Там будет время течь наоборот

Светлана Кекова, поэт, филолог, доктор филологических наук. Родилась в 1951 году на Сахалине. Окончила филологический факультет Саратовского государственного университета, защитила кандидатскую диссертацию, посвященную поэтическому языку Николая Заболоцкого, и докторскую – «Метаморфозы христианского кода в поэзии Н.Заболоцкого и А.Тарковского». Профессор кафедры гуманитарных дисциплин Саратовской государственной консерватории им. Л.В.Собинова. Член Союза российских писателей. Автор 14 книг стихов и литературоведческих книг и статей, посвященных творчеству поэтов-обэриутов, Н.А.Заболоцкого, А.А.Тарковского, И.А.Бродского, В.Ф.Ходасевича, В.В.Набокова, Ф.М.Достоевского, философов Ф.А.Степуна и С.Л.Франка и др.Публиковалась в самиздатских журналах Ленинграда («Часы», «Обводный канал») и Саратова («Контрапункт»). С 1990 года стихотворения постоянно публикуются в журналах «Знамя», «Новый мир», «Звезда», «Дружба народов», «Сибирские огни», «Урал», «Новый берег» и др.Лауреат премий журналов «Знамя» и «Новый мир», малой премии им. Аполлона Григорьева, большой премии «Москва – Транзит» Московского международного фестиваля «Биеннале поэтов», премии имени Арсения и Андрея Тарковских (Киев), Новой Пушкинской премии и премии «Московский счет».Стихи Светланы Кековой переведены на европейские языки.

1В Тамбове сумрачном, в Саратове богатомброжу одна по каменным палатам, по улицам, ослепшим от жары.То в проходные захожу дворы, то хмурым голубям-аристократамя, поклонившись, приношу дары.2Вокруг меня под куполом небесщебечут птицы, свет растет, как лес,его листва отбрасывает тени.И графские развалины сиренисобой являют нашей жизни срез.Часы идут, но времени в обрез.3Вот дом плывет, подобно кораблю,собой горячий воздух раздвигая.Сказать бы мне, как я тебя люблю,покуда жизнь не началась другая.Там будет время течь наоборот,скелеты смысла покрывая плотью…Вот женщина выходит из ворот,зовет домой какую-то Авдотью.4На маленьком столе стоит еда -лук, помидоры, жареная рыба.Но как без чувства страха и стыдазайти, заплакать и сказать «спасибо»?Горит светило в сорок киловатт,бормочет смерть в своих владеньях частных,что общий облик слова угловат -в нем проступают косточки согласных.5И не понять, в чем держится душа.Ключицы «у», худые ребра «ша»…Пусть воздух лег всей тяжестью на крышу,любовь свою, как тело, потроша,ты закричишь – и я тебя услышу.6Приму, как крест, страдания твои.У голубей соседних воробьиворуют хлеб – раскрошенное время.Стрижи между собой ведут бои.Машина едет с надписью «ГАИ»,бредет дитя, оставленное всеми.7Болтается котомка на плечах,и виден ангел в солнечных лучах,как в каждом слове виден смысл бездонный…Промолвит ангел, над землей летя:- Куда же ты, голодное дитя?- Я смысл несу в огромный мир бездомный…***Татьяне КанХлеб горячий саратовской выпечки,свет, летящий с небесных высот…Ходит ангел под липами в Липецкес длинным шлейфом сияющих нот.Отломи же хрустящую корочку,не томись непонятной виной -пусть под липами в платьях с оборочкойпутешествует запах ржаной.Льются звуки, как ливень лирический,-вертикальное море судьбы, -только хор замирает сферическийпод архангельский голос трубы.Что за дни нам для радости выпали!Знаю я – где-то там, вдалеке,ходит ангел под бедными липамис остывающим хлебом в руке.***Вот и март наступил. Облечемся же в темные ризы,упраздняя капризы, поспешно изменим репризы,перестанем молчать, словно путник в стране неизвестной,и начнем по ночам шелестеть шелухою словесной.Словно тать, по стене таракан пробегает настырный.Белый мел истолчем и, добавивши спирт нашатырный,скажем тихо, что жизнь стала нам, как одежда, мала.Лоскутком из фланели начистим в дому зеркала.Мы поедем в Хвалынск, а потом в Аркадак и Озинки,пусть сиреневый лук шевелится в плетеной корзинке.пусть готовятся яйца сиять золотой скорлупой,пусть пространство и время питаются снежной крупой.Засыпают в реке красноперка и синяя щука,и кипит в котелке шелуха золотистая лука,и Младенца к груди прижимает святой Симеон,и сидят на домах разноцветные птицы имен.* * *Ты во сне у Желтой стоишь горы,где огромных яблок висят шары,Илия-пророк от грозы оглох,льет с небес поток, серебрится лох,спят ворон посты на пути к беде,чешуя листвы не видна в воде.Набирает плоть винограда гроздь.Кто тебе, Господь, выбирает гвоздь,чтобы крепче тело прибить к кресту?Ходит люд ремесленный по мосту.Перекинут мост, как Великий Пост,через сорок дней и ночей без звезд,и видна река с Соколовых гор,но Голгофы скрыт костяной бугор.Я горчайших истин учу азы:если есть река – Иордан, Янцзы,то водою желтой лицо омой.Муравьи-китайцы спешат домой.Шелестит в траве муравьев поток,на земле валяется молоток,он им нужен был, чтобы гвозди вбить.Как теперь, мой друг, мне тебя любить?Кто-то строит дом, громыхает гром,и в рыбачью сеть попадает сом,кто качает мед, кто детей растит,кто тебя поймет и меня простит?После смерти слышен грозы раскат.Градом спелых вишен засыпан сад.Я хочу, чтоб белый созрел налив.Что бы ты ни делал – среди оливодичавших будет бродить Христос,и с небес прольются потоки слез.Ах, в любви не смыслю я ни аза,в соляной земле не растет лоза,но, плывя в ладье, ты туда причаль,где одна любовь и одна печаль,где любой из нас попадет домой.Ты в предсмертный час, бедный ангел мой,пируэт выписывай в облакахс тонкой пудрой рисовой на щеках.***Не знаю я, какими сводкамиуже заполнено пространство…Сквозит нездешний свет над сопками,смиряя ветра вольтерьянство.И вдохновению грошовомуя путь открою без утайки -к хребту отправлюсь Камышовомуна крыльях ошалевшей чайки.Войдя во время, Богом данное,я каждой клеткой тела вспомнюпростую церковь деревянную,тюрьму, кирпичную часовню,«Маяк» и улицу Советскую,послевоенный запах водки.и всю мою блаженно-детскуюжизнь в Александровской Слободке.Сейчас сосна стоит апостоломнапротив городского сквера,клубятся облака над островом.летят над бухтой Жонкиера.Но мне спросить о детстве некого,и я без боли и без страхаиду туда, где помнят ЧеховТри кровных Брата, три монаха…