Такой закон нам нужен?

Министерство образования и науки РФ, как и обещало, вывесило новый вариант законопроекта «Об образовании в РФ». Текст стал вдвое меньше, но отношение к нему педагогического сообщества все еще негативное. Радиостанция «Эхо Москвы» на очередном «Родительском собрании» пригласила к разговору о том, каким должен быть новый закон, членов-корреспондетов Российской академии образования Евгения ЯМБУРГА и Олега СМОЛИНА.

– Новый закон об образовании, конечно, нужен, но нужен только в том случае, если он принесет пользу образованию. А этот законопроект, если он будет принят в предложенной редакции, принесет образованию вреда намного больше, чем пользы. Например, в этом законопроекте содержатся положения, ухудшающие положение участников образовательного процесса – предполагается сократить коммунальные льготы для сельского учителя, власть не может найти средства на поддержку сельского учителя при его зарплате 5-7 тысяч рублей. Лишить инвалидов льгот при поступлении в профессиональные учебные заведения инвалидов, провести массовую реструктуризацию высших учебных заведений, усилить неравенство образовательных возможностей, в том числе путем финансирования вузов в зависимости от результатов сдачи ЕГЭ абитуриентами. Этот законопроект, на мой взгляд, не отвечает на абсолютное большинство вопросов, которые хотели ему задать педагоги, родители, ученики. Мы не узнаем, как будет финансироваться образование – так же, как сейчас, или лучше; каким будет статус педагога, уровень социальной поддержки тех, кто учится, чему будут учить наших детей. Закон об образовании 1992 года провозгласил больше свободы, чем многие образовательные учреждения смогли взять, дальше с помощью бюджетного кодекса и пресловутого закона №122 о монетизации эту свободу отняли, теперь принят 83-й закон, который вроде бы свободу возвращает, но при этом снимает ответственность государства за образование: чиновники на самом деле вовсе не хотят дать образовательным учреждениям свободу, они хотят снять с себя ответственность. Я недавно слышал заявление Владимира Путина о том, что даже на всякого рода дополнительные образовательные программы нельзя собирать денег с родителей, но ведь мы знаем, что финансирование образования в России составляет порядка 3,5 процента от валового внутреннего продукта, а, по данным Счетной палаты, это минимум вдвое меньше, чем требуется. Комиссию Общественной палаты возглавляет мой регулярный оппонент Ярослав Кузьминов, но здесь наши оценки совпадают. Значит, одно из двух: либо вы увеличиваете в два раза финансирование школ и объявляете, что Конституция РФ будет соблюдаться, либо не ставите директоров школ в такое положение, в котором получается огонь по штабам. У нас в новом стандарте записано, что каждая школа должна иметь бассейн и танцзал. Сколько процентов школ у нас их имеет, что будет с директорами школ, которые этого не имеют, я могу только прогнозировать. Не могу не сказать, что, на мой взгляд, образование, особенно платное, содержит момент услуги, но сводить образование к услуге то же самое что путать романтическую любовь и секс за деньги.Образование – главный фактор воспроизводства человеческого потенциала. В последнее время в мировом сообществе произошла переоценка ценностей, успехи и недостатки страны оценивают не столько по валовому внутреннему продукту на душу населения, то есть по чисто экономическому показателю, сколько по развитию человеческого потенциала, который складывается из трех факторов – благосостояния, долголетия и образования. В советский период мы входили бы в тройку наиболее продвинутых в смысле образования стран. В наше время мы занимаем в последние четыре года 15-е место, 26-е место, 41-е место и 52-е место. Думаю, новый закон «Об образовании в РФ» не будет способствовать модернизации в нормальном смысле этого слова, а будет понижать уровень нашего образования.