Такая инициатива дорогого стоит

На заседании театрального клуба московских учителей выступил известный режиссер Адольф ШАПИРО:

– Здравствуйте, вершители будущего. Чувствую себя несколько неловко, потому что в зале находятся люди, которые знают тему работы с детьми «Театр и дети» не хуже, чем я, а может быть, даже и лучше, потому что у меня нет таланта работы непосредственно с детьми. Был у меня товарищ – действительно великий талант, и я видел, что такое талант работы с детьми. Это Ролан Быков. Я видел, какой моментальный контакт он находил с детьми, а у меня такого дара нет в силу всевозможных обстоятельств.

Я много работал в театре для молодежи и сейчас продолжаю помогать детским театрам. В 1990 году так случилось, что в Стокгольме меня избрали президентом Международной ассоциации АСИТЕЖ, которая объединяет работников детских и молодежных театров мира. Благодаря этому я имел возможность видеть, как происходит театральное образование во многих странах. Надо сказать, в начале 1990-х, когда в Африке, Австралии, Японии я видел, какое место занимает театр в системе образования, очень завидовал и понимал, что у нас нет ничего подобного. Есть профессиональные театры, но нет тех миссионеров, которые посвящали жизнь тому, чтобы заниматься детскими театрами. Я бесконечно рад, что в последние годы у нас появляется все больше и больше подвижников. И поэтому я откликнулся на ваше приглашение и хочу вас поздравить с открытием этого клуба. Это свидетельство того, что есть и появляется все больше людей, которые серьезно занимаются этим делом, и не просто на уровне фестивалей.

Особенно важно это сейчас, когда наша страна – буду говорить субъективно – переживает сложнейший кризис культуры. Суть момента заключается в том, что человечество катастрофически не поспевает за теми открытиями, которые происходят в области техники, новейших технологий, не успевает их осмыслить, а значит, не успевает отразить их в искусстве. У нас это еще усугубляется специфическими моментами, о которых вы знаете, – той средой, в которой мы живем, тем историческим процессом, в котором мы волей или неволей участвуем. Когда я ознакомился с официальными данными о том, что у нас 3/4 населения в год не прочитало ни одной книжки, то был этим совершенно потрясен. Нет будущего, если треть населения не прочитала ни одной книжки в год, это будет невероятное интеллектуальное отставание государства. Плюс есть много непонятных для меня вещей, которые происходят в стране: я имею в виду зеленый свет агрессивной массовой поп-культуре, которая, как танк, движется на сознание людей, молодежи, и формирует это сознание. Почему это происходит, я не знаю.

Поэтому чрезвычайно дорого то, что вы делаете, создавая учительский театральный клуб. Дорога эта инициатива!

Мне кажется, что насколько раньше преувеличивали воспитательную роль театра, настолько ее не следует преуменьшать. Конечно, это иллюзия, что человек посмотрит спектакль и станет другим. Такого не бывает. Но в то же время на многих встречах мне всегда задавали вопросы: «А что театр может сделать?», «В чем его предназначение?» Я, как правило, отшучивался, поскольку не хочется патетики и высоких слов. Но наконец мне надоело отшучиваться, я стал задавать самому себе этот вопрос (изредка надо ставить себе первые вопросы, потому что на них отвечать труднее всего) и все-таки сам для себя определил, что задача театра – вывести человека из состояния душевной статики и перевести его в состояние душевной динамики, дать толчок к дальнейшему динамическому душевному движению, потому что по природе своей мы в достаточной степени ленивы, а главное, стремимся к душевному комфорту. Когда происходит что-то, заставляющее нас находиться в дискомфортном состоянии, мы очень быстро в своей душе удобно устраиваемся. Как больной радикулитом укладывается, чтобы ему не было больно, так и мы укладываем себя в жизни. А театр должен выводить человека из состояния душевной статики. Теперь возникает очень простой вопрос: каким образом, чем? Ответ для меня очевиден – впечатлениями: театр должен дать человеку впечатление, которое запомнится на всю жизнь. Наши впечатления – наше богатство, то, что нас формирует. Впечатления от леса, природы, родителей, товарищей, спортивного состязания бывают плохие и хорошие. Замечательные впечатления делают душу тоньше, а плохие корежат. Театр должен оставить впечатление, потому что мы выносим с собой из детства от встречи с театром не сюжет, не слова, которые говорили на сцене, а то, какими мы были, когда встречались с этой красотой.

