Свет в окне. Незабываемое

…Далекое босоногое послевоенное детство. Длинная дорога в школу – более пяти километров по шпалам. Мы, деревенские ребята, успевали по пути вволю повозиться, поохотиться с рогаткой на птиц, поиграть в хоккей на маленьком озерце, а по весне искупаться в быстрой речушке Воронице.

Смирно мы вели себя лишь в те дни, когда с нами в школу добиралась учительница биологии Мария Михайловна Мурыгина, пользовавшаяся у нас и у наших родителей непререкаемым авторитетом.На ее лице всегда светилась улыбка. Мария Михайловна была талантливым педагогом и человеком большой души.  Про таких женщин  обычно говорят  –   и сердцем чиста, и ликом светла. Она очень была похожа на учительницу с картины  Константина  Трутовского.Глядя на Марию Михайловну, можно было подумать, что жизнь ее складывается легко и счастливо. Меж тем, как это нередко бывает с красивыми,  умными и добрыми женщинами, она была совершенно одинока.  Во время оккупации в застенках гестапо погиб ее любимый, и она до конца своих дней хранила ему верность. Да и сама за связь с партизанами едва не погибла.  Наверное, поэтому она очень любила жизнь и людей и всем своим щедрым сердцем тянулась к нам, полуголодным, полуоборванным.Особенно учительница  опекала меня. Вероятно, чувствовала, что я нуждаюсь в этом больше других. Я был старшим в многодетной  семье, где отец-фронтовик  крепко любил горькую и постепенно вовлек в пьянство мою мать. Учился я хорошо, но от систематического недоедания был очень худ и бледен. Часто болел. Прослышав о том, что по дороге в школу я рассказываю ребятам устные домашние задания, а они в знак благодарности угощают меня хлебом, Мария Михайловна  всячески старалась облегчить мою жизнь. Незаметно она подкладывала в мою сумку свои скудные угощения. Мне было неловко принимать их, но голод заглушал стыд. Когда мой слабый  организм не выдерживал длительного голодания и я прямо в классе  падал в обморок, Мария Михайловна определяла меня на недельку-другую в поселковую больницу. Там работала ее сестра – Раиса Михайловна, такая же добрая душа, прекрасно понимающая, что главное лекарство для меня – пища.  Под ее опекой  я быстро набирал силу и,  едва окрепнув,  убегал из больницы, чтобы быстрее  наверстать отставание в учебе.Мария Михайловна сумела убедить педсовет школы в необходимости определить меня на бесплатное питание в поселковую столовую. Однако я недолго пользовался этой привилегией. Мне показалось,  что мои друзья из тех, что тоже жили впроголодь, стали относиться ко мне с обидой, хотя я часто делился с ними бесплатным обедом. Я перестал посещать столовую, но, боясь гнева родителей, долго скрывал это от них и от своей заботливой учительницы.   Чтобы как-то прожить, иметь средства на питание, одежду, оказывать помощь младшим сестрам и брату, я каждое лето трудился в колхозе: пас скот, убирал сено, заготавливал дрова. А когда окончил школу, Мария Михайловна посоветовала мне продолжить учебу. – Жизнь, – сказала она, – не может быть настолько тяжелой, чтобы ее нельзя было облегчить своим отношением к ней. Тому немало примеров. Надо только трудиться и жить по совести.Я последовал мудрому совету душевной учительницы и поступил учиться в один из подмосковных техникумов. Возвращаясь на малую родину, я всегда находил время, чтобы навестить дорогую учительницу и поделиться с ней  скромными успехами.  Помню, как в темноте, в непогоду, усталый с дороги, я бежал на оранжевый огонек  и не замечал ничего более. Ноги сами несли меня к дому Марии Михайловны. Всякий раз, встречая меня, она радовалась до слез, как умеют радоваться  бескорыстные, добрые люди. В ее избе пахло травами, явором, березовыми вениками, антоновкой. Мария Михайловна угощала меня душистым травяным чаем  и мочеными яблоками. Нигде больше мне не было так спокойно, легко и уютно! После окончания техникума я отслужил срочную службу в школе младшего начсостава в Прибалтике. За два года заслужил все знаки воинской доблести и воинское звание «старшина», выполнил норматив кандидата в мастера спорта по военному семиборью и получил направление на подготовительные курсы для поступления в вуз. Мария Михайловна  несказанно радовалась моим успехам.  Я регулярно слал учительнице поздравления. Старался, чтобы они были теплыми и сердечными. Случалось, что она слала мне в ответ телеграммы со словами благодарности и сердечной признательности. Я храню их как самую дорогую реликвию.  Однажды при встрече Мария Михайловна сказала мне: – У тебя хороший слог,  ты пережил немало трудностей, много размышляешь о жизни, тебя волнуют человеческие  судьбы.  Все это предпосылки для того, чтобы попробовать себя в литературном творчестве.Свой первый  рассказ «Портрет», посвященный отцу-фронтовику, я   принес  любимой  учительнице и, протянув ей областную газету, сказал:- Мне очень важно ваше мнение.Она прочла и прослезилась. – Поздравляю тебя от души. Ни при каких обстоятельствах не бросай перо. Даже если ты и не станешь известным писателем, то   в нелегкую пору жизни творчество спасет тебя… Эти слова мудрой учительницы я вспомнил, когда тяжело заболел. И выбраться из коварной болезни мне помогло именно творчество. Когда вышел  первый сборник рассказов, я поспешил порадовать  любимую учительницу. Но не успел… Мария Михайловна ушла тихо и скромно,  как и жила.  Нет  больше доброго друга, надежной опоры,  мудрого советчика, учителя милостью Божьей. Только теперь я понял, кем она была для меня и как мне ее стало не хватать. Корю себя за то, что не успел ее по-настоящему отблагодарить. Единственное утешение нахожу в том, что хороший человек не умирает – он просто рядом жить перестает… Отслужив четверть века кадровым офицером, я уволился в запас в звании подполковника и пошел по стопам своей любимой учительницы. И вот уже на протяжении пятнадцати лет сею разумное, доброе, вечное в школе-интернате. Ныне я автор семи сборников прозы. Я все чаще ловлю себя на том, что, не встреть на своем жизненном пути светлой души человека и настоящего педагога Марию Михайловну Мурыгину, вряд ли смог бы чего-то достичь, а возможно, не смог бы и выжить. В старом  деревянном домике моей учительницы поселился кто-то из дачников, и там  по-прежнему  вечерами горит свет… ​Петр КУЗНЕЦОВ, Сельцо, Брянская область