Свобода сквернословия не метод нашего века. Реплика

Удивительная новость: российские режиссеры Федор Бондарчук, Никита Михалков, Карен Шахназаров, Сергей Мирошниченко, Олег Табаков и Владимир Хотиненко написали письмо премьер-министру Дмитрию Медведеву с просьбой внести поправки в существующее законодательство, касающиеся запрета на использование ненормативной лексики в кино. Сегодня сохраняется такой порядок, что если в фильме содержится ненормативная лексика, ему будет отказано в выдаче прокатного удостоверения и широкая публика его не увидит.

Обращение маститых кинорежиссеров не куда-нибудь, а к главе правительства, говорит о многом. То есть они уверены, что их творческая фантазия и творческая свобода наталкиваются на жесткие ограничения, а для того чтобы дать народу невыразимо прекрасное кино, необходимо допустить в речи киногероев ненормативную лексику, поскольку нынешними киногероями являются преимущественно бандиты и отморозки. В своем комментарии в «Вечерке» кинорежиссер Павел Лунгин заявил, что можно делать смелое и правдивое кино и с матом, и без него, но «не нужно быть ханжами – мат уже не является особым, мужским языком, который нельзя слушать женщинам и детям. Как ни прискорбно, ругаются пятиклассники на улице, ругаются женщины». Лунгин считает, что мысль, что можно что-то запретить, абсурдна, что это метод не нашего века.Прямо оторопь берет: а что же тогда культура, как не набор запретов? В данном случае мы говорим о культуре речи, без которой человеческие взаимоотношения немыслимы. Культура общения запрещает хамить, унижать другого, сквернословить, кощунствовать. Точно так же нам не хочется слышать брань, и не только лично в свой адрес. Языковая агрессия – именно так люди воспринимают мат – задевает нас всех, ломает тональность, выводит из душевного равновесия, возводит барьеры между людьми. С агрессивной лексикой, бранью, сквернословием не вяжется человеческое достоинство.Общеизвестно некоторое падение культуры в нашем обществе, да и в мире тоже. Нравы несколько опростились, речь огрубела, приличие стало не в моде. Молодежь связывает это со свободой. Никто не одернет, никто не скажет, как Полиграф Полиграфович: «Неприличными словами не выражаться!» Педагоги, школьные учителя озабочены этим, это я знаю достоверно из общения с ними. Старшеклассники допускают мат в разговоре между собой даже на уроках, в присутствии учительницы.В кафе буфетчица расплакалась, когда громко, не стесняясь, матерились посетители: «Прошу вас, не употребляйте этих слов, я не выношу мата». Я представляю, когда она, придя развлечься в кинотеатр, услышит то же самое с экрана. Но, видно, падение культуры некоторых режиссеров, даже именитых, знаменитых, лауреатных, мало беспокоит – их заботит падение сборов.Греша на современность, не забудем, что ненормативная речь стара как мир. Выражаться экспрессивно русские люди (как и всякие другие) умели всегда. Классики русской литературы показали живые картины нравов, осветили все пласты народной жизни, в том числе и самых низов, не обошли и «свинцовые мерзости» социального дна, вывели множество типов людей, также и из преступного мира, не употребив все-таки ненормативной лексики. В изображении мира каторжников в романах Достоевского, Толстого, Лескова, в пьесе Горького «На дне» нет ни единого площадного слова, никакого сквернословия. Речь самых падших обитателей ночлежки для бездомных куда как культурнее лексикона сегодняшней молодежи, который они употребляют в общении между собой и даже без всякого стеснения в общественных местах, приличнее также и языка иных нынешних писателей.За двести лет у русских писателей-художников не возникало вопроса, на каком языке описывать народные нравы всех слоев общества, как высших, так и простолюдинов, включая самых опущенных. Русская литература стала выражением подлинной национальной культуры.Но появились современные писатели, отстаивающие не столько свободу слова, которую они давно получили и употребляют каждый по-своему, сколько свободу сквернословия. Мат, что ранее было немыслимо, проникает в литературу, театр, в печать, на радио и телевидение. Невозможное стало возможным, несмотря на нетерпимую реакцию общества в целом. Вмешалась Государственная Дума, приняты соответствующие законоположения. Сквернословие в его худшем, матерном, варианте было изгнано из телевидения, кино, театра.Вот почему маститые кинорежиссеры обратились не в Государственную Думу, а прямо к главе правительства в надежде обойти Думу, а с нею и общественность. У общественности при всех наших слабостях и недостатках есть все-таки человеческая совесть и есть представление о том, что можно и чего нельзя, что допустимо и что все-таки недопустимо в публичном языке.Лет сто назад часть интеллигенции, мыслящая авангардно, также выступала за свободу нравов, против условностей, устаревших традиций, каковыми, кстати, они объявили религию, семью, собственность и т. д. Защитники традиций и культуры, чьи аргументы от «передовой» интеллигенции отскакивали как от стенки горох, зло шутили в ответ, предлагая ввести телесные наказания для тех представителей интеллигенции, которые навязывают обществу «революционные», с их точки зрения, идеи. Наш мыслитель В.В.Розанов, предлагая их пороть, утверждал, что «умные из них на это не обидятся, а на остальных не стоит обращать внимания» («Опавшие листья»). Мне больше нравится позиция профессора Преображенского («Собачье сердце»), который говорил, что «драть нельзя никого». Сейчас другие времена, и предложить наказывать розгами в голову никому не придет. Но при этом должен же быть наконец какой-то общественный, гласный порядок, который должен защищать нас и наших детей от протаскиваемых в кино, театры, на телевидение, в печатные издания словесной агрессии, сквернословия, как соответствующий закон охраняет наше имущество oт воровства.Такой порядок существует, о чем напомнил глава Комитета Госдумы по культуре режиссер Станислав Говорухин в ответ на письмо своих коллег по цеху. Он высказался против поправок, заявив, что фильмы с матом в прокат пускать нельзя даже с возрастными ограничениями. Будем надеяться, что авторы письма премьер-министру не станут настаивать на своем.