Один из первых спектаклей, который я видел в своей жизни, – «Лебединое озеро». Мне было 5-6 лет, я не мог разобраться, почему одна балерина в черной пачке, а другая – в белой, даже не мог разобраться до конца в нехитром сюжете, потому что не читал балетный язык, смысл движений. Но я на всю жизнь запомнил, как был счастлив на этом спектакле, запомнил запах канифоли, шум настройки оркестра, звучание музыки, декорации, свет, праздничность, фуэте. Это была встреча с каким-то другим, новым, неизведанным миром, она меня сделала лучше.

Мы запоминаем наше состояние – какими мы были, потому что с течением жизни это состояние, к сожалению, утрачивается. Надо недюжинные силы приложить для того, чтобы его в себе сохранять, воспитывать, а у большинства людей оно все-таки пропадает. Нужно вернуть это ощущение, это очень важно. Не важно, станет ли тот, кто учится театру в школе, актером. Это дело второе. Вопрос в том, что это запомнится ему на всю жизнь, что есть задача воспитать не актера, а художественную личность, то есть человека, тонко, индивидуально воспринимающего мир.

В конце концов все люди, даже актеры, делятся на людей художественных и нехудожественных. Есть замечательные актеры, они здорово умеют играть, но в работе с ними понимаешь, что эти люди нехудожественные, несмотря на то что они замечательно владеют профессией. Художественный человек особо, индивидуально воспринимает жизнь. У него есть зачатки образного мышления, он слышит, умеет не только смотреть, но и видеть, не только слушать, но и слышать. Вот в этом смысле, наверное, театр может сыграть замечательную роль в воспитании человека.

Так случилось, что театр перестал быть массовым искусством, и это надо признать. В этом нет ничего дурного, плохого. Театр родился на площади, на ярмарке, в Древней Греции он рождался из языческих праздников. Он стал, если это можно так сказать, парадоксально элитарным массовым искусством. «Элита» – слово, по-моему, замечательное, поэтому театр может им гордиться. Авторитет страны не исчерпывается количеством нефти – это ни о чем не говорит. Вот в Кувейте много нефти, но разве она пользуется невероятным авторитетом в мире как генератор художественных и политических идей? Пользуется влиянием страна, которая имеет Достоевского, Чехова, Шостаковича, Рихтера. Она может влиять, на нее смотрят как на элитарную страну, которая может помочь другим познать мир. Ситуация интеллектуального падения грозит прежде всего падением авторитета страны. Ведь театр может человека художественно воспитать, он обращается к тем людям, которые потом должны воспитывать других людей. Мне недавно задали вопрос: «Люди стали меньше ходить в театр?» Нет, я этого не чувствую. Другой вопрос: «А зритель хуже, чем раньше был?» Нет, не хуже. Значит, в театр идет часть просвещенных зрителей, и необходимо как можно больше расширять эту часть, ведь она будет проводником культурного начала среди общей массы населения. Так мне кажется.

Проблемы педагогики едины для разных видов искусства, для театра в том числе, как и для школы. Часто в театральном институте можно видеть такую ситуацию. Приходит человек, он хочет играть, у него горят глаза. Но играет плохо, наивно, его 4 года обучают, он многое умеет, но только глаза уже не горят и он уже не хочет играть. Игровая структура в нем убита. Основная проблема – как человеку дать навыки, не убив индивидуальность. Когда ребенок ест руками, он гораздо более выразителен, чем тогда, когда мы его научим держать правильно нож и вилку. Но ему надо дать эти навыки, и это основная проблема. Решать ее можно только через развитие игрового начала. Если вспомнить Станиславского или недавно ушедшего Ростроповича, то это были прежде всего большие дети, люди, у которых необычайно развивались мастерство и уровень личности, а параллельно развивалось игровое начало.

Одна из задач учительского театрального клуба, как мне кажется, – обобщить современный театральный опыт. Я наблюдаю, что сейчас появляются новые люди, им трудно. Я не знаю, что будет дальше. Как можно предугадывать будущее? Мы не знали в конце 80-х, что через 10 лет будем жить в другой стране. История непредсказуема. Мне кажется, что сейчас надо заниматься настоящим. Есть большая разница между нами и другими сообществами, потому что мы все время готовимся к жизни, а в этих сообществах люди живут. В клубе создается что-то реальное, работа с детьми означает жизнь, а не просто подготовку к будущему.