подтолкнула к созданию фашистского режима в Германии, а в Австрии и Венгрии – профашистского, в России – большевистского. В гитлеровской Германии за политические взгляды в концлагерях в тридцать четвертом году, по утверждению историков, томились двадцать тысяч заключенных. А в СССР? По оценкам Генпрокуратуры жертвами только политических репрессий стали тридцать два миллиона наших граждан. Уму непостижимо!- Одно зло – убийство эрцгерцога – потянуло за собой трагедию величайшую. Так и в жизни: единственный неверный шаг – и судьба человека сломана.Кабинет №67…Сгущались сумерки. Воздух тяжелел, запах трав и зелени сделался острым.- Однако прохладно! Пройдем в библиотеку и продолжим чтение! – предложил Игорь. – Вы точно подметили, что начинающуюся трагедию не замечают порой ни правители, ни тем более рядовые граждане.Игорь с обезьяньей ловкостью поднялся по лесенке до верхней полки, где в одинаковых переплетах лежали годовые подшивки некогда самого популярного в имперской России журнала – «Нивы». Снял папку, на корешке которой золотом было выдавлено: «1917». По памяти произнес:- Журнал номер десять от одиннадцатого марта, страница 158, левая колонка – акт об отречении государя. – Начал читать: «В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новые тяжкие испытания. Начавшиеся внутри народа народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны… Сочли Мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил… Признали Мы за благо отречься от престола государства Российского и сложить с себя верховную власть… Да поможет Господь Бог России. Николай. 2 марта 1917 года, 15 часов, город Псков. Скрепил министр Императорского двора граф Фридерикс».- А что писали журналисты о захвате власти Троцким и Лениным? – задал я вопрос собеседнику.- Пресса почти не заметила переворота. Поначалу большевики сидели тихо, не зная, чего им ожидать. Только выпускали воззвания. На большевиков никто не обращал внимания – заняли Смольный, ну и ладно. Большевики разогнали Временный Совет 25 октября, а первое упоминание о перевороте появилось лишь спустя три недели, в номере от 18 ноября. Небольшой заметкой откликнулся профессор К.Соколов, обозреватель «Нивы»: «В среду 25-го октября высокое собрание (Временный Совет. – В.Л.) окончило свою недолгую карьеру. В Мариинский дворец вошли вооруженные солдаты и матросы и «честью попросили» из него гг. членов Временного Совета. Никто даже не знал толком, по чьему уполномочию действовала эта вооруженная сила. Так просто «караульный начальник» через пристава предложил представителю Н.Д.Авксентьеву «разойтись» в течение получаса, не ручаясь за последствия промедления. Ультиматум был принят. Подчиняясь насилию и заявив протест, гг. члены Временного Совета Российской Республики покинули здание Государственного Совета Российской Империи». Все!Силы большевиков поначалу были ничтожны. Декреты выпускали, но на них никто не обращал внимания. Скоро смекнули: только страх и ужас позволят на некоторое время удержаться у власти, лишь бы вывести Россию из войны. Коварно, на германские деньги, организовали беспощадный красный террор.Я напомнил:- Бунин, выражая общее настроение эмиграции, писал: «Уезжали до весны, оказалось – до конца жизни!» Как жили в эмиграции? Весьма худо. Брались за любую работу. Зато русская интеллигенция, как принято, грызлась друг с другом. Искали тех, кто виноват в падении России, в которой всем жилось привольно и счастливо. Я принес русскоязычную газету «Руль», выходившую в Берлине. В ней опубликована речь Бунина, которую он произнес 16 февраля 1924 года в Париже. Вот краткие фрагменты…Продолжение следуетВалентин ЛАВРОВ, писатель, литературовед, библиофил
Выбор читателей
Комментарии