На чтение: ≈ 11 мин.Как заплатишь – так и доедешь! Этот нехитрый слоган висит во многих маршрутных такси нашего города. Все относятся к нему с уважением и пониманием. Действительно, попробуй, не заплати водителю или кондуктору 15 рублей, тебя с позором вытолкают взашей, да еще и всякими «хорошими» словами покроют, чтобы в следующий раз неповадно было. Попробуй не заплатить за телефон и интернет, уже через 10 дней узнаешь, как дорога тебе ежеминутная связь с миром. За все нужно платить в нашей жизни, причем своевременно. Только нам, педагогам, можно не платить или платить чисто символически. А что мы сделаем?
Двери школы и не запрем, учить детей не перестанем. Так зачем нам платить? Наш тариф самый выгодный для государства, бесплатный и безлимитный. Терпенье у нас бесконечное, внутренние ресурсы неистощимые, любовь к детям и чувство долга – беспредельные. И потом, мы же выбрали профессию по зову сердца и велению души… Все знают, что работа в удовольствие – роскошь, далеко не всем доступная. Большинство наших сограждан, что греха таить, работает ради денег. Что же, нам еще и платить за удовольствие?
В общем, надо сказать – все справедливо. Все, кому не в удовольствие, а в тягость, уже ушли из школы, кому было трудно и непереносимо – сбежали куда подальше. Остался золотой запас, люди проверенные и закаленные в боях. Уже не уйдем, если только на пенсию, и работать хуже не будем – а что делать, привычка!
Поэтому, наверное, мы больше не говорим о деньгах на своих собраниях и традиционных августовских конференциях. Боже сохрани, это моветон. И потом, все же понимают, что это не просто пустые разговоры, но больная тема, о которой неприлично говорить воспитанным людям. Все равно, что рассказывать незрячему о многоцветии мира, а безногому расписывать прелесть велосипедных прогулок…
В этом году денежный вопрос на конференции все же был затронут, обойти его никак не получилось из-за обещанного повышения на 30 процентов, о котором все педагоги слышали, начиная с мая, но о котором никто из них ничего конкретного не знал до самого конца августа. Причем, как обычно, кашу заварило правительство, а расхлебывать пришлось чиновникам на местах. Честное слово – в этой пиковой ситуации мне их было искренне жаль. Семью хлебами накормить семь тысяч не под силу обычному человеку, даже вознесенному в кресло столоначальника…
Не глядя учителям в глаза, явно стыдясь произносимого, глава Департамента образования быстро, скороговоркой объяснила, как на самом деле будет проходить обещанное повышение. Оказалось, что на тридцать процентов будет повышен лишь зарплатный фонд школы, но это вовсе не значит, что учительская зарплата честно и просто увеличивается на треть, нет, нет… Повышается только базовая ставка, а все остальное рассчитывается как-то очень хитро, сам учитель ни за что на свете не разберется. «Поэтому, – в этом месте скороговорка главы Департамента сменилась четким и громким стаккато, – я попрошу всех директоров потратить день или два, сколько нужно будет для этого важного дела, чтобы вместе с бухгалтером собраться и поговорить с каждым, я повторяю – с каждым (голос докладчика зазвучал фортиссимо) учителем и объяснить, что и насколько повышается». Тут, снова престо-престиссимо последовала сложная формула, из которой следовал лишь один, но всем понятный невеселый вывод: зарплата повысится незначительно и у всех по-разному. Тут мое сознание отключилось от восприятия речи начальника департамента. У меня в голове не сходились цифры (а считаю я вообще-то неплохо): если итоговая сумма повышается на тридцать процентов, – рассуждала я, – и из нее вычитается сумма остающихся прежними зарплат директора, заместителей и завучей, библиотекарей, психологов, социальных педагогов (про то, что они не повышаются, было четко сказано с трибуны), то разница должна составить даже несколько выше тридцати процентов. По расчетам же экономистов департамента получалось все наоборот.