Нынешний законопроект не упоминает про финансирование образования, а без этого ни одна страна не может модернизироваться, в нем нет ничего про налоги, про статус учителя, а если главное – это человеческий потенциал, значит, нужно платить тем, кто его создает. В Соединенных Штатах Америки зарплата в образовании составляет 129 процентов от уровня средней зарплаты в стране, у нас 64 процента. В законопроекте нет ничего о соотношении бюджетного и небюджетного образования, скажем, в вузах. Возможно, обо всем этом скажут во время всенародного обсуждения законопроекта, возможно, все предложения будут учтены. Но боюсь, что все будет по Жванецкому: «Отзывы на нашу передачу пишем мы сами, не волнуйтесь, ваше мнение нам известно». не кажется, что это не закон, а все еще материалы к закону. Как закон о полиции, он брошен на обсуждение, и я считаю это нормально, потому что есть что обсуждать. Первый закон «Об образовании» 1992 года мы очень хорошо помним, его создавал Эдуард Днепров. Этот закон был самым демократичным, самым продвинутым законом даже на мировом уровне, там было очень много интересных вещей. Другое дело, что с тех пор он подвергся стольким редакциям, из него столько позиций ушло, что это уже другой закон. Когда я читал новые материалы, над многими позициями чуть не прослезился: написано так гладко и красиво, как было в конституции, которую писал Бухарин. Кто же против общей доступности образования, его бесплатности, адаптивности, светского характера? Да я подпишусь под любой строкой. Что касается принципов, то тут все тоже достаточно аккуратно. А вот дальше начинаются подробности, которые таятся в деталях.Прежде всего ответим на вопрос: «Есть ли необходимость принятия нового закона?» Я думаю есть, потому что жизнь идет вперед, меняется, а у нас целые категории учреждений, детей оказались вне правового поля. Например, незаконными стали учреждения дополнительного образования, так как закон о дополнительном образовании так и не был принят. В новом законопроекте эти учреждения становятся законными, другое дело, как будет на самом деле. У нас до сих пор не было принято и закона о специальном образовании, поэтому когда мы декларируем необходимость обучать больных в обычных школах, то непонятно, как это оценивать. В каком-то виде раздел, связанный с лицами с ограниченными возможностями, в новый законопроект вошел. То есть менять законы нужно, другое дело как.Любой закон после его принятия всегда обрастает инструкциями, подзаконными актами. Я не знаю в практике России ни одного случая, чтобы одновременно были приняты и закон, и подзаконные акты. Например, был принят 83-й, и теперь многие учреждения могут стать самостоятельными автономными учреждениями. Я, как и многие директора, двумя руками и ногами «за», ибо сегодня мы связаны по рукам и ногам: даже если у школы есть деньги, она не может купить парту, туалетную бумагу, лампочки, потому что деньги на это в смете не заложены.Красивая и правильная идея – отдать школе все ее деньги, дать ей свободу маневра и возможность распоряжаться деньгами, но потом за все спрашивать с директора. Что происходит на деле? Я был в одном городе, там все учреждения уже объявлены автономными приказом мэра. Маленькая подробность – они все по-прежнему привязаны к казначейству, у них у всех закрыты расчетные счета, а это все равно что одновременно принимать виагру и снотворное. То есть сначала школам говорят: «Будьте самостоятельными!» – потом связывают руки, и это фарисейство. Вроде бы школам дают свободу, но на словах, а как будет на самом деле, никто не знает, потому что у нас каждое княжество-регион живет по своим законам.Огромным достижением образования 1990-х годов стала вариативность, тогда появились школы с неодинаковыми лицами – лицеи, гимназии, центры образования. Новый законопроект вроде бы этого не отрицает, хотя рядового разнообразия в нем я не увидел. В принципе теперь создание и существование различных образовательных учреждений – дело регионов: есть деньги, открывайте лицеи, гимназии; нет – по одежке протягиваем ножки. Какое же это равенство возможностей?Закон войдет в действие в 2013-м году, а как мы будем жить между 2010-м и 2013-м годом, если будет уже другая страна и другая политическая ситуация, ведь предстоят выборы президента и Госдумы РФ? В законопроекте красиво написаны права педагогов на выбор учебников и учебных пособий, на то, чтобы иметь свои собственные мировоззренческие позиции. Вроде бы и тут дают свободу, но на самом деле это не так, учитель не имеет многих прав. Бесправие сегодняшнего учителя связано с бесправием руководства школы, а в новом законе есть три позиции: директора могут выбирать специальные органы, общие собрания или его могут назначать. Так выбирать или назначать? Мы уже выбирали при Горбачеве директоров заводов, директоров школ, но тогда начиналась общая кампания по демократизации общества. Начали с директоров, а потом выбирали выше и выше. Теперь получается какая-то интересная история: на территории школы мы будем очень демократичными, а дальше будет выстроена мощнейшая вертикаль, которая сегодня и командует школой.Когда-то мне, молодому директору, Аркадий Стругацкий сказал: «Ямбург, запомните, бюрократия – это такое же достижение цивилизации, как в научно-технической революции». То есть нам очень нужны дельные администраторы, систему нужно приводить в порядок, она должна действительно давать равные возможности, но в таком рыхлом поле даже навести порядок очень сложно. Я имел честь быть в жюри конкурса «Директор года», где победил очень молодой, очень энергичный, очень современный человек из Ижевска, который говорил: «Мы научились жить самостоятельно, мы научились даже зарабатывать самостоятельно.  Но интерактивные доски, которые куплены не на государственные деньги, каждый новый этап реформы нас загоняют в угол». Обращаю внимание на то, что это говорит нестарый человек, который рассказывает: «У нас был норматив на одного ученика 29 тысяч, немного, но нам хватало, теперь сказали, что норматив будет 10, остальное зарабатывайте сами!» Таким образом, декларация о бесплатности и доступности вступает в противоречие с реальной ситуацией. Заложниками становятся директор и учителя.Я не против автономии школы, но в 83-м законе написано, что государство будет оплачивать государственные задания. Что будет входить в это задание, в каких объемах, что оно не будет оплачивать? В таких потемках управлять грамотно невозможно, значит, будут конфликты.Константин Ушинский сказал: «Ни одна реформа образования невозможна иначе чем через голову учителя». Раньше было так: во-первых, учитель, все остальное – потом. У нас теперь все остальное сначала, а потом – учитель.Любая нормальная реформа в образовании начинается с реформы высшего педагогического образования. Но то, что сегодня происходит – закрывают педвузы, грубейшая ошибка, потому что не ученые – физики, математики, а учитель – специалист по ребенку, все от учителя. Униженный учитель – позор нации, неквалифицированный тоже, но для того, чтобы все было по-другому, нужны педагогические вузы. Нам говорят, что после окончания педвуза люди не идут работать по специальности. Но при чем тут вузы, если зарплата 5 тысяч рублей? Конечно, можно отдавать сердце детям, но у молодых учителей есть еще и органы пищеварения, им надо есть, нормально одеваться. В Москве молодые учителя стоят в очереди, чтобы работать в школе, потому что могут получать нормальную зарплату. Зарплата в столице выше, чем в других регионах. Но когда с зарплатой были проблемы, у людей все равно горели глаза, была надежда, что что-то меняется к лучшему, была свобода, возможность пробовать, не было сегодняшнего мощного диктата чиновников. Сегодня появились люди, которые боятся всего, любой инструкции. То есть нужны не только деньги, но еще и возможность реализации идей и замыслов.Для меня очевидно, что есть государственная система, есть интересы государства, которые школа должна выполнять, но еще есть интересы общества и интересы учителей. Это три разных вектора, и для того, чтобы все это привести в какой-то баланс, есть только один способ – расширение пространства свободы, возможностей. Пока государству было не до нас, у нас была возможность развития, позиции школы, учителей, педагогов, которые тогда продвинулись. Сегодня я вижу подтекст нового законодательства – ослабить нагрузку на бюджет, удешевить образование. Не знаю, приведет ли это к очередному витку его развития.