«Мы должны довести пропорцию зарплаты до «70 плюс 30», постепенно к этому должны прийти все школы, – здесь глава Департамента сделала выразительную паузу, – так что при составлении штатного расписания, уважаемые директора, имейте это в виду и сократите свои аппетиты. Я понимаю, что всем хочется иметь как можно больше заместителей и помощников, но…» В этом месте я снова отвлеклась на подсчеты: в нашем коллективе около 80 человек, из них 10 – администрация, помощники и заместители, еще 15 – обслуживающий персонал, значит учителей 55. Вот интересно, из какой части, из 30 или 70, будет платиться зарплата обслуге? Если из нашей, то тогда 70 делим на 70, получается 1, а 30 на 10, выходит 3, если же из зарплаты администрации, то… Но этого не может быть, слишком уж мало им останется, эдак мы почти сравняемся…
В общем, задача осталась пока не решенной, но кое-кто, близкий к бухгалтерии, уже сосчитал свое повышение. Оно составило всего 1 тысячу рублей, причем это максимальная, как я понимаю, сумма, потому что у педагога высшая категория, большой стаж, много часов…Я прикинула, сравнив наши весовые категории, и у меня вышло всего рублей 800. «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день», – сказала я себе и открыла сайт с объявлениями о поиске гувернеров. Две мои коллеги успешно этим занимаются, оставив себе в школе самый минимум. Одна водит девочку из школы домой, кормит и отправляет на занятия танцами и музыкой. В среднем она проводит с девочкой по два часа ежедневно, но по деньгам (она сама хвалилась в учительской) это больше, чем полставки в нашей школе. Но разве можно сравнить тихую послушную девочку с нашими неуправляемыми подростками, которых, прежде чем научить, нужно еще заставить замолчать и слушать? К тому же – и это самое приятное – никакой документации, никаких журналов и отчетов. Родителям важен результат, а он что называется – налицо.
Конечно, все знают, что хорошее образование стоит дорого. Большинство успешных деятелей бизнеса, политики, науки и культуры платят за обучение своих детей очень серьезные деньги. Но нас, учителей, в том числе опытных, хороших, способных дать крепкие знания, все-таки пока еще больше, чем платежеспособных родителей. На всех не хватает. Но уже лет через 10 все изменится. Когда наше поколение (мне 49 лет, я в самой хорошей учительской поре, чуть ли не самая молодая в школе) постареет и постепенно уйдет из образования, хорошие учителя будут на вес золота. Потому что в школе останутся одни пастухи. Никаких знаний уже точно никто из них не даст, потому что за такие деньги можно быть лишь пасти, следить за тем, чтобы дети друг друга не повредили во время отбывания школьного срока. Ни о воспитании, ни об образовании можно будет не спрашивать: они останутся только в отчетах, на бумаге и мониторе, которые терпят любое вранье.
Я вижу, как работает молодежь, изредка попадающая к нам. Правда, никто больше года не задерживается, но за год они успевают полностью разочароваться в профессии, а мы – в них. Но ведь и ругать, стыдить язык не поворачивается. За 4 с половиной тысячи нельзя требовать работы с полной отдачей, творческого поиска и профессионального совершенствования. Я уверена, что если ничего не изменится, то через несколько лет в школе будут работать только временщики, ведущие активный поиск достойной работы, и гастарбайтеры. Талантливые педагоги уедут в столичные лицеи и гимназии или уйдут в репетиторство – в тень.
Вы думаете, я фантазирую, преувеличиваю? Если бы… На конференции в докладе главы департамента, среди прочих цифр, я услышала и такую: «402 миллиона рублей будет потрачено в нашем городе на обеспечение безопасности школ, то есть на турникеты, видеонаблюдение и тревожные кнопки». Вот, вот, – подумала я, – и будут говорить, что вложили в образование и воспитание. Уверена, если б такую сумму хотя бы изредка вкладывали в нашу зарплату, эффект был бы выше. Но так как наша страна выбрала свой особый путь, путь создания охраняемых резерваций для подрастающего поколения, то будем растить за счет государства маргиналов и люмпенов, предпочитающих всему остальному пиво и футбол. Те, кто побогаче, выучат детей за свои личные деньги и постараются как можно скорее переправить их в благополучные страны, нельзя же жить им среди дикого необразованного сброда. Так что будущее нашей территории (о стране уже не говорю) представляется мне унылым и беспросветным.
«Взгляд» записала Вера Кострова
Выбор читателей
Комментарии